[127]. Они исчезли в Евразии примерно 2,7 миллиона лет назад, и всего лишь 13 000 лет назад в Южной Америке.
Примерно 14 миллионов лет назад в Евразии существовали олени с ежегодно сбрасываемыми разветвленными рогами. Один из них, дикроцерус (Dicrocerus), дал начало двум группам семейства оленевых – Capreolinae и Cervinae[128]. К капреолинам относятся косуля, лось, северный олень и большинство видов американских оленей, за примечательным исключением вапити. К цервинам относят мунтжаков, благородных оленей (в том числе вапити), ланей, вымершего большерогого оленя, а также многие азиатские виды, включая оленя Давида и аксиса.
История цервин – это, возможно, величайшая история успеха европейских млекопитающих. Самый первый их представитель, цервавитус (Cervavitus), появился в Европе примерно 10 миллионов лет назад. Примерно через 3 миллиона лет он дошел до Восточной Азии, и цервины оказались близки к тому, чтобы стать самыми многочисленными крупными травоядными в Евразии 109. Когда стало известно о европейском происхождении этого подсемейства, исследователи были в изумлении, и один из них писал: «Европу следует рассматривать скорее как тупик [с точки зрения миграции], нежели как область с нормальной диверсификацией»110.
Из Северной Америки в Европу 11,1 миллиона лет назад мигрировали лошади рода Hipparion – одни из немногих успешных мигрантов того времени. Их прибытие знаменует начало валлезийской стадии – европейского подразделения миоцена 111. Их окаменелости чрезвычайно многочисленны, и это позволяет легко датировать отложения. Внешне они напоминали современных лошадей, но были вдвое легче и имели два небольших покрытых копытом пальца на каждой ноге. Десятки миллионов лет лошади были заперты в Северной Америке, но теперь открылся путь для их миграции: похолодание привело к замерзанию на полюсах столь огромного количества воды, что уровень моря упал на 140 метров – в результате возник травянистый сухопутный мост через Берингов пролив 112. В Евразии не было никого, подобного лошадям, и они быстро заняли свободную экологическую нишу.
Странные «собакомедведи» и «медведесобаки» олигоцена, как и примитивные саблезубые нимравиды, протянули в Европе до миоцена. Вымершая кошка Felis attica, предок всех современных мелких кошек, была размером с рысь и бродила по лесам Греции и других частей Евразии 9 миллионов лет назад 113[129]. Саблезубые кошки тоже были на подъеме. Подробности их эволюции раскрывают ископаемые останки возрастом от 11,6 до 9 миллионов лет, найденные на холме Серро-де-лос-Батальонес под Мадридом в заполненных промоинах или пещерах 114. Большинство костей принадлежат хищникам – эти полости в земле являлись естественными ловушками, куда плотоядных животных привлекал запах разлагающейся плоти. Среди необычных находок в этом месте – кости вымершего вида малой панды[130].
На холме были откопаны полные черепа нескольких саблезубых кошек, включая парамахайродов (Paramachairodus), ранних представителей смилодоновой линии, и примитивных махайродов (Machairodus), или саблезубых тигров. Предок смилодонов был размером всего лишь с леопарда, а вот ранний саблезубый тигр достигал размера льва 115. Парамахайрод был коротконог и напоминал бульдога, самцы и самки не особо отличались по величине – это говорит о том, что они были одиночными хищниками, охотящимися из засад. Махайроды обладали покатой спиной, как у пятнистой гиены, и, вероятно, отлично бегали. Самцы были гораздо крупнее самок, и, возможно, территории самцов перекрывались с территориями сразу нескольких самок, как у современных тигров.
Самые крупные саблезубые кошки, которые исчезли в Северной Америке всего 13 000 лет назад, могли убить молодого слона. Неизвестно в точности, как применялись верхние клыки, похожие на клинки, однако они часто ломались, что указывает на жестокую борьбу с жертвами. Некоторые исследователи считают, что их использовали для разрывания артерий шеи, другие полагают, что саблезубые кошки потрошили свою добычу. Эти клыки-клинки, должно быть, мешали брать в пасть крупные куски мяса, а большие заостренные резцы могли служить для отрывания кусков от туши. Возможно, языки этих зверей напоминали рашпиль (были покрыты жесткими бугорками, как у современных львов) – ими можно было сдирать мясо с костей.
В миоцене в Евразии появились гиены – они произошли от предков, похожих на хорьков. У одних гиен были тяжелые кости и мощные челюсти, а другие быстро бегали и напоминали собак. В миоценовой Европе обитало множество таких собакоподобных гиен: в некоторых отложениях возрастом 15 миллионов лет их окаменелости встречаются чаще, чем останки любых других хищных млекопитающих. Однако 5–7 миллионов лет назад изменения климата и, возможно, конкуренция с первыми в Европе собаками привели их к упадку. Сегодня единственной гиеной, похожей на собаку, является земляной волк, африканский любитель термитов. Дробившие кости гиены стали главными падальщиками Европы – роль, которую они продолжают играть в наше время в Азии и Африке. Похоже, частично своим успехом они были обязаны партнерству с саблезубыми кошками – две эти группы хищников процветали одновременно. Саблезубые кошки не могли дробить кости, поэтому гиены, предположительно, использовали в пищу скелеты после насыщения кошек.
А где же были собаки? Они все еще находились на другом материке, в Северной Америке, ожидая подходящего сухопутного моста для перехода в Евразию. В самом конце миоцена, 7–5 миллионов лет назад, этот переход совершил эуцион (Eucyon) – животное размером с шакала 116. Однако вскоре после этого эуцион вымер, а новые, более крупные виды псовых появились в Европе в результате повторной миграции из Северной Америки около 4 миллионов лет назад – эти животные выжили.
С миоцена до раннего плейстоцена по равнинам Восточной Европы ходили и страусы. Все они, кроме миниатюрного страуса из Молдовы, относились к виду Struthio asiaticus, который весьма напоминал современного страуса, но был тяжелее. Научная загадка состоит в том, что ископаемые кости страусов похожи друг на друга, но при этом известны три различных типа окаменелых яиц[131]. По равнинам Франции в миоцене бегали кариамы – нелетающие хищники метровой высоты, которые сегодня водятся только в Южной Америке, – а в Германии тем временем нашли пристанище попугаи. Многие другие птицы, населявшие Европу в ту эпоху, походили на тех, что вы можете увидеть там сегодня.
Мы считаем гигантских черепах обитателями островов, но в прошлом их можно было найти на всех континентах, и в миоценовой Европе они тоже процветали. В Греции и Баварии нашлись кости миоценового питона, а в карьере Валленрид в Швейцарии обнаружен самый старый в мире клык ядовитой змеи 117. Изучение чуть более позднего клыка, найденного на юго-западе Германии, показало, что эти зубы использовались для впрыскивания яда так же, как это происходит у современных ядовитых змей 118.
Хористодеры – это напоминавшие крокодилов рептилии, которые ловили рыбу длинными узкими челюстями. Внешним видом и поведением они, видимо, походили на индийских гавиалов, однако не имели никакого отношения к крокодилам. Несмотря на множество исследований, положение хористодер на древе жизни остается неясным. Но, похоже, они возникли до появления динозавров. К миоцену они были уникальными для Европы «живыми ископаемыми». Когда ученые обнаружили кости примитивной хористодеры в отложениях возрастом 20 миллионов лет во Франции и Чехии, они с удивлением констатировали у этого существа «призрачную родословную» в 11 миллионов лет – ведь не обнаружено никаких окаменелостей хористодер в промежутке между 31 и 20 миллионами лет назад. Окаменелость получила имя Lazarussuchus[132], поскольку существо как будто восстало из мертвых 119. Мы не знаем, сколько прожил Лазарь после своего воскрешения, но лазарусзух, вероятно, протянул недолго – то был последний раз, когда мы слышали об этой почтенной группе рептилий[133].
Глава 17. Необычные человекообразные обезьяны Европы
Сегодня человекообразные обезьяны кажутся в Европе чужаками, но в миоцене, примерно 12 миллионов лет назад, этот континент играл ключевую роль в их эволюционном развитии. Семейство гоминид (Hominidae) включает людей (человека разумного и близкие вымершие виды), орангутанов, горилл и шимпанзе. Последние открытия свидетельствуют о том, что первые гоминиды, первые двуногие человекообразные обезьяны и, возможно, первые гориллы эволюционировали в Европе. Это не удивило бы Чарлза Дарвина, который более 100 лет назад предполагал, что обезьяны «размером примерно с человека… существовали в Европе в верхнем миоцене; и с того отдаленного времени земля, безусловно, претерпела множество великих революций и предоставляла достаточно времени для миграции в самых крупных масштабах»120.
Последними общими предками мартышкообразных (Cercopithecoidea) и человекообразных (Hominoidea) были обезьяноподобные существа, именуемые плиопитекоидами (Pliopithecoidea). Вероятно, они возникли в Азии, но вскоре попали в Европу и Африку 121. Плиопитекоиды еще долгое время жили в Европе, Азии и Африке после появления первых настоящих человекообразных и мартышкообразных обезьян, и Дарвин подразумевал ископаемые останки одного из этих животных. Они были обнаружены в 1820-х годах рабочими шахты в Эппельсхайме, недалеко от Майнца в Германии. Бедренную кость нашли в отложениях, содержащих остатки многих вымерших животных, она была длинной и прямой, с небольшим тазобедренным суставом. В целом она сильно напоминала человеческую, и некоторые ученые XIX века полагали, что она принадлежала маленькой девочке.