[62]. Кайнозой делится на отдельные эпохи, первой из которых является палеоцен, длившийся примерно с 66 до 56 миллионов лет назад. Термин «палеоцен» означает «старый новый»[63] – это сбивающее с толку название было предложено в 1874 году Вильгельмом Филиппом Шимпером, французским специалистом по мхам, который также занимался палеоботаникой.
Каким был Европейский архипелаг, когда климат успокоился и жизнь стала заново осваивать сушу? К сожалению, в этот критический момент мы сталкиваемся с ужасной пустотой в палеонтологической летописи – пробелом в 5 миллионов лет. Большая часть архипелага была тогда под водой (хотя крупные острова все же существовали), и это отнюдь не повышало шансы на сохранение окаменелостей сухопутных животных. Однако на основании свидетельств из других мест, в частности из Северной Америки, мы можем предполагать, что в течение тысячелетий здесь были пустоши, в которых доминировали папоротники[64]. Затем из своих убежищ – возможно, из глубоких долин, из запаса семян в почве или из семян, приплывших по океану, – появились выжившие деревья и кустарники. Но климат уже изменился: в Европе стало прохладнее и суше, поэтому процветали другие растения, в то время как для некоторых уцелевших новые условия оказались сложными.
Как, должно быть, выросли деревья, несмотря на перемены в климате! Теперь их не объедали не только динозавры, но и многие листоядные насекомые, которые также вымерли, по крайней мере в Северной Америке40. Разумно предположить, что аналогичная ситуация сложилась и в Европе, где островные леса стали расти быстрее и гуще, чем раньше. Однако воспроизводиться им, возможно, стало сложнее, поскольку уменьшилось количество опылителей и распространителей семян.
Какой была жизнь в этих быстро растущих лесах? Мы получаем представление о ней благодаря шурфу глубиной 25 метров и шириной всего метр, выкопанному на одном футбольном поле в Энене, недалеко от города Монс в Бельгии, и проходящему сквозь слои, отложившиеся в течение примерно 5 миллионов лет после удара астероида. Эти раскопки стали результатом случайного открытия 1970-х годов, когда геологи пробурили небольшие скважины в надежде получить образцы морских отложений. Вместо этого они нашли нечто гораздо более ценное: окаменелости самых ранних европейских наземных организмов кайнозойской эры 41. Впоследствии на этом поле сделали еще три шурфа, и каждый дал новые окаменелости и новое понимание ушедшей эпохи.
В краткий миг славы как раз перед этим бурением футбольный клуб «Ройял Олимпик Клуб де Шарлеруа-Маршьен» играл в первом дивизионе, но сегодня опустился до третьего[65]. Я надеюсь, что бурение футбольного поля не имело к этому никакого отношения, но лично я бы раскопал половину Брюсселя ради окаменелостей, которые бурильщики нашли в Энене. Надо признать, что объем находок был весьма невелик. Эти 400 фрагментов – в основном отдельные зубы млекопитающих размером с крысу и несколько костей рептилий, амфибий и рыб – заполнили бы один или два спичечных коробка. Но сколько в них информации! Они говорят нам об изобилии в Энене пресных вод, поскольку содержат останки крупной пресноводной рыбы рода Scleropages. Сегодня склеропагесы, весьма востребованные рыболовами, встречаются только в реках Юго-Восточной Азии и Австралии, но во время формирования отложений в Энене были распространены по всему миру 42. Нашлись также кости древних алитид – предков жаб-повитух – и останки саламандр.
Альбанерпетонтиды – существует ли еще более неуклюжее название? Давайте называть их пертунами[66]. Это были напоминающие тритонов амфибии, которые зарывались в листовой опад. Их окаменелости были найдены в Северной Америке, Азии и Европе (включая Энен), где они встречаются в отложениях, образовавшихся и до, и после катастрофы. Представьте себе пертуна, лежащего на вашей ладони. Он живет в почве, поэтому, вероятно, темного цвета, и его можно принять за тритона, чья кожа покрыта бугорками. Однако в отличие от любого тритона пертуны воспринимаются на ощупь твердыми: под их кожей скрыты костные чешуйки. Существо поднимает голову, чтобы взглянуть на вас: при этом показывается пружинистая гибкая шея, не похожая на шею ни одной из живущих амфибий.
Амфибии стали первыми позвоночными колонизаторами суши – еще в девонском периоде, примерно 370 миллионов лет назад. Современные амфибии делятся на три большие группы: бесхвостые (жабы и лягушки), хвостатые (тритоны и саламандры) и безногие земноводные (червяги) – их общий предок жил задолго до динозавров. Пертуны были четвертой группой – той, что возникла в самом начале истории амфибий[67]. На протяжении поколений пертуны воочию наблюдали большую часть истории жизни на суше. И мы, люди, едва с ними не встретились. В 2007 году неподалеку от Вероны были обнаружены окаменелости возрастом всего 1,8 миллиона лет43. Разминуться с пертунами на такой короткий (по геологическим масштабам) промежуток времени, после того как они прожили три сотни миллионов лет, представляется настоящей трагедией. Было бы приятно думать, что в какой-то безвестной долине в Европе сегодня живет какой-нибудь пертун.
Кажется странным, что в Энене сохранилась скорлупа яиц двух разных видов черепах, ведь яйца редко окаменевают. Мы не можем идентифицировать тех черепах, что отложили эти яйца, но наш выбор ограничивается тем фактом, что три из четырех крупных групп европейских черепах вымерли после удара астероида. Выжили лишь бокошейные черепахи, хотя их дни тоже были сочтены: они исчезли 10 миллионов лет спустя. Все современные европейские черепахи – это потомки иммигрантов, прибывших уже после катастрофы.
Еще есть два крокодилоподобных существа, но каждое из них представлено всего одним позвонком, поэтому о них мало что можно сказать 44. А вот два других крохотных позвонка свидетельствуют кое о чем гораздо более любопытном – о слепозмейках. Слепозмейки – одни из самых примитивных змей, а кости из Энена – самые старые окаменелости слепозмеек, найденные на планете45[68]. Эти создания ведут полуподземный образ жизни – как черви, на которых они весьма похожи, – и питаются муравьями и термитами. В Европе сохранился всего один вид, найденный на Балканах и островах Эгейского моря[69].
Также в Энене обнаружили окаменелости амфисбен – причудливых подземных червеподобных ящериц, которые появились в Северной Америке более 100 миллионов лет назад. Это грозные хищники длиной примерно 10 сантиметров, со зловещими на вид безглазыми головами и мощными зубами, которыми отрывают куски от своих жертв, поедая их живьем. Амфисбены, или двуходки, могут передвигаться с равной легкостью вперед и назад, а покрывающий их роговой чехол, похожий на гармошку, будто бы движется сам по себе и тянет за собой тело. Слепые, бледнокожие и жуткие, некоторые из них похожи на Провидца из Каттегата в телесериале «Викинги». Амфисбены пережили падение астероида в Северной Америке, и их присутствие в Энене указывает на то, что они очень рано мигрировали в Европу 46. Будучи неважными мореходами, они, вероятно, пересекли Северную Атлантику на дрейфующей растительности, причем сделали это неоднократно, совершив несколько независимых миграций 47. До сегодняшнего дня в Европе дожили пять видов амфисбен – два на Пиренейском полуострове и три в Турции[70].
Самое поразительное в фауне Энена – насколько она хтоническая[71]. Саламандры и жабы, амфисбены и слепозмейки – все это творения самой Земли. Когда я думаю об их мире, мне представляются картины Европы после гораздо менее давней катастрофы. Кадры из фильма об окончании Второй мировой войны запечатлели несчастных изможденных созданий, выходящих из своих укрытий среди завалов в опустошенный и ослабший мир. Как будто только недра самой Земли могут предоставить убежище от такого разрушения.
Последствия падения астероида, случившегося 66 миллионов лет назад, длились не десятилетия, а миллионы лет. И все же жизнь в конце концов восстановилась. В лесу у моря (так, по мнению палеонтологов, выглядел некогда Энен) в возродившихся рощах жила необычная группа мелких животных. Перебираясь через упавшие стволы, на ветки карабкались разнообразные млекопитающие размером с крысу. Самыми многочисленными из них были 15-сантиметровые ночные поедатели насекомых и плодов, известные как адаписорикулиды. Долгое время их считали родственниками ежей, но последние исследования показывают, что у этих примитивных созданий не было плаценты, при этом во всех остальных отношениях они были схожи с плацентарными млекопитающими. Они походили на крыс и просуществовали примерно 10 миллионов лет после удара астероида. Большинство видов были европейскими.
Среди самых интересных млекопитающих, шнырявших по лесам Энена, были когайониды – мы видели их мельком на Хацеге. Когайониды уникальны для Европы, а Энен изобилует их останками: один род – Hainina – даже назван в честь этого места. Они успешно пережили катастрофу, однако это были очень примитивные млекопитающие, вероятно, откладывавшие яйца[72]. Хотя эти животные и не превосходили размером крысу, их невозможно спутать с грызунами. Представьте, что мы находимся в древних лесах Энена. Шевеление в тенистом подлеске выдает присутствие некоего существа, выпрыгнувшего из папоротников. Он двигается как лягушка, но покрыт шерстью. Это когайонид – единственное млекопитающее, чей способ передвижения напоминал таковой лягушек и жаб