айоны, СССР может попытаться проникнуть и в другие страны – расположенные далее на запад. Выход состоит в том, чтобы Соединенные Штаты, насколько это возможно, отстаивали свои интересы в противовес с Советским Союзом на территории его нынешних приграничных районов.
Отвечая на новый вопрос Дж. Грю, касающийся линии поведения, которую мог бы предложить посол в Москве, Гарриман сказал, что «прежде всего, США должны внимательно рассмотреть ряд вариантов. Например, если Соединенные Штаты присоединятся к Великобритании в поддержке существующего реакционного правительства в Иране, мы многое потеряем. Каждый случай должен стать предметом отдельного рассмотрения, – добавил он». Посол подчеркнул, что Америка должна восстановить уважительное отношение к себе. «США не должны терпеть неуважительное отношение к своим гражданам и игнорирование своих интересов». В качестве примеров он привел случай с американским моряком, задержанным в Мурманске по обвинению в пьянстве, ситуацию с несколькими американскими летчиками, находящимися в СССР фактически на положении заложников из-за того, что их подозревали в поддержке польского подполья, а также отмену операций американских ВВС с авиабазы в Полтаве.
Гарриман обратил особое внимание, что Соединенным Штатам следует избегать той ситуации, когда русские могли предположить, что американцы готовы внести значительные коррективы в свою политику. В отношении образования новой международной организации по безопасности посол предвидел вероятное выявление базовых различий в позициях СССР и США. В этом случае, подчеркнул он, «наряду с выражением своего разочарования тем фактом, что Советский Союз стоит в стороне от нашей линии, мы должны показать ему, что намереваемся идти вперед с теми нациями, которые смотрят на проблемы так же, как и мы. В то же время мы всегда должны быть рады приветствовать плодотворное сотрудничество».
Относительно помощи СССР по ленд-лизу Гарриман особо подчеркнул ситуацию в Румынии. По его словам, «после вхождения в эту страну русские сняли значительное количество оборудования с румынских нефтедобывающих предприятий. Не приняв мер к тому, чтобы использовать возможности румынских месторождений, русские одновременно запросили нас об увеличении поставок им бензина в рамках программы ленд-лиза. Мы согласились это сделать, даже несмотря на то, что наше предложение о трехсторонней комиссии по Румынии было отвергнуто Москвой»351.
На следующий день, 21 апреля 1945 г., Гарриман вновь был приглашен на заседание Руководящего рабочего комитета государственного секретаря, где продолжил высказывать свое мнение о современной политике Советского Союза. Дискуссии развернулись по широкому кругу проблем. Дж. Грю зачитал телеграмму от американского посла в Париже Джефферсона Кэффери, в которой тот передавал возросшее беспокойство французского правительства относительно русской экспансии в Европе. Гарриман прокомментировал этот факт как свидетельство изменений в позиции французов со времени последнего визита генерала де Голля в Москву и подчеркнул желательность разрешения американских противоречий с Францией, равно как и с Великобританией. Мистер Данн в этой связи информировал Гарримана о том, что Государственный департамент делает все от него зависящее, чтобы улучшить отношения с Францией и заверить ее правительство, что американцы собираются работать с ним на базе дружественных отношений и поддержки. Данн добавил, что единственной трудностью является Индокитай, положение в котором сейчас изучается.
После этого Гарриман сделал следующее заявление: «Планы русских основать государства-сателлиты являются угрозой для всего мира и для нас. Предлагаемое Москвой объяснение, что эти страны должны служить барьером против будущей опасности со стороны Германии, есть не что иное, как прикрытие для ее новых планов». Посол согласился с замечанием Дж. Грю, что дело обстояло бы по-другому, если бы СССР не собирался установить полный контроль в странах-сателлитах, и если бы они входили не более чем в сферу его влияния. Гарриман указал и на некоторые регионы, где, по его мнению, советская политика может вызвать очередные неприятности. В них входили Македония, Турция и особенно Китай. «Если Чан Кайши не сможет договориться с коммунистами еще до того, как русские оккупируют Маньчжурию и Северный Китай, – отметил посол, – Москва определенно собирается образовать в этих районах просоветский коммунистический режим. В этом случае мы получим полностью разделенный Китай, который будет еще труднее объединить. До какой степени русские будут продвигаться во всех направлениях, зависит от степени нашего давления».
Перед тем как обсудить конкретные меры по противодействию подобной политике Советского Союза, Дж. Грю вновь поднял вопрос об имеющихся у Соединенных Штатов рычагах. Он заметил, что «СССР, кажется, нуждается в американских деньгах и снабжении», и спросил Гарримана – «до какой степени на самом деле Россия зависит от США; другими словами, как много рычагов имеется у американцев?». Посол ответил, что Советский Союз особенно нуждается в продукции американского машиностроения, механическом оборудовании, технологии производства («ноу хау») во многих областях. Он привел также примеры с оборудованием для химической промышленности, угледобычи, энергетики, железнодорожного транспорта. «Во время войны, – добавил он, – мы покрывали весь русский дефицит в самых существенных материалах».
«Очень важно, – продолжил Гарриман, – не переоценивать силу Советского Союза. Его армия чрезвычайно эффективна, но представляет собой дезорганизованную массу людей. Почти все ее транспортное оснащение и значительная доля продовольственного снабжения поставляются нами. Страна все еще фантастически отсталая. Там нет нормальных автодорожных коммуникаций, железнодорожная система развита недостаточно, и 90 % населения Москвы пребывает в таких условиях, которые можно сравнить только с жизнью в наших самых убогих трущобах». В то же время Гарриман выразил уверенность в успехе продолжающегося советского наступления, подчеркнув, что русские «будут брать под свой контроль все, что они могут взять путем запугивания». В качестве наглядного и неприятного для США примера такого развития событий он привел назначение советского представителя в качестве главы миссии ЮНРРА352 в Польше. Это назначение, по мнению посла, позволяло русским использовать снабжение по линии этой международной организации против американской политики. Он вновь обратил внимание на необходимость твердого отстаивания интересов США в «польском вопросе», равно как и поддержания контроля за деятельностью всех агентств, ведущих дела с Советским Союзом. Последнее позволяло усиливать или ослаблять нажим на СССР, когда этого требовала ситуация.
Помощник государственного секретаря США по экономическим вопросам У.Л. Клейтон вернулся к вопросу о ленд-лизе. Он признал, что на ведущихся в то время дискуссиях по вопросу снабжения освобожденных территорий было подчеркнуто, что если США «поставляют в освобожденные районы жиры, масло, сахар, то отправка этих продуктов в Советский Союз должна быть остановлена. Снабжение СССР мясом также необходимо сократить». Соглашаясь с Клейтоном, Гарриман добавил, что освобожденные районы Западной Европы должны обеспечиваться нами в первую очередь. Более того, посол в Москве считал, что не должно быть 5-го протокола по ленд-лизу для СССР (4-й протокол, рассчитанный на 12 месяцев и заканчивающийся 30 июня 1945 г., был подписан 17 апреля 1944 г.). После истечения срока действия 4-го протокола мы должны обеспечивать лишь абсолютный минимум русских запросов. «Когда война в Европе закончится, – сказал Гарриман, – СССР должен развернуть обширное производство, необходимое для того, чтобы покрыть нужду во многих областях хозяйства, и наши поставки должны быть соответственно сокращены. Мы должны продолжать выполнять ограниченный объем запросов и отправлять те материалы, которые будут использоваться на Дальнем Востоке»353.
У. Клейтон, Д. Ачесон и другие ответственные лица Госдепартамента обсудили с Гарриманом и вопрос о предоставлении СССР в послевоенное время финансовых кредитов. Все согласились, что денежная помощь Москве могла бы стать одним из рычагов влияния на ее политику. Гарриман, однако, считал преждевременным идти на предоставление СССР долгосрочного кредита, и полагал, что лучшим способом проверить действенность этого рычага станет кредит сроком на один год.
В конце заседания Гарриману был задан вопрос о советско-британских отношениях. Посол отметил, что в октябре 1944 г. Черчилль приезжал в Москву и добился советского согласия на свободу английских рук в Греции в обмен на признание важности Румынии как территории, по которой проходят линии снабжения для Красной армии. Между тем, Черчилль имел в виду, что в Румынии к западным союзникам будут относиться так же хорошо, как к русским в Италии. Однако этого не произошло. В отношении Югославии было решено, что Великобритания и Советский Союз будут иметь в ней равные интересы, но Тито сейчас на 100 % человек Сталина. Что касается Польши, то британцы (даже больше, чем американцы) намерены строго настаивать на выполнении в отношении этой страны ялтинских договоренностей. В то же время Гарриман признал, что без американской поддержки англичане будут вынуждены вновь обратиться к формированию зон влияния.
В заключение посол в Москве еще раз подчеркнул, что «если наше правительство использует необходимые средства и будет оставаться твердым, то задача сдерживания Советского Союза станет реальной»354.
Содержание заседаний комитета Государственного департамента США 20 и 21 апреля 1945 г. – достоверный документ, раскрывающий тот настрой в отношении Советского Союза, который имелся в то время у руководящих членов американского внешнеполитического ведомства. Оценки Гарримана придавали им уверенность в правильности избранной стратегии. Новый президент США, который не только не был искушенным знатоком в области внешнеполитической стратегии, но и не имел необходимой практики в плане ведения дел с представителями Госдепартамента, был во многом обречен оказаться в зависимости от консолидированного мнения опытных дипломатов США. В этом отношении встречу Гарримана с членами Руководящего рабочего комитета государственного секретаря можно рассматривать как одно из важных звеньев в процессе ужесточения американских оценок действий СССР в европейских делах. Такое ужесточение было подготовлено всем предшествующим развитием межсоюзнических отношений конца 1944 – начала 1945 г., но в полном объеме проявилось лишь после смерти президента Рузвельта. Жесткие оценки ускоряли поворот американской политики, прежде всего курса самого Трумэна, в сторону отказа от послевоенного сотрудничества с СССР.