В результате политическая роль и значение дворянства, составлявшего социальную опору абсолютизма, заметно выросли и укрепились. В то же время новый порядок службы означал бюрократизацию правящего класса феодалов и усиление его зависимости от власти монарха. Низшие чиновники, получив перспективу стать дворянами, вообще превращались в послушное орудие абсолютизма. Все это вело к увеличению относительной независимости абсолютной монархии по отношению к господствующему классу и усилению ее власти.
Фактически сложившийся в итоге преобразований Петра I режим абсолютной монархии требовал и своего юридического оформления, что и происходит в последние годы его правления. Наиболее четко и определенно мысль о неограниченном характере царской власти впервые была высказана в Воинском уставе 1716 г., в котором говорилось, что «его величество есть самовластный монарх, который на свете о своих делах ответу дать не должен; но силу и власть имеет свои государства и земли, яко христианский государь, по своей воли и благомнению управлять». В 1720 г. эта же мысль почти дословно повторяется в Морском уставе. В 1721 г., когда праздновалось заключение мира со шведами, Сенат присвоил Петру I титул императора. А в принятом в том же году Духовном регламенте вновь подчеркивался абсолютный характер власти монарха: «Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не токмо за страх, но и за совесть, сам бог повелевает». Юридическое оформление абсолютизма было завершено «Уставом о наследии престола», изданным в 1722 г. В противовес традиции, по которой царская власть переходила по наследству к старшему сыну монарха, Петр I установил новый порядок престолонаследия: царствующий император назначает наследника престола по своему усмотрению.
Так в первой четверти XVIII в. в России утвердилась абсолютная монархия. Если раньше царь правил страной вместе с Боярской думой и земскими соборами, то теперь его опорой стали бюрократические учреждения, целиком зависевшие от царя и беспрекословно ему подчинявшиеся. В отечественной историографии высказывалось мнение, согласно которому одним из периодов «просвещенного абсолютизма» является и время правления Петра I. Другие считают, что при нем только созревали отдельные зачатки политики «просвещенного абсолютизма», а третьи не находят возможным говорить и о таких зачатках. Поэтому вопрос, как видим, нуждается в дополнительном изучении.
Не вызывает сомнений отнесение к периоду «просвещенного абсолютизма» времени правления Екатерины II, в особенности первых двух его десятилетий. Идеология и политика «просвещенного абсолютизма» обусловливались всей социально-экономической обстановкой, сложившейся в 60-е годы XVIII в. в стране. Элементы капиталистических отношений, развивавшиеся в предшествующую эпоху, складываются в это время в определенную систему и превращаются в капиталистический уклад. В состав нарождающейся буржуазии входили не только представители купечества, но и крестьянства, переживавшего процесс буржуазного расслоения. В известной мере новые капиталистические отношения начинали проникать и в помещичье хозяйство, которое все более становилось на путь промышленного предпринимательства. Все это требовало определенных изменений в экономической политике. Они еще более настоятельно требовались в социальной области в связи с обострением классовой борьбы. Уже к началу 60-х годов крестьянское движение приняло бурные формы. Говоря о первых годах своего правления, Екатерина II писала, что «заводские и монастырские крестьяне почти все были в явном непослушании властей, и к ним начали присоединяться местами и помещичьи». В такой сложной и грозной обстановке и началось ее царствование.
Основную цель своей социальной политики Екатерина определила уже в манифесте 3 июля 1762 г. при восшествии на престол: «Намерены мы помещиков при их имениях и владениях ненарушимо сохранять, а крестьян в должном им повиновении содержать». Однако она хорошо понимала, что только одними репрессиями и вообще старыми методами этой цели не достигнешь, что нужны и некоторые уступки веяниям и требованиям своего времени. Так, в одной из секретных инструкций генерал-прокурору Сената А. А. Вяземскому она писала: «Положение помещичьих крестьян таково критическое, что окроме тишиной и человеколюбивыми учреждениями ничем избегнуть не можно». В приведенных словах уже намечаются те новые формы, в которых намерена была императрица проводить свою внутреннюю политику, получившую название «просвещенного абсолютизма». Смысл ее заключался в том, чтобы сохранить основные устои феодализма и господствующее положение дворянства путем частичной модернизации режима, проведенной с использованием просветительской фразеологии. При этом принимались, как правило, наиболее умеренные предложения просветителей, а те, которые представляли опасность для феодального строя, решительно отвергались. Но и используемые лозунги и положения нередко искажались или их реальное содержание выхолащивалось. Однако все свои действия правительство прикрывало заверениями о том, что оно заботится о «всенародной пользе», «всеобщем благе» и т. п.
В наиболее полном виде взгляды Екатерины на цели и задачи своего правления изложены в «Наказе», который она составила для Уложенной комиссии, созванной в 1767 г. для разработки проекта нового уложения вместо устаревшего Уложения 1649 г. Созывая комиссию из представителей различных сословий — дворянства, духовенства, купечества и государственных крестьян, Екатерина старалась укрепить свое положение на троне, а также поднять свой авторитет в Европе и одновременно лучше разобраться в ситуации, которая сложилась в стране.
При сочинении «Наказа», как признавалась сама Екатерина, она «обобрала» Монтескьё, используя его знаменитое сочинение «Дух законов», а также работы его итальянского последователя Беккария, немецких авторов Юсти и Бильфельда, экономиста-физиократа Кенэ и др. Но Екатерина не просто что-то заимствовала из произведений западноевропейских просветителей и механически компилировала, она сознательно отбирала то, что отвечало ее взглядам и представлениям и в соответствии с ними систематизировала и истолковывала материал. Кроме того, на разных стадиях работы она знакомила с ней наиболее приближенных лиц и в соответствии с их замечаниями вносила в «Наказ» изменения. Об отношении Екатерины к идеям Просвещения, которые были использованы ею, говорит уже то, что «Наказ» считался опасным сочинением и его содержание должны были знать только руководящие лица правительственных учреждений и ни в коем случае не разрешалось читать его разного рода низшим канцелярским служителям.
Приведем некоторые примеры того, как Екатерина использовала в «Наказе» отдельные идеи, выводы и предложения просветителей. В учении просветителей одно из важнейших мест занимает теория естественного права, согласно которой люди от природы являются свободными и равными между собой. Она заимствует отдельные положения и аргументы этой теории и провозглашает, что задача правителя состоит не в том, чтобы «у людей отнять естественную их вольность, но чтобы действия их направите к получению самого большого от всех добра» (ст. 13), пишет о равенстве людей перед законом (ст. 34, 35), вообще о равенстве людей (ст. 573). Для осуществления этих положений требовался коренной пересмотр действующего права. Но в «Наказе» о таком пересмотре ничего не говорится, наоборот, допускается лишь медленная эволюция законодательства: «Для введения лучших законов необходимо потребно умы людские к тому приуготовить» (ст. 58), и вообще, считает Екатерина, «весьма худая та политика, которая переделывает то законами, что надлежит переменять обычаями» (ст. 60).
Пытаясь доказать необходимость для России самодержавного абсолютистского правления, Екатерина также использует просветительские теории; в особенности учение Монтескьё о республике, монархии и деспотии. Так, Монтескьё считал одной из предпосылок деспотического правления «обширные размеры» страны. А Екатерина берет этот тезис и приспосабливает его для оправдания российской монархии: «Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только соединенная в его особе, власть не может действовать сходно с пространством столь великого государства» (ст. 9). И далее: «Пространное государство предполагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит» (ст. 10). Для того чтобы предотвратить перерождение монархии в деспотию, Монтескьё предлагает определенные гарантии, в частности так называемые «посредствующие власти», понимая под ними силы, в известной мере независимые от монарха и ограничивающие его — сословия дворян и духовенства с их историческими привилегиями, а также привилегии горожан. Екатерина заимствует идею о «посредствующих властях», но видит их в бюрократических учреждениях, созданных самодержавным монархом и зависимых от него: это «малые протоки, сиречь правительства, через которые изливается власть государства» (ст. 20). В «Наказе» говорится и о сословиях, но очень обще и невнятно упоминается о их правах и ни слова о том, что они должны ограничивать власть монарха.
Более последовательно просветительские идеи проводились в статьях «Наказа», в которых намечалась программа экономической политики — провозглашалась свобода торговли и промышленности, отмена монополий, необходимость строительства городов. Однако реализация этой программы неизбежно ставила в повестку дня вопрос о крестьянах, задавленных крепостническим гнетом. Первоначальные наметки Екатерины предусматривали предоставление крепостным права собственности на имущество, охрану их от произвола помещиков. Но под давлением своего окружения она сняла эти предложения, и остались лишь общие рекомендации: без особой необходимости «не приводить людей в неволю» (ст. 260), «учредить нечто полезное для собственного рабов имущества» (ст. 261). Ближе к теориям просветителей находились статьи, которые касались суда, просвещения и воспитания.
Следовательно, содержание «Наказа» носило противоречивый характер, что вполне соответствовало и всей политике «просвещенного абсолютизма», предусматривавшей сохранение феодальных устоев, но и определенные уступки развивающимся буржуазным отноше