На европейской арене (поскольку речь идет о западной и центральной части континента) по-прежнему сохраняли ранг великих держав Франция, Англия, Нидерланды, государство Габсбургов, глава которого был императором Священной Римской империи германской нации, Швеция, Испания, удерживавшая свое место скорее из-за еще свежих воспоминаний о ее прежнем могуществе. Меньшую, но все же, как правило, относительно независимую роль играли германские государства — Бавария, Бранденбург и Саксония, в Италии — Венеция и Папство, герцогство Савойское, а также Португалия на Юге Европы и Дания на Севере. Положение в Восточной Европе определялось отношениями между Россией, Польшей, Швецией и германским императором.
В 50-е годы, несмотря на окончание общеевропейской Тридцатилетней войны, продолжался испано-французский конфликт. Затяжной характер, который он принял, был связан с тем, что на протяжении нескольких лет почти все ресурсы правительства Франции были скованы борьбой с Фрондой, а также тем, что французские армии потерпели два чувствительных поражения — в 1655 г. при Павии в Италии, а в следующем году при Валансьенне во Франции. Но эти победы Испании не отражали реального соотношения сил, что стало особенно ясным после того, как в 1655 г. по предписанию Оливера Кромвеля британские эскадры атаковали испанские владения в Карибском бассейне. Мазарини поспешил заключить соглашение с Кромвелем. Испанский флот, перевозивший серебро, стал в значительной своей части добычей британских кораблей, а в июне 1658 г. союзные англо-французские войска захватили крупный порт Дюнкерк во Фландрии. Линии связи между Испанией и ее владениями в Европе и Западном полушарии оказались под сильнейшим давлением, и провозгласившая независимость Португалия играла ту же роль, которая в предшествующие десятилетия принадлежала восставшим Нидерландам, отвлекая значительную часть испанских войск.
Правительство Филиппа IV пошло в 1659 г. на заключение Пиренейского мира с Францией не только в результате истощения финансовых ресурсов Испании, но и в надежде развязать себе руки для нового завоевания Португалии. Мазарини согласился прекратить помощь Португалии и возвратить вождю Фронды принцу Конде его земли во Франции, испанское правительство, в свою очередь, уступило Франции ряд территорий. Скрепивший мир брачный контракт между французским королем и дочерью Филиппа IV Марией Терезой предусматривал отказ инфанты от прав на испанский престол в обмен на выплату Мадридским двором ее приданого в размере 500 тыс. экю. Эта выплата не была произведена, что и послужило юридическим предлогом для последующих притязаний Людовика XIV. Одним из первых действий французского короля после того, как он принял бразды правления, стало возобновление помощи Португалии, получавшей также английскую поддержку. На протяжении почти целого десятилетия, примерно с 1657 по 1665 г., правительство в Мадриде предпринимало отчаянные попытки подчинить Португалию, которая, однако, опираясь на французские и английские субсидии, успешно отразила нападения плохо вооруженных и обученных испанских войск, обладавших лишь тенью своей былой мощи.
В начале 1660-х годов в масштабах Европы в целом установился не долгий мир. Со сцены сошли политические деятели, ранее руководившие дипломатией европейских государств. На смену им пришли во Франции Людовик XIV, ставший после смерти кардинала Мазарини в 1661 г. собственным первым министром. На императорский трон с 1658 г. был избран Леопольд I. В 1660 г. вернувшийся из изгнания Карл II занял английский престол. В Испании в 1665 г. Филиппу IV наследовал его больной и слабоумный сын Карл II. Еще ранее в 1660 г. умер шведский король Карл X, власть перешла к регентам при его малолетнем сыне.
Цепь разнородных испанских владений, протянувшихся от берегов Северного моря через Южные Нидерланды, рейнские и итальянские области вплоть до Мессинского пролива, временами прерывалась или вытягивалась в узкую линию, особо уязвимую для нападения со стороны враждебных соседей — Франции, западногерманских княжеств, Савойи, Венеции, которые были расположены на обоих флангах этой цепи и занимали стратегически господствующие позиции. Вестфальский мир и последовавший за ним Пиренейский мир 1659 г. между Францией и Испанией способствовали резкому упадку военного и политического могущества Испании. В результате владения испанских Габсбургов, окружавшие с трех сторон Францию, — северные провинции Испании, Южные Нидерланды (Бельгия), Франш-Конте и Миланское герцогство — стали все более превращаться в первоочередные объекты завоевательной политики Людовика XIV.
С заключением Вестфальского мира существенно изменилось положение Нидерландов в системе европейских держав. Отпала испанская угроза, которая в течение многих десятилетий висела над этим государством, возникшим в результате буржуазной революции во второй половине XVI в. Хозяйственное истощение германских княжеств в результате Тридцатилетней войны, гражданская война в Англии и Фронда, временно поглощавшие военные ресурсы обеих стран, способствовали быстрому возрастанию удельного веса экономически процветавшей Голландии в европейском балансе сил. Географическое положение страны, расположенной в устье Рейна и на месте смыкания Северного моря с проливами Па-де-Кале и Ла-Манш, позволяло мощному голландскому военному флоту контролировать важнейшие торговые артерии Европы и охранять преобладающую позицию страны в торговом судоходстве. Голландия к середине XVII в. имела больше кораблей, чем все остальные страны Европы, вместе взятые, или в 10–15 раз больше, чем любой из ее соперников — и это во время, когда морские перевозки товаров были намного быстрее и дешевле, чем их транспортировка сухопутным путем в условиях повсеместного бездорожья и бесчисленных таможен.
Голландская буржуазия сосредоточила в своих руках бóльшую часть торговли Северной Европы, перевозки товаров по Рейну и Маасу, где голландцы содержали свои гарнизоны в ряде крепостей. Амстердамский банк был самым крупным финансовым учреждением Европы. Денежные воротилы, диктовавшие свою волю банку, а также голландской Ост-Индской и голландской Вест-Индской компаниям, образовали олигархию «регентов», управлявшую важнейшими торговыми городами, заседавшую в провинциальных законодательных собраниях и нидерландских Генеральных штатах. Однако преимущественное положение Голландии покоилось на недостаточно прочной основе. Страна с относительно слабо развитой мануфактурной промышленностью, небольшим населением, с уязвимыми границами вскоре ощутила всю силу конкуренции со стороны переживавшей период буржуазных преобразований Англии и вставшей, на путь меркантилистской политики Франции. Реставрация Стюартов в Англии, временно ослабиишая силу британской конкуренции, сопровождалась, однако, угрозой, связанной с влиянием, которое приобрел Людовик XIV на внешнюю политику английского короля Карла II.
К первым десятилетиям нового времени относятся три первые войны между раннебуржуазными государствами — Англией и Голландией в 1652–1654, 1664–1667 и 1672–1674 гг. Характер этих войн не изменился даже после того, как режим протектората Кромвеля сменила реставрированная монархия Стюартов. По своему происхождению две первые из них были в основе чисто торговыми войнами, лишенными внешней оболочки борьбы за какие-либо религиозные, династические и другие неэкономические цели. Причины третьей войны носили в большей мере общеполитический характер и были связаны с курсом Карла II на союз с Францией.
То обстоятельство, что война велась между раннебуржуазными государствами, в которых играло немалую роль общественное мнение, точнее, мнение господствующих слоев общества, заставляло правительства и в Лондоне, и в Гааге для воздействия на него все шире прибегать к политической пропаганде.
Как уже отмечалось, после Реставрации Стюартов установились тесные связи между Людовиком XIV и Карлом II. Поскольку Франция по Пиренейскому договору обязалась не вмешиваться в войну, которую вел Мадрид в целях восстановления своей власти над Португалией, то, отнюдь не желая подобного усиления Испании, Людовик XIV подтолкнул Карла II к оказанию помощи Лиссабону. Тем самым Людовик XIV стремился не только продолжать политику, направленную на дальнейшее ослабление Испании, но и устранял возможность союза между Лондоном и Мадридом, подобно тому как связи Парижа с Гаагой и острое англо-голландское торговое соперничество не позволяли наладить сотрудничество между морскими державами, предотвращение которого также составляло одну из главных задач французской дипломатии. Объектом французских экспансионистских планов стали прежде всего Южные Нидерланды и другая испанская провинция — Франш-Конте, овладение которыми заметно увеличило бы экономические ресурсы Франции и улучшило бы ее военностратегическое положение в Западной Европе.
После 1643 г. голландцы заметно ослабили нажим на испанские (Южные) Нидерланды и способствовали тому, чтобы Вестфальский мир не привел к переходу их под власть Франции. Это определялось не только опасением получить мощного соседа на границах республики, но и стремлением не допустить возрождения Антверпена в качестве порта мирового значения, соперничающего с Амстердамом, что стало бы вполне реальной перспективой в случае присоединения Южных Нидерландов к Франции. Именно поэтому голландцы отклонили предложения Мазарини о разделе Южных Нидерландов, полагая, что Франция, будучи «добрым другом», станет «плохим соседом». Правда, обострение соперничества с Англией побудило правящую олигархию Нидерландов и ее главу Де Витта стремиться к возобновлению былого союза с Францией. Однако вместе с тем в Гааге не хотели отказаться от противодействия французским планам частичной или полной аннексии испанских Нидерландов.
В апреле 1662 г. был подписан договор, по которому Франция и Соединенные провинции взаимно гарантировали друг другу их владения. Но уже через несколько месяцев, в октябре, Людовик подписал с Карлом договор, согласно которому англичане передавали Франции за крупную денежную сумму завоеванный за время правления Кромвеля Дюнкерк. Усиление позиций Франции побудило великого пенсионария Голландии Яна Де Витта предложить преобразование Южных Нидерландов в самостоятельное государство, но этот проект не встретил поддержки даже среди его коллег, опасавшихся, что это может привести к восстановлению прежнего торгового значения Антверпена. А в Версале решили, учитывая быстро надвигавшуюся новую англо-голландскую войну, пока сохранить свободу рук, чтобы, дождавшись смерти Филиппа IV и основываясь на «правах» его дочери — супруги Людовика XIV, выдвинуть «законные» притязания на все Южные Нидерланды.