Тем не менее первоначально и в Лондоне, и в Гааге влиятельные буржуазные круги не разделяли мнения Вильгельма Оранского, будто действия Людовика XIV делают неизбежной войну за испанское наследство. Им казалось, что нет достаточных оснований нести огромные издержки, связанные с войной, ради передачи испанского престола австрийскому эрцгерцогу. Ведь Филипп V был лишь третьим по счету наследником французского короля, а его старший брат герцог Бургундский мог иметь сыновей, что делало еще более проблематичной для Филиппа перспективу наследовать своему деду и объединить французскую и испанскую короны. Людовик попытался достичь соглашения с Веной, но натолкнулся на решительный отказ. Император Леопольд I считал, что после мира с турками в 1699 г. он избавлен от угрозы войны на два фронта, и твердо решил оспаривать у Людовика владение «испанским наследством». Но один император был не в состоянии противостоять Франции.
Однако рядом неосторожных шагов французский король сам сплотил своих врагов. Французские купцы были поставлены в привилегированное положение в торговле с испанскими колониями — к ущербу для голландцев и англичан. Баланс сил в Европе оказался подорванным, опасность нависла над важнейшими торговыми интересами Голландии и особенно Англии. Лондонское Сити заявило, что неизбежен крах торговли, а следовательно, и страны, если произойдет прочное объединение Франции и Испании. Поэтому расчет Леопольда, что в борьбу против Людовика обязательно включатся морские державы, оправдался, хотя и не сразу.
Как уже отмечалось, по приглашению Филиппа французские войска вступили в Южные Нидерланды. Было выдвинуто требование эвакуации из ряда крепостей во Фландрии голландских гарнизонов, которые находились там по прежним соглашениям с Мадридом. Тем не менее ни английский парламент, ни нидерландские Генеральные штаты не были склонны начинать войну, и это заставило Вильгельма III в марте 1701 г. пойти на переговоры с Людовиком XIV, которые продолжались до августа. Обе стороны, что редка случалось ранее, вели эти переговоры только в расчете повлиять на общественное мнение. Вильгельм намеревался убедить английские и голландские политические круги, а также иностранные государства, что с Людовиком невозможно никакое соглашение, а последний старался представить своего противника стремящимся вновь разжечь пожар общеевропейской войны. Французский король отказывался даже обсуждать вопрос о дележе «испанского наследства» с императором, на чем настаивали морские державы, а это делало войну неизбежной.
К тому же Людовик XIV своими действиями лишь ускорил разрыв. Портовые власти Франции, и так крайне враждебно относившиеся к английским купцам, получили приказ о конфискации британских кораблей, находившихся во французских гаванях. В сентябре 1701 г. умер живший в изгнании Яков II, и Людовик XIV в полном противоречии с Рисвикским трактатом признал его сына королем Яковом III. Напрасно французские дипломаты утверждали, что этот шаг не нарушает признания Вильгельма III. Своим поведением Людовик укрепил подозрения, что целью его политики являются реставрация Стюартов в Англии и тем самым полное подчинение Лондона видам Версальского двора. Людовик XIV хотел иметь своего ставленника не только на испанском, но и на английском престоле. Это был явный вызов буржуазной Англии, ее правящим классам, изгнавшим Якова II в 1688 г. и твердо решившим не допускать восстановления королевского абсолютизма. Оппозиция против Вильгельма III быстро растаяла. Новые выборы в парламент дали большинство вигам — сторонникам войны, утвердившим огромные ассигнования на флот и армию. У Вильгельма были развязаны руки для приготовления к войне. Когда в марте 1702 г. Вильгельм Оранский скончался, пожар войны уже охватил всю Западную Европу.
Исторические исследования вполне подтверждают мнение современников, что главной целью Людовика XIV было добиться допуска к торговле с испанскими колониями в Западном полушарии или даже установления над ней контроля. В войне за «испанское наследство» Людовику противостоял мощный союз государств, который уже фактически нанес ему поражение в войне с Аугсбургской лигой. Антифранцузская коалиция даже расширилась за счет Бранденбурга и некоторых других германских княжеств; а также Данни. Правда, Испания, где утвердился Филипп V, теперь выступала на стороне Франции, но Людовику XIV пришлось подкреплять французскими войсками шаткий трон внука, который не раз грозили опрокинуть неприятельские армии и поддерживавшая их «австрийская» партия. В 1702 г. в бухте Виго англичане захватили испанский флот, перевозивший драгоценные металлы из колоний, уничтожили или взяли в плен сопровождавшие его французские военные корабли. Это убедило правительство в Лиссабоне, что ни Франция, ни Испания вне зависимости от хода войны в Европе не смогут защитить португальское судоходство.
Результатом такого убеждения были отказ в 1703 г. от союза с Францией и заключение англо-португальского договора (точнее, договоров), получившего название Метуенского по имени британского посланника. Экономические статьи договора предусматривали предоставление льгот для вывоза английского сукна в Португалию и португальских вин в Англию. Португалия оказалась на столетия тесно привязанной к Англии, а после того Лиссабон, как и в прошлую войну, был превращен в базу британского флота для операций в Атлантике и Средиземном море. Землю Испании топтали солдаты из всех стран, прежде бывших ее союзниками, неприятелями или даже провинциями некогда могущественной державы Карла V и Филиппа II, — австрийцы, французы, англичане, голландцы и валлоны, португальцы и итальянцы.
Не оправдались расчеты Людовика XIV, что ему удастся широко использовать потенциально обширные испанские ресурсы. Население Фландрии и Милана враждебно встретило французскую оккупацию. В 1705 г. вскоре после захвата англичанами Гибралтара и присоединения Португалии к антифранцузской коалиции союзные войска высадились в Барселоне, Валенсии и Малаге и заняли значительную часть Испании. Все средиземноморские владения Испании подчинились власти австрийского эрцгерцога Карла, двоекратно — в 1706 г. и потом еще раз в 1710 г. — объявленного союзниками испанским королем Карлом III. Защита трона Филиппа V поглотила значительно больше французских войск и материальных средств, чем можно было получить помощи от Испании в войне, принимавшей для Людовика XIV все более неблагоприятный характер.
Во время войны за «испанское наследство» пропаганда Бурбонов постоянно изображала участников антифранцузской коалиции как «врагов веры», твердила о заговоре еретиков — англичан и голландцев, к которым присоединились португальцы, в целях искоренения католицизма. Это была пропагандистская кампания, схожая с той, которая на протяжении полутора веков велась австрийскими и испанскими Габсбургами против Англии, Голландии, Франции, протестантских государств Германии, Скандинавии; теперь она оказалась обращенной против самих Габсбургов. Она, впрочем, не принесла заметных успехов Франции.
В начале войны Людовик заручился помощью Баварии, Португалии, Савойи и курфюрста Кёльнского. Однако по мере успехов противников Людовика союзники один за другим либо покидали его, как архиепископ Кёльна, заявив о своем нейтралитете, либо переходили в неприятельский лагерь, как сделал в 1703 г. португальский король, подписавший Метуенский договор с Англией и ее союзниками. Но за ним через полгода последовал герцог Савойский Виктор Амадей, которому обещали за очередную измену на этот раз испанские владения в Италии. Курфюрст Баварии вынужден был искать убежища во Франции, надежды Версальского двора найти поддержку в Восточной и Северной Европе были развеяны вовлечением государств этого региона в Великую северную войну.
В сражении при Бленхейме (Гохштедте) — селении около города Аугсбурга в Баварии — 13 августа 1704 г. англичане под командой Мальборо, прибывшие из Фландрии, и австрийские полки принца Евгения Савойского разгромили французскую и баварскую армии, которыми командовал маршал Таллар. Общие потери французов и баварцев убитыми, ранеными и пленными, среди которых был и сам маршал Таллар, достигли 30 тыс. человек. Победители потеряли около 11 тыс. человек. После поражения при Ауденарде 11 мая 1708 г. Фландрия оказалась под властью англо-голландских и имперских войск.
В годы Войны за испанское наследство и Великой северной войны в Европе в последний раз создалось положение, когда на ее территории происходило одновременно два прямо не связанных между собой крупных вооруженных конфликта. Однако косвенно связь между обоими была уже настолько тесной, что никакое крупное решение политического и военно-стратегического характера не принималось враждующими сторонами, втянутыми в один конфликт, без постоянного учета хода войны в другом регионе Европы. Вена и ее союзники были заинтересованы в вовлечении Оттоманской империи в войну с Россией, что обеспечивало бы безопасность юго-восточной границы, когда австрийские войска были заняты вооруженной борьбой в Италии, Германии и Южных Нидерландах. В подталкивании Турции к нападению на Россию был в определенные моменты заинтересован и Версальский двор. Необходимость для России воевать на два фронта — против Оттоманской империи и против Швеции — могла бы освободить большую часть армии Карла XII для выступления на стороне Франции. Русская победа под Полтавой положила конец надеждам Людовика XIV повернуть в свою пользу ход войны за испанское наследство, добившись выступления шведов против императора. В этом смысле битва на полях Украины не только разом изменила баланс сил в Восточной Европе, но и подвела черту под возможностью завоевания одной из европейских держав господствующего положения на континенте.
До последнего десятилетия XVII в. войны и экономические меры, направленные против голландцев, способствовали быстрому росту французской внешней торговли, особенно бурному, поскольку речь шла о торговле с колониями. К началу 1690-х годов основная часть экспортируемых товаров перевозилась уже на французских, а не на голландских кораблях. (Исключением являлась лишь балтийская торговля). Война против Аугсбургской лиги и особенно Война за испанское наследство положили конец этому торговому процветанию. Ресурсы Франции подходили к концу. Неурожай 1708 г. добавился к бедствиям войны. Страна голодала. Оставались безуспешными попытки французской дипломатии нащупать почву для компромиссного мира. А война на многих фронтах требовала все новых и новых жертв, поглощала все больше и больше средств.