Повышенный интерес других стран к русско-польским отношениям подогревался тем обстоятельством, что в Речи Посполитой влиятельные круги (прежде всего из Литвы) поддерживали кандидатуры Алексея Михайловича и его сыновей Алексея и Федора на престол шляхетской республики. В Вене и Париже не желали порывать династических связей с королями Речи Посполитой, напротив, стремились укрепить их. В немалой мере поэтому и Франция предложила воюющим сторонам посредничество для заключения мира. Московские дипломаты не забыли об этом. Один из мотивов отправки посольства стольника П. И. Потемкина в Испанию и Францию состоял в том, чтобы известить королей о заключении Андрусовского перемирия и подтвердить намерение России наладить дружественные отношения с Испанией и Францией. Согласно полученным инструкциям Потемкин сначала посетил Испанию, а оттуда проехал во Францию (1668 г.). Посланник вручил Людовику XIV «любительную» грамоту Алексея Михайловича, получил ответное послание короля царю. Дипломатические контакты оказались небезуспешными и обещающими. Вряд ли русская сторона всерьез рассчитывала на встречный шаг Франции в смысле антитурецкой политики. Но ненавязчивый зондаж Людовика XIV был проведен, разнообразная информация о внешних связях Франции собрана. Посланник с тщанием описал состояние отношений Франции практически со всеми странами тогдашней Европы. Не была обойдена вниманием и маленькая Швейцария.
Потемкин объявил французским государственным деятелям, «чтоб на обе стороны великих государей подданные торговые люди ходили и торговали»[99]. Эта мысль вызвала большой интерес. Русским послам немедля было сделано встречное предложение — засвидетельствовать своими подписями составленные французской стороной «статьи» о порядке торговли. Не имея полномочий на этот счет, Потемкин уклонился от письменной фиксации вопроса о торговле между русскими и французскими купцами, словесно подтвердив желательность взаимных торговых связей. Представители французского купечества посетили русского посланника и расспрашивали его относительно состава товаров для обмена и условий торговли в Архангельске, выразив готовность снарядить коммерческие корабли для плавания в Россию. Таким образом, Потемкин мог воочию убедиться в стремлении французской стороны поставить дело торговли на практическую почву.
Тема русско-французских торговых отношений заняла преобладающее место в ответной грамоте Людовика XIV. В 1669 г. по инициативе Кольбера была создана торговая Северная компания, в число задач которой входило укрепление торговых сношений с Россией. Посольство Потемкина послужило серьезным стимулом для деятельности этой компании. В феврале 1671 г. Кольбер поддержал намерение директоров Северной компании отправить торговый корабль к Архангельску, не дожидаясь поездки французского посольства в Россию. Французский министр внимательно изучал торговые связи России с Англией и Голландией, через своих агентов он получил тексты внешнеторговых договоров России, надеясь и для французских купцов выхлопотать привилегии на русском рынке. В статейном списке русского посольства во Франции были обстоятельно изложены все перипетии переговоров.
Но, видимо, Потемкин счел не совсем уместным включать в свой посольский отчет некоторые факты, связанные с пребыванием в Париже и его окрестностях. Это касалось своего рода «культурной программы», которая имела развлекательно-познавательный характер. Из французских источников можно узнать о том, что члены русского посольства по приглашению хозяев побывали в Венсенне, где осматривали замок и парк, во дворце Тюильри; им показали знаменитую мастерскую гобеленов. Потемкин и его спутники смотрели пьесу «Амфитрион» в театре Ж.-Б. Мольера, причем посланник остался очень доволен представлением и благодарил актеров и автора.
В правление царевны Софьи в Москве побывал агент французского правительства де Невилль. Его записки предназначались для осведомления о положении дел в России. В частности, автор этих записок сообщал о повышении в России интереса к связям с Францией. Одив из сыновей князя Я. Ф. Долгорукого был послан во Францию для изучения французского языка. Двоюродный брат В. В. Голицына М. А. Голицын пригласил с собой в Белгород француза, который обучал его языку своей родины.
Оживленные дипломатические и торговые связи развивались между Россией и Голландией, чему не препятствовала разница в государственном устройстве. Хотя в России даже некоторые прогрессивные государственные деятели, сторонники сближения с Западом вроде А. Л. Ордина-Нащокина считали республики «матерями ереси и бунтов»[100], связи и с Голландией шли по восходящей линии. Обмен посольствами осуществлялся довольно регулярно. По-видимому, магистрат Амстердама выделил денежный заем русскому правительству для ведения войны против Турции и Крыма. Молодой Петр приветствовал победу англо-голландского флота над французским и распорядился произвести салют на кораблях Переславской флотилии.
Показателем постоянного характера связей России с Голландией явилось еще необычное для русской дипломатической службы учреждение должности резидента, которым в Гааге стал англичанин И. Гебдон. Несколько раньше постоянным представителем России в Речи Посполитой был назначен В. Тяпкин.
Послереволюционная Англия не оставила попыток вернуть былые привилегии своим купцам, торговавшим с Россией. Об этом просило правительство О. Кромвеля, но безуспешно. Занявший трон король-изгнанник Карл II также обратился к Алексею Михайловичу с грамотой, в которой выражал настойчивое пожелание, чтобы ограничения для английских купцов на русском рынке были сняты. Король отправил в Москву в 1664 г. высокопоставленного посла, своего родственника графа Г. Карлейля с женой и сыном. До этого в Лондоне побывало русское посольство во главе с князем П. Прозоровским и дворянином И. Желябужским, принятое с исключительным почетом.
Однако деловая часть обоих посольств не принесла сторонам ожидаемых результатов. Английский король отклонил просьбу царя о денежной субсидии, а в Москве ничем закончились переговоры о привилегиях английских купцов. Русское правительство взяло решительный курс на покровительство отечественной торговле и отказалось поставить английских купцов в особое положение. Вступивший вскоре в силу Новоторговый устав 1667 г. четко зафиксировал эту позицию по отношению к иностранным купцам. Более того, именно в 60-е годы XVII в. правительство России вознамерилось для торговли с другими странами использовать морские гавани Курляндии, рассчитывая на дружественную позицию ее герцога. Ставился вопрос о возможности строительства торгового флота за счет царской казны. Но эта акция не принесла результата, герцог уверял царя в финансовой нецелесообразности задуманного дела.
В середине XVII в. возобновились связи с государствами Апеннинского полуострова. Венецианская республика в своем противоборстве с Турцией искала союзников. В столицу России нанесло визит венецианское посольство с просьбой провести отвлекающие военные удары по туркам силами донских казаков. Одновременно Венеция выразила заинтересованность в развитии торговых сношений с Россией. Занятое войной с Речью Посполитой и Швецией, московское правительство воздержалось от антитурецких действий, но в Венецию было направлено посольство стольника И. И. Чемоданова, встреченное с большим почетом. Торговлю у Архангельска венецианцам разрешили, были даны туманные обещания насчет возможных в будущем совместных действий против Турции. Главная цель русской миссии состояла, однако, в другом. Царь обратился к Венеции за денежным займом, на что не последовало положительного ответа. Чемоданов посетил также Флоренцию и был принят герцогом. Вскоре во Флоренции и Венеции побывали другие русские посольства. Прямые сношения по дипломатическим каналам и в области торговли дополнялись посредническими коммерческими операциями английских и голландских купцов, которые таким образом участвовали в русско-итальянской торговле.
Дипломатические контакты осуществлялись также с Ватиканом. К папе Клименту X было направлено посольство Менезиуса. Среди посольств итальянских государств в Москву выделяется поездка Я. Рейтенфельса от герцога Тосканского, результатом которой явилось подробное описание этой посольской миссии и личных впечатлений автора от пребывания в России. Рейтенфельс, в частности, счел нужным в своем «Сказании» подчеркнуть: «И, поистине, это государство — самое обширное и самое могущественное в Европе!»[101].
Подобные признания свидетельствовали об усилении роли России на международной арене. В той или иной форме связи поддерживались почти со всеми странами Европы.
В условиях частых военных конфликтов на континенте другие страны не пренебрегали дружественными отношениями с Россией и пытались обратить ее в своего союзника. Как отмечалось, Россия также проявляла заинтересованность в поисках партнеров для продолжения борьбы с Турцией. Высокая активность в этом направлении отмечалась в начале 70-х годов XVII в. Так, в 1672 г. из Москвы почти одновременно отправились посольства в Вену, Лондон, Париж, Мадрид, Стокгольм, Копенгаген и Гаагу.
Война между коалициями западных стран (1672–1679) не способствовала успеху русского замысла по созданию антитурецкого союза. Антифранцузский блок держав (Империя, Голландия, Дания) тем временем пытался привлечь в свой лагерь Россию, чтобы противодействовать союзной Франции Швеции. В том же духе действовала Пруссия. В Москве не остались безучастными к этим дипломатическим акциям, надеясь в перспективе добиться реализации антитурецкого союза. Между Россией и Империей в 1675 г. было заключено соглашение, по которому Австрия обещала войти в антитурецкую лигу после завершения войны с Францией. Русская сторона обязалась оказать соответствующее давление на Швецию. Были предприняты дипломатические демарши, к шведским рубежам в Ливонии двинулись царские войска. Эти демонстрации помогли Пруссии и Империи. Согласно признанию голландских дипломатов, успеху союзников больше всего способствовало вмешательство России. Но лишь после заключения мира с Речью Посполитой в 1686 г. оказалось возможным создать союз держав против Турции с участием Империи и Венеции («Священная лига»).