Русские дипломаты столкнулись с весьма необычными порядками, царившими в правящих кругах Китая, к тому времени оказавшегося под властью императоров маньчжурской династии Цин. Любое посольство из другой страны воспринималось в качестве признака вассальной зависимости ее от императора Китая. Заранее предполагалось неравноправное положение другой стороны. Лишь со временем цинские политики начали осознавать уязвимость подобной позиции в сношениях международного плана. А тогда эта доктрина действовала безоговорочно.
Вполне естественно, что столь принципиальное расхождение не могло не вызвать острых конфликтов, которые переросли в военное противоборство помимо воли правительства России. Несмотря на весьма ограниченные военные силы в Забайкальско-Приамурском регионе, Россия нанесла ряд ощутимых контрударов по войскам Цинов, пытавшимся помешать заселению этих краев русскими людьми. Тогда на север были двинуты крупные военные контингенты Цинской империи, противостоять которым не могли малочисленные русские гарнизоны, хотя они героически сражались с превосходящим противником. В такой обстановке Россия пошла на мирные переговоры с Китаем, завершившиеся заключением Нерчинского мира (1689 г.). Переговоры проходили в тяжелой обстановке для русской стороны, под угрозой большого цинского войска, готового в любой момент нанести удар. Физическая расправа нависла над русским посольством во главе с Ф. А. Головиным. В силу этих причин Нерчинский договор не являлся равноправным, и Россия временно утратила часть территорий в Приамурье, хотя четкого географического разграничения проведено не было, а с точки зрения права трактат был весьма несовершенен. При всем том после Нерчинского договора стала развиваться русско-китайская торговля, хотя цинские власти придерживались ограничительной политики в отношении русского купечества.
Итак, во второй половине XVII в. Россия укрепила свои позиции на международной арене. В ее внешней политике постепенно проступали те черты, которые затем воплотились в энергичных мероприятиях правительства Петра I, позволивших выйти на новые рубежи в отношениях с другими странами.
Глава 9КУЛЬТУРА РОССИИ ДО НАЧАЛА XVIII ВЕКА. ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ
Культурное развитие России в XVII в. ознаменовалось существенными сдвигами, направление которых отмечено нарастающим ее «обмирщением». Широкие слои трудового люда обрекались всей обстановкой тогдашнего общества на фактическое отстранение от овладения образованием, знаниями. Но жизнь брала свое, а народ стремился к свету, создавал замечательные произведения во всех отраслях культуры, утверждая в ней демократическую струю.
От той поры сохранилось немало записок иностранцев о России. Для большинства из них осталась почти незамеченной тяга русских людей из простонародья к просвещению. Такие писатели обычно ограничивались общими рассуждениями о грубости, необразованности московитов. Действительные исторические факты иначе говорят об этом. В Ватиканском архиве осели, например, собственноручные расписки русских ямщиков в получении денег на провоз высокопоставленных папских послов в 1677 г. Изучение рукописных и старопечатных книг выявило немало владельческих записей, принадлежавших перу крестьян, посадских, холопов.
Стремление к овладению грамотой в разных местностях страны и не только представителями господствующих слоев мирян и священнослужителей было широким и устойчивым. Так, учебные книги — азбуки, псалтыри, часословы — были самыми ходовыми и печатались большими тиражами (за вторую половину XVII в. число таких книг, изданных Печатным двором в Москве, достигло 450 тыс. экз.) В течение мая—августа 1650 г. разошелся тираж азбуки (2900 экз.), а в 1651 г. за один день, 19 июня было продано почти 2400 азбук. Среди покупателей (в основном оптовых) были москвичи, галичане, вятичи, нижегородцы, казанцы, холмогорцы. Значительная часть книг явно предназначалась в отвоз для распродажи на местах. Доступность этой учебной литературы подчеркивалась ее невысокой ценой — подчас одной копейкой за книгу.
Сохранившиеся отрывочные сведения о состоянии грамотности относятся большей частью к городам и черносошной (государственной) деревне. Крепостные селения, видимо, в этом отношении отстаивали, хотя и там из числа крестьян известны старосты и приказчики, знавшие письмо и счет. В больших вотчинах существовали конторы с неплохо поставленным делопроизводством. Есть сведения и о частной переписке в крепостной деревне. Тщательно хранились и описывались документы богатого архива Строгановых. Письменное начало уже заметно проникло во все поры жизни общества. В Москве на Ивановской площади Кремля бойко действовали писцы-подьячие, составлявшие различные документы — челобитные, судебные иски, разнообразные частные акты на куплю-продажу и завещание имущества, подрядные записи для выполнения работ и т. п. Такие же нотариальные конторы существовали близ центральных приказов, были они и во многих городах и в крупных сельских пунктах.
Ужесточение крепостного режима вызвало к жизни документы, удостоверявшие личность и долженствовавшие подтвердить, что такой-то крестьянин или бобыль — не беглый человек. В городах и на таможенных заставах у всех проходящих и проезжающих требовали того или иного документа, которым могла быть проезжая или отпускная грамота, таможенная выпись о наличии товаров и денег (для торговцев), квиток об уплате установленного сбора с ищущих заработка скитальцев вроде «гулящих людей». Крестьянские и посадские общины на свои средства нанимали письмоводителей для ведения текущего делопроизводства и переписки с царскими властями. К XVII в. восходят частные архивы отдельных посадских и крестьянских семей. Уже упоминалось в этом плане о крупных феодалах. Например, хозяйственная документация боярина Б. И. Морозова составила несколько томов, когда ее частично издали. Не отставали в этом деле от светских феодалов их духовные собратья. За монастырскими стенами дотошно составлялись всевозможные хозяйственные документы, старцы вели приходно-расходные книги, фиксируя в них поступление денег из сугубо мирских источников.
Чтению, письму и счету обычно обучались на дому, учителями чаще всего были церковники. Школьное образование находилось еще в зачаточном состоянии. Системы государственных училищ тогда не существовало, она появилась при Петре I. И все же отдельные школы известны от той поры. Некоторые приказы (Посольский, Аптекарский) имели училища для подготовки служащих по соответствующему ведомству (включая изучение иностранных языков). При Андреевском монастыре в Москве открыл школу приближенный царя Ф. М. Ртищев. Известны школы при церквах и московских слободах (в Барашах, в Мещанской слободе).
В 1668 г. прихожане церкви Иоанна Богослова в Китай-городе предприняли попытку открыть «гимнасион» для изучения «грамматической хитрости языков славенского, греческого и латинского и прочих свободных учений». Желание выйти за рамки церковной учености здесь проявилось отчетливо. Своеобразным руководством для учителей считалась тогда «Грамматика» Мелетия Смотриц-кого, в которой автор предпринял опыт научного освещения морфологических и синтаксических проблем.
В 1687 г. открылось первое высшее учебное заведение в России — Славяно-греко-латинская академия. Ее разместили на территории Заиконоспасского монастыря, в центре Москвы. Для преподавания в академии пригласили греков братьев Иоанникия и Софрония Лихудов. Первыми студентами стали некоторые ученики типографской школы и молодые люди из знатных дворянских родов. Учебная программа охватывала широкий круг небогословских предметов (грамматику, философию, риторику, психологию, физику и др.). Впоследствии здесь учился Михаил Васильевич Ломоносов.
Книга в России XVII в. продолжала существовать как печатная, так и рукописная. Частных типографий тогда не было. Издание книг осуществлял Печатный двор в Москве, который считался государственным предприятием. Самое близкое отношение к издательской деятельности Печатного двора имели высшие церковные иерархи. Они следили за тем, чтобы в печать не попали сведения, подрывающие веру в догмы православной церкви. Печатный двор в середине столетия был перестроен и расширен. Его штат достиг 160 человек. При типографии находились специальные мастерские: словолитная, рисовальная и граверная, переплетная, а также столярная, кузнечная и др. Обязанности редакторов и корректоров возлагались на «справщиков», ими были наиболее образованные люди того времени, авторы литературных произведений и переводчики (А. Суханов, Е. Славинецкий, С. Медведев, Ф. Поликарпов).
Продукция Печатного двора за XVII в. составила около 500 наименований книг. Хотя в списке тогдашних изданий преобладала церковная литература, со временем увеличивается доля книг светского содержания. В 1650 г. было напечатано Уложение — новый свод законов России, утвержденный Земским собором. Это издание (около 1200 экз.), несмотря на высокую цену, разошлось достаточно быстро. Его охотно приобретали дворяне, а также приказные люди и духовенство. Военное руководство («Учение и хитрость ратного строения пехотных людей») находило спрос в среде знати и служилых людей. Назидательное чтение в виде «Прологов» и «Соборников» поставляли в разные концы страны торговые люди — посредники. Такая литература встречалась в библиотеках волостных приходских церквей русского Севера. Ближе к концу XVII в. правительство стало загружать Печатный двор заказами особого рода. В типографском исполнении выходят жалованные грамоты.
Середина XVII в. ознаменовалась новшеством в книжной торговле. Если ранее книги Печатного двора распространялись путем правительственных поручений тем или иным торговцам или полупринудительной рассылки на места под ответственность церковных властей, то теперь с открытием книжной лавки Печатного двора продажа книг стала свободной. Образовался книжный рынок. Услугами лавки пользовались жители почти ста местностей России. Торг книгами и рукописями шел также в московских «рядах». Бытование книги подчеркивалось наличием в некоторых городах людей, кормившихся от своего ремесла — переплетного дела. Книги входили в состав имущества, передаваемого по наследству.