Для крестьянства континентальной Европы община также издавна играла «оградительную» роль, защищая крестьян от проявлений «злой воли» господина. Кроме того, система общинных полей позволяла труженику-крестьянину вести хозяйство с применением традиционных агротехнических методов в рамках классической системы двух- и трехпольных севооборотов. Переход же к интенсивному земледелию с его сложными севооборотами и нововведениями в сельскохозяйственной технике требовал ломки общинной системы в целях расширения полезной площади за счет использования коммунальных полей и пастбищ. Этим и объясняется стремление «новых» собственников земли буржуазного типа, равно как и собственников феодальных, к захвату и переделу общинных земель.
Фонды перераспределения общинного земельного фонда в отдельных странах Европы были, разумеется, неодинаковы, но смысл этого процесса заключался в общей для западноевропейских стран тенденции постепенного отделения непосредственного производителя — крестьянина от средств производства.
Так, в Италии обострение проблемы крестьянской общины было связано во второй половине XVIII в. с рядом государственных реформ, предусматривавших, наряду с выкупом со стороны крестьян-общинников феодальных повинностей, а также созданием слоя мелких землевладельцев, ликвидацию в некоторых провинциях общинного выпаса с последующим разрешением огораживаний. В Испании также довольно значительно проявилась тенденция к уменьшению крестьянских наделов: общинная пахотная земля делилась на участки и раздавалась в пользование отдельных семей.
Капиталистическая перестройка в аграрной сфере Европы XVIII в. не была прямолинейной, она свершалась с отступлениями к феодальному прошлому, примером чего могут служить и проявления сеньориальной реакции, особенно характерные для французской деревни второй половины века, когда рыночная конъюнктура резко увеличила цену земли. Сеньориальная реакция была своеобразным показателем трансформации феодального поместья, вынужденного в условиях роста товарно-денежных отношений приспосабливаться к развитию капиталистического уклада. Тщательное приведение в порядок поместных описей (тер-рье) должно было иметь следствием реинтеграцию старых феодальных прав и повинностей крестьянства. Помимо увеличения натуральных и денежных рент, в отдельных провинциях Франции (например, Северной Бургундии) наблюдался отход к барщине. Кроме того, значительное развитие получила и «централизованная форма» феодальной ренты — главным образом в виде налогов и пошлин. Во Франции роль централизованных форм феодальной ренты играли прежде всего прямые и косвенные налоги. Так, основной прямой налог — талья — вырос с 40 млн ливров в 1715 г. до 64 млн в 1789 г. Если в 1725 г. поступления в казну от прямых налогов составляли 87,5 млн ливров, а от косвенных, наиболее ненавистным из которых для народных масс был соляной налог — габель, — 99 млн, то в 1788 г. эти цифры равнялись соответственно 179,3 млн и 243,5 млн ливров. С помощью этих налогов не только ликвидировался разрыв между размером избыточного продукта крестьянского хозяйства и феодальными повинностями последнего, но зачастую извлекалась и часть необходимого продукта.
В период феодальной реакции, характерной в той или иной степени для ряда стран Европы XVIII в., у сеньоров, как и прежде, существовали также определенные права, которые могли рассматриваться как проявления публично-правовой власти. Объем этих прав был особенно велик в Испании, где существовала традиция взимания феодалами определенной доли государственных налогов. К концу XVIII в. доходы испанских феодалов от алькабалы составляли около 750 млн реалов.
Формы и размеры рент в Западной Германии были свидетельством недостаточно интенсивного развития капитализма в сельском хозяйстве даже по сравнению с такими регионами Европы, как Южная Франция или Северная Испании. Так, помимо обычных рент натурального и денежного характера, с крестьян Западной Германии взимали и вступительный сбор при смене владельцев земельного участка, и 5 %-ный посмертный побор при наследовании, и территориальный налог князю. Существовала и отработочная рента.
Таким образом, если в отдельных районах Западной Европы (Франция, Италия) в XVIII в. так называемая сеньориальная реакция в ее многообразных формах была все же свидетельством постепенного, через отступление к старому, развития капитализма в аграрной сфере, то в таких странах, как Испании и отчасти Западная Германия, производственные отношения в сельском хозяйстве и в XVIII в. все еще были отмечены наличием классических черт феодального способа производства, в меньшей степени деформированного развитием капиталистического уклада.
Наиболее ярким показателем развития буржуазного способа производства в земледелии стран Западной Европы XVIII в. явилась, несомненно, эволюция арендных отношений в капиталистическом направлении, когда арендная плата превращалась в избыток над средней прибылью.
В классическом виде процесс становления крупной коммерческой аренды, в основе которого лежало отделение непосредственного производителя — крестьянина от средств производства, совершался лишь в Англии в эпоху массовых парламентских огораживаний, которые представляли собой санкционированное парламентом массовое обезземеливание крестьянства.
Особенностью таких стран, как Италия и Франция, было существование издольщины — краткосрочной крестьянской аренды с преобладанием натуральных платежей. В XVIII в. наблюдалась тенденция к эволюции мелкокрестьянской и посреднической аренды в капиталистическом направлении. Арендаторы, по преимуществу крупные, стали все чаще использовать собственный инвентарь и труд наемных рабочих для возделывании арендуемой земли. Утеря отношений хозяйственного паритета в отношениях аренды и означала постепенную эволюцию ее мелкокрестьянских полуфеодальных форм в капиталистическом направлении.
Для этих стран, особенно для Франции, не исключалась возможность развития капитализма в сельском хозяйстве по английскому образцу. Однако значительное территориальное преобладание областей «мелкой культуры» способствовало тому, что в целом развитие капитализма пошло через крестьянское хозяйство, фактически и юридически освобожденное Великой революцией, в результате которой французские цензитарии превратились в собственников буржуазного права, нашедшего классическое выражение в кодексе Наполеона.
В целом для Европы XVIII в. были характерны тенденции: 1) изменения структуры аренды; все более явного вытеснения мелкой крестьянской, «голодной» аренды крупной коммерческой; 2) значительно большего вовлечения наемного труда в арендные отношения; 3) увеличения нормы эксплуатации мелких арендаторов за счет как прямого роста арендных платежей, так и изменения их формы и структуры (так, в годы дешевых цен на хлеб возрастал объем денежной арендной платы, в периоды же роста дороговизны происходила реставрация натуральных поборов и отработочных повинностей, характерных для феодального способа производства). Тем не менее даже для такого высокоразвитого региона Европы, как Северные Нидерланды, и в XVIII в. все еще были характерны реликтовые формы арендных платежей.
Общеевропейский процесс развития капиталистической аренды был неотделим от процесса социально-экономической дифференциации крестьянства, образования наемной рабочей силы — «резервной армии труда», с одной стороны, и буржуазных элементов в лице зажиточного крестьянства — с другой.
Итак, мы видим, что в западноевропейской деревне происходили сложные процессы. К традиционным противоречиям между сеньорами и крестьянами в XVIII в. присовокупились проявления антагонизма между сельской и городской буржуазией, с одной стороны, и пролетаризированными массами крестьянства — с другой.
Глава 3СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В XVIII ВЕКЕ
В экономическом и социальном развитии России в XVIII в. произошли глубокие изменения. Они затронули все стороны народного хозяйства и социального облика страны. В основе этих изменений лежал процесс разложения феодализма и генезиса капиталистических отношений, начавшийся еще в прошлом столетии. В рассматриваемую эпоху названный процесс приобрел особую силу, вследствие чего и его воздействие на общественное развитие приобрело более широкий характер. В результате экономический и социальный строй России в конце XVIII в. стал во многом другим, чем был в начале этого века.
Территория и население России на протяжении XVIII в. значительно выросли. Площадь страны в начале XVIII в. равнялась примерно 14 млн кв. верст, а в 1791 г. — около 14,5 млн кв. верст, т. е. увеличилась почти на 0,5 млн кв. верст. Расширение территории происходило в основном в результате успешных войн со Швецией, Польшей и Турцией.
Намного выросло и население страны. По первой ревизии, проведенной в 1719 г., численность мужского населения составляла 7,8 млн человек. Если прибавить сюда и женское население, взяв его приблизительно равным мужскому, то общая численность населения в то время была примерно 15,6 млн человек. Подавляющую часть населения составляло феодально-зависимое крестьянство — более 6,8 млн человек мужского пола, или 87,1 % всего мужского населения страны. Так называемое неподатное население, которое не несло государственных налогов (дворяне, духовенство, чиновники и др.), равнялось 0,5 млн человек мужского пола, или приблизительно 6,4 % всех мужчин. Городские сословия (купцы, мещане, ремесленники и др.) насчитывали 0,3 млн человек, или 3,9 % общего их числа. В армии и флоте было 0,2 млн человек мужчин, или 2,6 % всей их численности.
По пятой ревизии, проходившей в 1795 г., имелось уже 18,6 млн человек мужского пола, а вместе с женщинами — 37,2 млн человек, т. е. общая численность населения страны за указанное время возросла почти в 2,4 раза. Увеличение населения шло главным образом за счет естественного прироста. Как и ранее, основными категориями населения являлись феодально-зависимое крестьянство — 16,3 млн человек мужского пола (87,7 % всех мужчин), неподатное население — 1,1 млн мужчин (5,8 %), городские сословия — 0,8 млн мужчин (4,3 %), армия и флот — 0,4 млн (2,2 %). Как видим, в абсолютных цифрах численность всех разрядов населения выросла в 2 и более раза