Крестьянское хозяйство в основе своей носило патриархально-натуральный характер. Будучи ограниченным по своим производственным возможностям, оно способно было главным образом лишь к простому воспроизводству. Однако происходившие в стране перемены не могли не затронуть крестьянское хозяйство и вели к подрыву его натурально-потребительского базиса.
Одной из причин, заставлявших крестьян обращаться к рынку для продажи своей сельскохозяйственной продукции, было все большее распространение денежной формы феодальной ренты и государственных налогов. При этом крестьянин нередко вынужден был продавать не только излишки, но и необходимую часть своих продуктов.
Помимо этого, общее развитие товарно-денежных отношений в стране неумолимо втягивало в свою сферу крестьянское хозяйство, которое медленно, но неуклонно становилось на путь мелкого товарного производства. По данным последних исследований уже в первой половине XVIII в. крестьяне являлись основными поставщиками сельскохозяйственной продукции на местных рынках. В дальнейшем процесс товаризации крестьянского хозяйства еще более усиливается. Например, в Курской губернии, одной из наиболее крупных хлебопроизводящих губерний, доля крестьян в губернской реализации товарного хлеба в последней четверти XVIII в. составляла более 90 %. Крестьянское хозяйство было также основным производителем технических культур, льна и конопли, значительная часть которых шла как на внутренний, так и на внешний рынок. При этом доля их на внешнем рынке в последней трети XVIII в. значительно выросла: конопли примерно с 2 млн пудов до 3 млн пудов, т. е. на треть, а льна с 700 тыс. до 1,3 млн пудов, или почти в 2 раза. Товарное производство получает развитие и в таких отраслях крестьянского хозяйства, как огородничество, садоводство и пчеловодство.
Крестьянство производило на рынок не только сельскохозяйственную продукцию, но и продукцию сельских промыслов. В Центрально-Промышленном районе большое развитие получило текстильное, особенно полотняное, производство. Им славились села и деревни Московской и Владимирской губерний. Большое количество холста поступало на ярмарки, в том числе на Макарьескую, а также шло за границу. Наряду с полотном здесь производились шелковые и бумажные ткани.
Изготовление полотна на продажу получило широкое распространение и в других экономических районах страны: на севере — в Вологодской и Архангельской губерниях, а в Среднем Поволжье — в Нижегородской и Казанской губерниях.
Развиты были и крестьянские железоделательные промыслы. Большинство из них обслуживало местный ограниченный рынок, но некоторые железоделательные центры имели и общероссийское значение. Одним из наиболее крупных и известных было с. Павлово в Нижегородской губернии. Еще в 1730 г. современник писал о его жителях, что они «все суть замошники или кузнецы, делают очень чистую работу и известны по всей России». В конце XVIII в. в селе и окружавших его девяти деревнях проживало несколько тысяч крестьян. При этом жители самого села уже не занимались земледелием, а крестьяне соседних деревень соединяли сельское хозяйство с промысловым трудом. В то время в с. Павлове и тянувшихся к нему деревнях имелось 4 завода, на которых выплавлялось 6500 пудов стали, а также 323 слесарных мастерских, принадлежавших крестьянам. Крестьяне вырабатывали в них в год до 900 тыс. замков, до 21 тыс. дюжин столовых и складных ножей, до 21 тыс. ножниц и около 3 тыс. ружей. Общая стоимость этой продукции оценивалась, по самым скромным подсчетам, в 240 тыс. руб. Изделия павловских крестьян расходились по всей стране, а частично вывозились и за границу.
Помимо указанных, широко были развиты и другие крестьянские промыслы, в частности деревообрабатывающий и кожевенный, продукция которых также поступала на рынок в больших размерах.
Богатая крестьянская верхушка не только продавала продукцию, произведенную в собственном хозяйстве. Значительная часть ее выступала и в качестве скупщиков, закупая на местных рынках сельскохозяйственные и промышленные товары и перепродавая их в других местах по более высоким ценам. Для некоторых деревенских богатеев торговля вообще стала важной частью хозяйственной деятельности, оттесняя на задний план их земледельческие занятия, и они превращались по существу в сельских купцов. Вообще крестьянская торговля в описываемое время становится настолько заметным явлением, что находит отражение даже в публицистике. Например, уже в начале XVIII в. выдающийся писатель и экономист И. Т. Посошков писал, что среди новгородских крестьян «есть и такие богачи, что сот на пять-шесть (рублей. — И.Б,) имеют у себя торгу». Петербургский магистрат в 1782 г. доносил в Сенат, что «здесь торгующих крестьян своим собственным капиталом до несколько тысяч человек… а торгующих крестьян, которые под именем купцов лавки имеют… находится более 2 тыс. человек, а с их помощниками не менее 10 тыс. человек». Крестьянская торговля на протяжении всего XVIII в. является предметом пристального внимания правительства.
В тесной связи с развитием товарно-денежных отношений в крестьянском хозяйстве в нем протекал и другой, еще более глубокий, процесс — его перестройка на капиталистических началах. Процесс этот начался в XVII в., а в XVIII столетни проявился более отчетливо и рельефно. Остановимся лишь на некоторых примерах.
В Северо-Западном районе страны яркая картина капиталистической организации хозяйства наблюдается у дворцовых крестьян с. Царского (Копорский уезд). Здесь выделилась зажиточная крестьянская верхушка, которая вела товарное земледельческое хозяйство, в том числе садоводство и огородничество, владела мельницами, занималась торговлей, подрядами и откупами. Крестьянские богатеи широко использовали в своем хозяйстве наемный труд, причем численность наемных работников неуклонно возрастала и абсолютно и относительно. Так, в четырех слободах с. Царского с приписными к ним деревнями в начале 1730 г. значилось 123 наемных работника, что составляло 9 % к общему числу живущих здесь крестьян. А в 1765 г. число наемных работников было уже 531 человек, или около 17 % общей численности населения. При этом наблюдалась концентрация наемных работников в наиболее зажиточных крестьянских дворах: так, если в 20-е годы XVIII в. нанимали обычно 1–3 работников, то в 40-е годы имелись уже дворы, где работали до 13 наемных работников, а в 50-е годы — и до 24 работников. Некоторые хозяйства начиная с 20-х годов XVIII в. систематически на протяжении десятилетий прибегали к найму рабочей силы. Наем различался двух видов, постоянный и временный, на сезон. На протяжении всей первой половины XVIII в. прослеживается тенденция к увеличению числа дворов с постоянным наймом, а сезонный наем приобретает более регулярный, систематический характер.
С другой стороны, среди населения этого села сформировалась группа обедневших и беднеющих крестьян. Значительная часть их нанималась на работу к своим же односельчанам. В некоторых деревнях число крестьян, работавших по найму у односельчан, достигало 25 % общей численности их жителей. Некоторая часть бедняков становилась отходниками и продавала свою рабочую силу на стороне.
Показательно, что среди обеих групп уже наблюдались случаи, когда крестьяне начинали терять интерес к земледельческим занятиям. Богачи или вообще бросали свои надельные земли, или использовали для их обработки наемных батраков, а сами сосредоточивались на промысловой деятельности, торговле, скупке и т. д. Некоторые крестьяне из бедняков, хотя и по другим причинам, но также забрасывали свои земли и «питались только работою своею».
Такова картина буржуазного расслоения крестьян в дворцовых имениях, расположенных недалеко от Петербурга.
В том же Северо-Западном районе, в Присвирье, находилась вотчина Александро-Свирского монастыря. В силу природных условий, мало благоприятных для земледельческого производства, в хозяйстве здешних монастырских крестьян широкое развитие получили различные промыслы, в особенности деревообрабатывающие. На почве занятий ими и шел процесс социальной дифференциации крестьян. Среди нях выделилась группа плотников-предпринимателей, которая представляла собой подрядчиков по строительству жилых и хозяйственных зданий и судов, в процессе которого они использовали вольнонаемную рабочую силу. Доходы их были довольно значительными. Так, плотники-подрядчики Кондужской волости, которые специализировались на возведении жилых и хозяйственных построек, получали около 100 руб. в год. В марте 1732 г. четыре крестьянина д. Мирошкинской заключили подряд с петербургским купцом Овчинниковым на постройку трех мореходных судов на сумму 1025 руб. Подрядчик И. Ф. Покора в 1734 г. за строительство Олонецкой нижней мельницы получил 147 руб., а в 1745 г. за ее перестройку — 90 руб. Для сравнения укажем, что годовой заработок рядовых плотников и наймитов не превышал 20–25 руб. Некоторые из богатых крестьян и свое земледельческое хозяйство вели на предпринимательской основе. Для производства товарной продукции они использовали труд «казаков-наймитов», «подворников», живущих у них в хозяйстве, и т. д.
На другом полюсе находились бедные крестьяне. Определенная их часть работала у соседей-богачей на различных подрядных работах в качестве наемных рабочих. В первой половине XVIII в. значительно возрос отход бедняков-крестьян на заработки. Каждое второе хозяйство вотчины отправляло на заработки одного работника мужчину. Основная масса отходников устремлялась в Петербург, часть устраивалась на суда, некоторые находили работу на промышленных предприятиях Олонецкого уезда.
В Центрально-Промышленном районе особенно яркая картина буржуазного расслоения крестьян наблюдалась в Ивановской вотчине Владимирской губернии, принадлежавшей графам Шереметевым. Здесь уже в 40—50-е годы XVIII в. выделилась группа «капитáлистых» крестьян, основавших полотняные мануфактуры, — Ф. Грачев, И. Гандурин и др. Они же вели крупную торговлю, в том числе на Макарьевской и Ирбитской ярмарках. В 1789 г. в с. Иванове имелось 20 мануфактур по производству набойки и другие предприятия. Работали на них по найму как свои местные крестьяне, так и пришедшие по паспортам из других уездов. Некоторые из крестьянских «фабрикантов» вели и довольно большое земледельческое хозяйство. Как уже говорилось выше, именно эти крестьяне стремились к покупке земли и крепостных (формально на имя своих помещиков). Многочисленная деревенская беднота работала по найму на предприятиях и земле своих зажиточных односельчан. Особенностью буржуазного расслоения здесь было то, что оно в основном связано не с земледельческой, а с торгово-промышленной деятельностью крестьян. В ответе на сенатскую анкету 1765 г. по Шуйскому уезду также говорится о богатых крестьянах, занятых торгами и обрабатывающих свою пашню наемными работниками.