Ненадолго между Евгением III и коммуной установился мир: римляне просили папу вернуться в Рим; он вернулся, потребовав только уничтожения должности патриция. Но согласие не могло быть продолжительно. В марте 1146 г. Евгений III покинул Рим; мы находим его сначала в Витербо, затем — во Франции, где его приняли с большим почетом, потом — в Германии. В июне 1148 г. он вернулся в Италию. Во время его скитаний Арнольд Брешийский господствовал в Риме.
Кто мог решить спор между ними? И тот, и другой обращали взоры к германскому королю. До нас дошло странное письмо, с которым «сенат и народ римский» обратились в 1149 или 1150 г., к Конраду: «Во всех своих действиях, — говорится здесь, — мы руководствуемся верностью и почтением, которые мы обязаны оказывать вам. Мы хотим прославить и возвеличить королевство и Римскую империю, над которыми Господь поставил вас владыкой, и восстановить их в том же виде, как во времена Константина и Юстиниана, которые по уполномочию сената и народа римского правили всем миром. Поэтому мы восстановили сенат и низвергли большинство из тех, которые всегда были непокорны вашей власти; мы энергично боремся, дабы вы всеми средствами и при всяких обстоятельствах могли получать то, что принадлежит кесарю и империи». Они жалуются на то, что их преданность этому делу навлекла на них ненависть папы, знати, Рожера Сицилийского. «Придите же к нам, потому что вы можете получить в Риме все, чего пожелаете: можете прочно утвердиться в городе, который есть глава мира, можете лучше, чем большинство ваших предков, владычествовать над Италией и Германией, освобожденной от оков духовенства».
Многие из биографов Арнольда Брешийского неверно понимали это письмо; они смеялись над республиканцами, спешившими призвать короля римлян. Но люди того времени, говоря о Древнем Риме, имели в виду не республику, а империю; великие образы, встававшие перед глазами Арнольда и его приверженцев в их мечтах о древности, которая представлялась им золотым веком, были образы Цезаря, Августа, Константина, Феодосия, а также Юстиниана, законодательство которого — вопреки обычному мнению, никогда не забытое — пользовалось теперь снова большим влиянием. Арнольд Брешийский и его партия не оспаривали прав императора и не стремились к тому, чтобы исключить его из того политического строя, который они хотели установить: в их глазах власть императора и его пребывание в Риме не заключали в себе ничего несовместимого с восстановлением сената и римского народа.
Рожер Сицилийский и Южная Италия. В то время как в Северной и Центральной Италии распространялось муниципальное устройство, на юге Рожер Сицилийский в течение многих лет с неослабной энергией и ловкостью извлекал выгоду для себя из всех событий. В 1130 г., в Палермо он надел на себя королевскую корону. Все усилия Иннокентия II сломить норманнскую монархию были тщетны. Снова овладев южными провинциями после смерти императора Лотаря, Рожер взял в плен Иннокентия II, который продолжал воевать с ним, и принудил его подписать в Миньяно (1139) договор, в силу которого эти земли оставались за ним. Во время этой борьбы он не стеснялся вооружать против христиан своих сицилийских сарацинов — пример, которому позже последует Фридрих И. С этих пор он оставался лукавым и своекорыстным союзником папства, поддерживая вместе с тем восстания в Германии, чтобы помешать вмешательству Конрада в Италии. С другой стороны, он вмешивался в распри африканских арабов и, воспользовавшись их междоусобицами, в 1135 г. захватил остров Джербу в заливе Габес. Последний из князей Зиридов в Медии Гассан должен был признать себя его вассалом и принять его политические и торговые условия. В 1146 г. сицилийский адмирал Георгий Антиохийский овладел Триполи; в следующем году Габес признал его верховную власть. Таким образом, вся эта часть Африки должна была, казалось, сделаться придатком норманнского королевства. В 1148 г. Рожер снарядил сюда большую экспедицию; когда его флот явился перед Медией, Гассан отказался от борьбы. Затем были покорены Суса и Сфакс. Сицилийский адмирал запретил насилия и грабежи, чтобы снискать расположение жителей. Завоевание ограничилось той частью прибрежья, которая заключена между Триполи и мысом Бон. Несколько позже Тунис и Бон сделались данниками Рожера. Но норманнам не удалось упрочить свое владычество в этих странах; ему угрожали уже успехи Альмохадов, владевших Испанией и Западной Африкой. Что касается Византийской империи, то здесь Рожер воевал с Мануилом Комнином, который вступил в союз с императором Конрадом.
Внутри Рожер с непреклонной твердостью устраивает норманнское государство. Он беспощадно подавляет всякое сопротивление: «Siluit terra in conspectu ejus», говорит один летописец того времени, пользующийся библейскими выражениями для характеристики этого сурового режима. Между тем Рожер по темпераменту не вспыльчив и не жесток; но он не хочет оставлять феодализму независимый авторитет рядом со своим собственным. Вся его деятельность направлена на поддержание порядка и развитие народного благосостояния. Ни одно государство того времени не управлялось так мудро, как королевство Рожера. Он достиг того, что народности разных рас и религий, населявшие его владения, мирно уживались друг с другом: мусульман не изгоняли и не преследовали; они сохраняли свои кварталы, свои мечети и даже своих судей; они принимали участие в общественной жизни. Такой же свободой пользовались и византийцы; лучший полководец королевства Георгий Антиохийский был грек. Арабский и греческий языки были такими же официальными языками, как латинский, и употреблялись в королевских актах; на монетах надписи делались арабскими буквами. Сам двор носил вполне восточный характер: арабские поэты прославляли его блеск. Образованный, друг наук Рожер был сотрудником арабского географа Эдризи; благодаря ему, благодаря собранным им сведениям география становится точной наукой. Среди покровительствуемых им людей находились также врач Абу-Сальт Оммейа, который был вместе с тем и астрономом, и композитором, и поэтом, и грек Доксопатер — автор сочинения о патриарших престолах, в котором оспаривалось первенство пап. Это искусное и удачное смешение арабских, византийских и латинских элементов обнаруживается даже в архитектурных памятниках, воздвигнутых в его царствование, каковыми стали собор в Кефалу, капелла в Палермо, церковь Св. Марии del,Ammiraglio: например, в капелле над мозаиками в греческом стиле простирается потолок в арабском стиле, украшенный куфическими надписями.
Таким было то могущественное и цветущее государство, которое Рожер II основал на границе христианского мира и влияние которого чувствовалось как на Западе, так и на Востоке. Когда он умер (февраль 1154 г.), всего 50 лет от роду, его сын Вильгельм I, прозванный Злым, своей грубостью и жестокостью быстро разрушил воздвигнутое им здание.
Фридрих Барбаросса в Италии. С этой-то Италией XII в., где рядом уживается столько разнообразных форм, где жизнь и энергия бьют через край, Фридрих Барбаросса вступает в 22-летнюю войну, полную мрачных и драматических эпизодов.
Уже в конце 1154 г. (ноябрь — декабрь) мы находим его на Ронкальской равнине, на реке По, близ Пьяченцы: он держит здесь сейм, как делали все немецкие короли, когда спускались в Италию. Здесь светские и духовные вассалы империи и консулы городов присягают ему на верность, представляют на его решение свои споры, добиваются подтверждения своих ленов и привилегий. По его поведению ломбардские города тотчас замечают, что война близка и что она будет ужасна. Быстро переходя с места на место, он повсюду оставляет за собой развалины, разрушает Тортону, союзницу Милана. Затем он направляется к Риму и приходит туда в июне.
Евгений III умер в июле 1153 г. Папой сделался один англичанин, принявший имя Адриана IV; укрепившись в citta Leonina, он налагает интердикт на Рим и снимает его только в марте 1155 г., добившись изгнания римлянами Арнольда Брешийского. Положение коммуны колеблется: она лишилась того, кто был ее душой. Она знает, что Фридрих относится к ней враждебно. Один из ее вождей, Ветцель, в письме к молодому императору упрекает его в том, что он следует «советам священников и монахов», вместо того чтобы смотреть на императорский сан как на эманацию величия римского народа. Еще весной 1153 г. между Евгением III и Фридрихом был заключен в Констанце договор против римской коммуны и Рожера Сицилийского. Однако римляне сделали последнюю попытку привлечь короля на свою сторону. Их послы встретили его на дороге из Сутри в Рим. В речи, полной классических воспоминаний, они заставляют говорить сам Рим, который напоминает императору о своем прежнем блеске и просит его позаботиться о своем восстановлении. Гордые даже в эту критическую минуту, они просили не милости, а признания своих прав, и осмелились заявить королю, что он получил свою власть от Рима. Если верить Оттону Фрейзингенскому, приводящему речи, которыми обменялись стороны при этой встрече, Фридрих с надменной иронией противопоставил минувшей славе Рима его настоящую слабость; верховная власть перешла к франкам, которые обязаны ею только самим себе. «Я — законный обладатель ее; пусть, кто может, вырвет палицу из руки Геркулеса».
18 июня 1155 г., в храме Св. Петра Фридрих Барбаросса был коронован папой в императоры; но римляне собрались на Капитолии, бросились на città Leonina и вступили с немцами в битву, которая продолжалась до самой ночи. Гонимый малярией, Фридрих принужден был вернуться на север, не взяв Рима. Арнольд Брешийский был схвачен в Тоскане. Он был повешен, его труп сожжен и прах брошен в Тибр. «Из опасения, — как говорит Оттон Фрейзингенский, — чтобы его останки не сделались предметом поклонения для безрассудной черни». Римская коммуна уцелела, но ограничила свои притязания. Немного времени спустя между нею и Адрианом IV состоялось соглашение, условия которого неизвестны.
Столкновение с Адрианом IV. Главным результатом этого похода было то, что оба великих соперника, папство и империя, снова встретились в лице двух энергичных людей, одинаково убежденных в своих правах. Уже во время первого их свидания Фридрих отказался держать под уздцы лошадь папы, как этого требовал обычай, и оскорбленный Адриан IV