Впрочем, под этой внешней оболочкой политических учреждений, которая остается, по-видимому, неизменной, совершается глубокий переворот, начало которого восходит ко времени Фридриха Барбароссы и последствия которого в полном объеме обнаруживаются лишь в конце следующего века. В течение долгого времени непосредственно под королем стояла небольшая группа герцогов, владения которых географически почти совпадали со старыми племенными герцогствами IX в. Не раз, обеспокоенные могуществом этих герцогских династий, короли нападали на них, отнимали их владения и раздавали последние членам своей фамилии или своим верным приверженцам; но новые владельцы основывали новые династии, и опасность, на минуту устраненная, вскоре возникала снова. В XII в. короли, не отказываясь от этой политики, стараются с другой стороны раздробить те из крупных герцогств, которые еще сохранились[66]. В течение первой половины своего царствования Фридрих сделал Генриха Льва как бы главой настоящего государства; после изгнания Генриха он разбил это государство на части, поделил Саксонию между архиепископом Кельнским и Бернардом Ангальтским, отнял у Баварии Штирию и Тироль. При другом случае он оторвал от Богемии Моравию. Сам он, напротив, не упускал случая, чтобы увеличить владения своей фамилии в Швабии, Франконии и Италии. Но уменьшение размеров крупных герцогств имело последствием беспрерывное увеличение количества княжеств, владетели которых являются настоящими областными государями, domini terrae, передают свою власть по наследству и присваивают себе верховные права. В XI и XII столетиях возникает множество укрепленных замков, служащих внешним признаком их независимости. Королевская власть оказывается обычно бессильной подавить распри и грабежи сеньоров. Эта политика дробления с течением времени все усиливается, распространяется потом и на мелких сеньоров и приводит в конце концов к распадению Германии на бесчисленное количество мельчайших частей. Но королевская власть ничего не выигрывает при этом: если ее противники в отдельности и стали слабее, то ее осаждает целое полчище графов, маркграфов, ландграфов, бургграфов и пр. Вытекающую отсюда опасность Фридрих уже имел случай оценить, когда в одной из провинций, в Рейнской области, где эта политика дробления достигла наибольших успехов, ему пришлось силой брать один за другим грозные бурги рыцарей-разбойников. Все более и более сгущается вокруг короля этот феодальный лес, и все менее становится он способным прорубать в нем широкие просеки, через которые могло бы проходить влияние центральной власти[67].
Культура Германии в эпоху Барбароссы. Но в 1184 г. еще было далеко до этого. Напротив, никогда королевская власть не обладала большим могуществом, не пользовалась большей популярностью, чем в то время. Под ее защитой немецкая культура достигает нового расцвета. В городах развиваются мунициальные учреждения, и рост богатства обнаруживается в самом облике городов, в возникающих архитектурных памятниках. Новейшие исследования показали, в какой степени немецкие города обязаны своим благосостоянием, часто даже своим возникновением развитию промышленности и торговли в их различных формах: размножению рынков и ярмарок, усилению влияния гильдий, то есть торговых товариществ. Последствием этого расцвета является приобретение многочисленных привилегий и специальных прав, находящихся под защитой королевской власти. Все города считались зависящими от короля. В XIII в. окончательно сложилась организация немецких муниципий с их думой (Rath). В деревне рабство давно уступило место менее суровому крепостному состоянию, прикреплявшему человека к земле, а не к личности господина; социальное расстояние между рабом и полусвободным крепостным (Horige) уменьшается. Над ними мелкие свободные собственники образуют как бы сельскую аристократию, приближающуюся к мелкой знати. Положение сельских классов в общем значительно улучшается: отношения держателей и сеньоров регулируются договорами, кутюмами (Weisthümer). Поэтому земледелие прогрессирует, ценность земли возрастает: в долинах Рейна и Мозеля земля в XIII в. стоит в семь раз дороже, чем в X в.; первобытные леса расчищаются, вспахиваются обширные пространства, виноделие развивается.
Литература. В сеньориальном мире под влиянием Крестовых походов и сношений с Провансом и Италией образ жизни получает новый, менее грубый характер, и возникает даже известный вкус к духовным наслаждениям.
В то время зарождается национальная литература Германии. Подвиги Фридриха Барбароссы воспевались в латинских поэмах и излагались по-латыни же летописцами. Лучший из этих летописцев, дядя короля Оттона, епископ Фрейзингенский, не лишен даже исторического чутья и вносит в свой рассказ жизнь и краски. Но наряду с этими клириками появляются и рыцари, миннезингеры, воспевающие на народном языке не только любовь, но и битвы и подвиги рыцарей; таковы Кюренберг, Генрих фон Вельдеке и др. Они опытны в этом деле: одни участвовали в Крестовых походах, другие — в немецких войнах. Они являются на имперские сеймы, князья привлекают их к своим дворам; так дворы Генриха Льва, ландграфа Тюрингского Клеве славятся своими поэтами. Рядом с этой лирической поэзией, нередко заимствующей мотивы от провансальских трубадуров, процветает и эпическая поэзия. В XII в. сложилась в той форме, в которой она дошла до нас, великая германская эпопея о Нибелунгах, герои которой странным смешением рыцарских чувств и грубости напоминают иногда современников Фридриха Барбароссы[68]. От французских труверов немецкие поэты заимствуют свои обширные рыцарские поэмы (gestes), сюжетами для которых служат сказания каролингского, бретонского и античного циклов. Наделяя своих героев привычками и нравами XII в., Генрих фон Вельдеке воспевает Энея, священник Лампрехт — Александра, священник Конрад — Роланда. Вернер фон Тегернзей услаждает благочестивые души своей поэмой о жизни Марии. Ниже этих духовных и светских поэтов стоят жонглеры, распевающие в городах и деревнях свои Lieder в услаждение простого народа. Иногда поэзия приближается к истории: поэма о св. Ганноне прославляет кельнского архиепископа, игравшего видную роль в политической жизни предшествующего века, при Генрихе IV. На простонародном же языке написана — вероятно, после 1146 г. — стихотворная хроника императоров, Kaiserkronik, в которой автор, пуская в ход самые неожиданные анахронизмы, устанавливает прямую связь между германскими и римскими императорами. Таким образом, с какой бы точки зрения ни рассматривать Германию времен Фридриха Барбароссы, она представляется оригинальной страной, полной сил и движения.
Смерть Фридриха Барбароссы. С 1184 г. период борьбы и испытаний сменился годами славы и мира. Уверенный в своем могуществе, Фридрих в 1185 г. позволил Генриху Льву вернуться в Германию; в следующем году он посетил Италию, и даже Милан устроил ему торжественную встречу. Именно здесь Фридрих провозгласил цезарем своего сына Генриха, который незадолго перед тем женился на Констанции, наследнице норманнского королевства Сицилии. Как бы для того чтобы лишний раз доказать, что прочный мир между папством и империей невозможен, в это время едва не возобновилась борьба между ним и Луцием III, преемником Александра III. Венецианский мир не разрешил вопроса о родовых владениях маркграфини Матильды; император и папа равно утверждали, что она завещала эти земли им, и оба предъявили документы в подтверждение своих прав (1184). С другой стороны, Луций III отказался короновать Генриха императором при жизни отца. Несогласия продолжались и при Урбане III, избранном в 1185 г. Генрих опустошил церковную область (1187); Фридрих обвинял немецких епископов в том, что они находятся в союзе с папой. Известие о взятии Иерусалима Саладином положило конец этому спору. В мае 1189 г. Фридрих отправился в Св. землю; там, в реке Селефе, он и кончил жизнь 10 июня 1190 г.[69]
Глава 4Папство, Германия и Италия. Генрих VI и Фридрих II (1190–1268)
Царствование Генриха VI. Генрих VI и Сицилийское королевство. План завоевания Востока.
Генрих VI и Сицилийское королевство. Сын Фридриха Барбароссы некоторыми чертами своего характера напоминал отца; подобно ему он был храбр, честолюбив и упорен; но он не обладал его благородной душой; он не останавливался перед обманом и ради мести совершал неслыханные жестокости, притом не вследствие внезапной вспышки гнева, а хладнокровно и систематически. Вынужденный в Германии щадить своих врагов, он хотел страхом держать в покорности Италию, которую задался целью всю поработить себе: неудивительно, что, посеяв насилие, он пожал ненависть.
Действительно, политика Генриха VI всецело обращена фронтом к Италии, позже — к Востоку. Отец в 1186 г. женил его на тетке короля Сицилии Вильгельма Доброго, Констанции, которая была на десять лет старше его. Бездетный Вильгельм взял клятву со своих баронов, что после его смерти они признают сюзеренами над собой Констанцию и Генриха. Спустя три года после этого он умер (ноябрь 1189 г.). Генрих, бывший еще только регентом за отсутствием отца, бросился на богатое наследство. Пользуясь отлучкой Фридриха, Генрих Лев сделал попытку снова овладеть Саксонией; затем (1190) был заключен мир; но Генрих Лев не исполнил его условий. Молодой король стремился во что бы то ни стало развязать себе руки, чтобы заняться итальянскими делами. Между тем Сицилия, отданная ему Вильгельмом Добрым, не хотела признать над собой его власть; в Палермо был провозглашен королем побочный сын герцога Рожера, брата Констанции, храбрый Танкред ди Лечче. Генрих VI предпринял свой первый поход в Италию; во время пути он узнал о смерти отца и заставил папу Целестина III короновать себя императором. Чтобы сделать возможным коронование, он отдал на разграбление римлянам Тиволи, который раньше доверился ему. Римляне жестоко обошлись со своим старым противником, и один из немецких летописцев признает, что этим предательством Генрих «не в малой степени опозорил империю». Затем он двинулся на юг, но потерпел неудачу при осаде Неаполя (1191).