Другой причиной столкновения была независимость архидьяконов. Вначале при епископе был один только архидьякон, в обязанности которого входили управление низшими клириками, заведование церковными имуществами и помощь бедным. Позже на него была возложена обязанность наблюдать за состоянием епархии и сообщать епископу о происходящих в ней беспорядках; нередко он исполнял даже обязанности церковного судьи, но от имени епископа. При Каролингах его полномочия увеличиваются: он становится главным викарием епископа (post episcopum vicarius ejus in omnibus) и в конце концов превращает в свою личную юрисдикцию то право суда, которое он раньше осуществлял лишь в качестве уполномоченного. С другой стороны, епископ — может быть, с целью защитить себя от захватов своего помощника — начинает назначать нескольких архидьяконов и отводит им отдельные округа, которые к концу XI в. становятся главными подразделениями епархии[87] и называются архидьяконствами. Архидьякон, оставшийся при епископе и являющийся преемником прежнего единственного архидьякона, принимает титул великого архидьякона и играет в епархии главную роль после епископа (major post episcopum). В XII в. архидьяконы присваивают себе власть постановлять приговоры об отлучении и назначать духовных лиц в своем округе, снабжая их бенефициями, — все это без приказа епископа, с которым они соперничают тем успешнее, потому что их должность — пожизненная. Епископ назначает их, но не может их сместить. Стесняемые этой чрезмерной независимостью епископы вступают в борьбу с ними и стараются найти более покорных помощников. В конце XII в. некоторые из них заставляют помогать себе в управлении епархией и производстве суда главных викариев и официалов, которые, конечно, могут быть сменены. Эта мера становится в следующем веке общераспространенной и наносит чувствительный удар могуществу архидьяконов, против которого борются кроме того и соборы (особенно собор в Лавале 1242 г.). Однако могущество архидьяконов не исчезло сразу, и еще в XIII в. управление епархией делилось между епископом, соборным капитулом и архидьяконами.
Религиозные ордена в XI и XII вв. В то время как происходит реформа белого духовенства, черное духовенство умножается и усиливается. В то время — от Льва IX до Григория IX — замечается, особенно во Франции, небывалое развитие монашеской жизни. Средние века, как уже не раз было сказано, представляют собой эпоху контрастов: это эпоха насилий, грубостей и чувственности, вместе с тем это и эпоха страстных покаяний и долгих епитимий, эпоха умерщвления плоти и самобичеваний, один рассказ о которых может привести в трепет изнеженного человека наших дней. Свв. Бруно и Бернард, Гильдегарда и Елизавета Шёнауская, Франциск Ассизский и Доминик, Людовик Французский и Елизавета Венгерская — эти великие люди не единичны. Тысячи последователей, охваченных отвращением к миру и одушевленных стремлением к идеалу, подражают им и большей частью ищут убежища в монастырях. Старых монастырей становится недостаточно. Повсюду основываются новые, не считая религиозных братств и всякого рода ассоциаций, не считая и военных орденов этого оригинального учреждения, порожденного Крестовыми походами. Если ограничиться собственно монашескими учреждениями, то в занимающем нас периоде можно отметить два основных факта: 1) основание конгрегаций, которые подчиняют часто очень большое количество монастырей одному общему управлению и ставят их в зависимость от одного какого-нибудь монастыря, который считается главой ордена, тогда как раньше монастыри не зависели друг от друга; другими словами, место древних изолированных обителей занимают религиозные ордена; 2) появление в XIII в. нищенствующих орденов; эти новые ордена имели совершенно иное назначение, чем ордена, существовавшие до сих пор и руководившиеся уставом св. Бенедикта или так называемым Августинским уставом. Рассмотрим эти два явления.
Конгрегация есть новый институт, созданный Клюнийским аббатством: оно было основано в 910 г. и находилось в цветущем состоянии до середины XII в. В ту эпоху аббатство, управляемое Петром Преподобным (1122–1156), имело под своей юрисдикцией более 2 тысяч монастырей, рассеянных по различным странам; одни из них были основаны им самим, другие примкнули к ордену путем акта присоединения (affiliation). Эта акты присоединения, добровольные или вынужденные, были очень часты в XI в. — в эпоху, когда клюнийские монахи старались осуществить полную централизацию монашеского мира. Однако их попытка объединить монашество не могла иметь успеха, потому что они уже в XI в. утратили исключительное право на устройство конгрегаций. Возникли новые монашеские центры, которые начали основывать новые ордена с несколько видоизмененными уставами, в большинстве случаев, впрочем, скопированными с бенедиктинского. Первые такие конгрегации появились в Италии. Около 1018 г. св. Ромуальд из фамилии Онести в Равенне основал Камальдольский орден, соединив отшельников Камальдоли с общежительным братством Val de Castro; этот орден, утвержденный в 1072 г. Александром II, оказал папе деятельную поддержку в деле церковной реформы и был для Италии тем же, чем Клюни — для Франции. Вскоре затем возник Валломбрезский орден, происшедший из пустыни, основанной в 1038 г. в долине того же названия Жаном Гвальбертом, сеньором Пистойи; именно в Валломбрезе монахи начали разделяться на патеров и послушников, смотря по тому, были ли они духовными или светскими лицами; это разделение было позже принято и другими орденами, особенно цистерцианским. В Германии Гиршауский монастырь в Швабии, окончательно организованный в 1071 г. настоятелем Вильгельмом по образцу Клюнийского аббатства, также становится родоначальником особой конгрегации.
После этого движение возобновляется во Франции, которая затем некоторое время играет в этом отношении руководящую роль. Прежде всего, в 1076 г. тьерским виконтом Этьеном был основан близ Лиможа орден Grandmont; этот орден, предназначенный для созерцательной жизни, имел лишь второстепенное значение. Затем в 1086 г. возник Картезианский орден, самый строгий из всех; он был основан близ Гренобля, в дикой местности, реймсским каноником Бруно, уроженцем Кельна, которого шокировала и побудила покинуть мир развратная жизнь его епископа. Статуты ордена были составлены около 1130 г. пятым картезианским приором Гигом Преподобным. Почти безусловное молчание, постоянное воздержание от мяса, разделение времени между молитвой и трудом — таковы главные пункты устава. Несмотря на строгость последнего, орден быстро развился и привлек в свои ряды даже женщин. Через 10 лет после возникновения ордена св. Бруно бретонский священник Роберт Арбриссель, всю жизнь проповедовавший покаяние, основал орден Фонтевро на границе между Анжу и Пуату (1099). Это был двойной орден, состоявший как из мужчин, так и из женщин; и те, и другие были странным образом подчинены юрисдикции аббатисы Фонтевро, высшего лица в ордене. Конгрегация насчитывала во Франции до 60 обителей; за пределы страны она не перешла и в конце концов впала в глубокую испорченность. Более блестящую роль сыграл Цистерцианский орден (близ Дижона), основанный в 1098 г. Робертом де Молэм. Основание этого ордена было вызвано желанием восстановить бенедиктинский устав, строгое исполнение которого и предписал сначала Роберт. Но его преемник аббат Альберик ввел в устав различные изменения, которые были утверждены в 1119 г. папой Каликстом II и благодаря которым цистерцианский орден должен считаться отличным от Клюнийского. Своей славой и развитием цистерцианский орден обязан главным образом св. Бернарду. В те годы, следовавшие за вступлением св. Бернарда в Сито (1113), были основаны новые монастыри в Лафертэ, Понтиньи, Клерво (в Лангрской епархии) и т. д. Св. Бернард сам сделался аббатом в Клерво[88], где и умер в 1153 г. Благодаря ему влияние, которое до тех пор имели на религиозные дела клюнийские монахи, перешло к монахам Сито. К концу XIII в. Цистерцианский орден насчитывал, по самому умеренному вычислению, около 700 мужских аббатств и еще более женских.
В то время как бенедектинский устав приобрел новую силу благодаря основанию этих разнообразных конгрегаций, каноники, как мы уже сказали, почти повсюду отказались от совместной жизни. В XII в. произошла реакция, породившая новые сообщества каноников с более строгим уставом, мало отличавшимся от монашеского. Этот устав был заимствован из сочинений св. Августина, поэтому такие каноники и назывались монашествующими канониками св. Августина. Большинство этих новых монашеских капитулов распадалось на известное количество конгрегаций, из которых важнейшей была конгрегация Норбертинская, или Премонтранская, учрежденная в 1120 г. кельнским каноником Норбертом в болотистой Премонтранской долине в Ланской епархии. Премонтранский орден быстро распространился в Германии, после того как св. Норберт был избран в магдебургские архиепископы (1126). Из других известных монашеских орденов, основанных в эту эпоху, следует отметить орден Св. Виктора, учрежденный в Париже в 1113 г. Гильомом Шампо.
К концу XII в. были учреждены и некоторые другие менее важные ордена (братья-священнослужители, 1189; тринитарии, 1198; госпитальеры Св. Духа, 1198; бегины и бегарды и т. д.). Движение не прекращалось и грозило извратиться. Разнообразие уставов и соперничество конгрегаций подрывали дисциплину, и в некоторых монастырях уже начинала обнаруживаться распущенность. Четвертый Латеранский собор[89] (1215) ввиду такого положения дел предписал каждой конгрегации созывать ежегодно генеральный капитул и воспретил основывать новые ордена (канон 24-й); выбор между теми, которые существовали, оставался свободным. Но это запрещение, возобновленное на Лионском соборе 1245 г., имело лишь тот результат, что положило конец распространению бенедиктинского устава. Оно не помешало возникновению новых уставов и конгрегаций, наполненных иным духом, смотревших на монашескую жизнь не столько как на цель, сколько как на средство. Мы имеем в виду великую реформу монашества, выразившуюся в появлении нищенствующих орденов.