Это несчастье повергло в уныние христианский мир. Св. Бернард, перед которым преклонялся тогда весь Запад, взялся соединить всех христиан в одну великую армию, во главе которой стало бы духовенство. Король Франции, Людовик VII, уже раньше дал обет предпринять Крестовый поход, чтобы искупить свой проступок (в 1143 г., взяв шампаньский город Витри, он сжег церковь, в которой заперлись около тысячи человек). Бароны и прелаты, собравшись в Бурже вместе с королем, не могли прийти к соглашению относительно похода. Сугерий отговаривал короля от этого предприятия. Пригласили св. Бернарда, а он посоветовал обратиться к папе. Евгений III в своем ответе восхвалял храбрость французов, убеждал их отомстить за Спасителя его врагам и обещал отпущение грехов и покровительство церкви каждому, кто возьмет крест. Вместе с тем он поручил св. Бернарду проповедовать Крестовый поход. На Пасху 1146 г. было созвано собрание в Везеле (Vezelay), в Бургони. Среди поля был воздвигнут помост. Бернард явился на нем вместе с королем, платье которого уже украшал крест; он прочел письмо папы и произнес проповедь, в которой приглашал всех верных сынов церкви помочь их братьям. Как некогда в Клермоне, толпа ответила радостными криками и окружила помост, требуя крестов. У св. Бернарда не хватило готовых крестов, и он разорвал свое платье, чтобы приготовить из него новые. Даже королева Элеонора выразила желание принять крест; ее примеру последовали некоторые придворные дамы. Объехав большую часть Франции, Бернард отправился в Германию, где его повсюду приветствовали, как святого. Он явился на собор, созванный в Шпейере на Рождество 1146 г. Император Германский Конрад III отказался принять участие в походе, заявив, что должен посоветоваться со своими сановниками. Он присутствовал при богослужении в кафедральном соборе. Св. Бернард просил разрешения сказать проповедь; он говорил об опасностях, грозящих церкви, о заслугах крестоносцев; затем, обратившись к Конраду, он спросил его, что он ответит Христу в день Страшного суда. Конрад, потрясенный, со слезами на глазах, тотчас же взял крест, предложенный ему св. Бернардом. Позже Бернард, говоря об этой сцене, назвал ее «чудом из чудес». Регенсбургский сейм (февраль 1147 г.) увеличил число крестоносцев.
Таким образом составились две армии: французская и немецкая. Во главе каждой стояли король и папский легат; в каждой было до 70 тысяч рыцарей, не считая огромной массы пехотинцев. Греки определяли общее число крестоносцев в 900 тысяч человек (цифра, без сомнения, преувеличенная). Обе армии пошли путем первого Крестового похода, через Дунайскую область и Фракию.
Немцы, выступившие в поход в июне 1147 г., опустошили долины Фракии и разграбили предместья Константинополя. Они так торопились начать войну с неверными, что решили идти через Малую Азию кратчайшим путем, через Никею и Иконий; но это недисциплинированное полчище продвигалось вперед крайне медленно. Турецкие всадники на своих легких конях беспрестанно тревожили немцев, и тяжеловооруженные рыцари выбивались из сил, преследуя их. Истощенные, умирая от жажды и потеряв всякую надежду на успех, они повернули к берегу, чтобы соединиться с французами. Большая часть из них была перебита или погибла от лишений во время пути; остальные пришли в Никею и застали там французов. Последние только что покинули Константинополь; император Мануил, чтобы поскорее избавиться от них, сообщил им, будто немцы уже овладели Иконием.
Избегая той дороги, на которой погибли немцы, французская армия обошла Малую Азию вдоль берега, через Смирну, Эфес и Лаодикею. Им пришлось переходить через горы по узким скалистым тропинкам; войско разъединялось и подвергалось нападениям со стороны турок; однажды сам король Людовик VII, укрывшись на скале, принужден был один защищаться против множества врагов. Только находившийся при войске отряд тамплиеров показал крестоносцам пример правильного движения колонной; наконец, они добрались до Атталии, небольшого порта на скалистом берегу Памфилии. Здесь они нашли припасы для людей, но лошадей нечем было кормить. Крестоносцы решили переправиться в Сирию морским путем и послали просить кораблей у греков; последние прислали так мало кораблей, что на них могли поместиться только рыцари. Остальные крестоносцы заявили, что будут продолжать поход сухим путем; они почти все погибли.
Из двух громадных армий, которые отправились на Восток, в Палестину прибыли лишь несколько отрядов рыцарей с обоими королями (1148). Иерусалимские рыцари соединились с ними и убедили их идти на завоевание Дамаска. Последний, один из богатейших городов Востока, расположен при выходе из гор в хорошо орошаемой долине, покрытой свежей зеленью, среди знойной пустыни. Предместья состояли из окруженных стенами садов, среди которых кое-где были разбросаны небольшие деревенские дома. Крестоносцы заняли эти сады и рассеялись в них для грабежа. Таким образом, эмир имел возможность укрепить город. В это время распространилось известие, что на выручку к Дамаску идет с севера мусульманская армия, посланная Атабеком. Иерусалимские рыцари не имели охоты продолжать осаду: они предпочитали видеть Дамаск в руках эмира, чем под властью Атабека. Они убедили крестоносцев напасть на Дамаск с юго-востока, чтобы избежать садов, где нельзя было найти никакой защиты от палящих лучей солнца; местность была безводная и лишенная растительности. Крестоносцы не могли оставаться здесь; они вынуждены были отступить и скоро вернулись в Европу.
Этот Крестовый поход не принес никакой пользы, и это так удивило христиан, что одни из них доискивались, за какие грехи постигла их эта неудача, другие приписывали вину в ней плутням греков и измене восточных христиан. Рассказывали, что иерусалимские христиане были подкуплены дамасским эмиром, от которого получили 250 тысяч золотых; но эмир будто бы обманул их и дал им медные позолоченные монеты.
Гибель Иерусалима. Атабек Нуреддин (Светоч Веры) удержал Эдессу и, продвигаясь далее, овладел Дамаском (1154) и начал наступать на передовые посты Иерусалимского королевства, к востоку от Иордана. В это время христиане были заняты своими внутренними распрями: в Иерусалиме королева Мелизенда ссорилась со своим сыном Балдуином III, в Антиохии принцесса Констанция — со своими баронами, в Триполи графиня Годиерна — со своим мужем, графом Раймондом.
До сих пор христианам с юга не грозило никакой опасности: фатимидский халиф Египта жил в мире с ними. Положение дел переменилось, когда Нуреддин задумал распространить свою власть на Египет. Два генерала халифа оспаривали друг у друга звание визиря, которое давало власть (потому что халиф был государем лишь номинально); побежденный Шавер бежал в Дамаск и просил помощи у Нуреддина.
Атабек послал в Египет войско под предводительством курдского князя Ширкуха (курды — воинственное горное племя, обитающее в области Древней Ассирии). Шавер, получивший благодаря Ширкуху звание визиря, скоро убедился в том, как опасно для него присутствие его покровителя, и обратился за помощью к иерусалимскому королю.
Христиане, соединившись с египетской армией, принудили Ширкуха очистить страну (1164). Однако в 1167 г. Ширкух вернулся и взял Александрию. Союзники снова заставили его уйти из Египта. Но на этот раз христиане, возбужденные выгодами экспедиции (визирь платил им 10 тысяч золотых ежегодно), вздумали напасть на своего союзника. Они вторглись в Египет и принялись грабить (1168). Шавер в отчаянии обратился за помощью к Нуреддину. Каирский халиф Аладгид послал ему пряди волос своих жен и писал в письме: «Женщины, чьи волосы я посылаю тебе, заклинают тебя охранить их от обид, которые ждут их со стороны франков».
Ширкух снова вступил в Египет и на этот раз остался в нем; он казнил Шавера, принял титул великого визиря и сделался властелином Египта. Спустя короткое время он умер. Ему наследовал его племянник Юсуф, сын Эюба, по прозванию Саладин (Салах-ад-дин, — защитник Веры). Он воспользовался смертью халифа (говорят даже, что он велел его убить), чтобы уничтожить Каирский халифат (1171). Затем после смерти Нуреддина (1174) он постепенно подчинил себе Сирию и Месопотамию и принял титул султана. Это был благочестивый мусульманин, который считал изгнание христиан с Востока своим религиозным долгом.
Иерусалимские христиане, которым теперь грозила опасность и с юга, и с востока, уже не чувствовали себя в силах действовать наступательно. После неожиданной победы при Аскалоне (1177) и поражения на берегах Иордана (1179) они заключили с Саладином первое перемирие, во время которого он одолел иконийского султана и покорил Халебский эмират; в 1184 г. было заключено второе перемирие. Но один христианский сеньор, Рено Шатильонский, рыцарь-разбойник, овладел сильной крепостью Кераком, расположенной на крутой горе по ту сторону Иордана, напал на караван, который направлялся из Дамаска в Аравию, разграбил его и заковал в цепи купцов. Саладин потребовал освобождения каравана, но король отказал. Саладин поклялся, что убьет Рено своей рукой; он велел объявить священную войну в Месопотамии, Сирии и Египте, вторгся в Иерусалимское королевство (1187) и осадил Тивериаду.
Христиане расположились на западной стороне города. Их было, по преданию, 2 тысячи рыцарей и 18 тысяч пеших воинов, все в богатом вооружении. Стоял невыносимый зной. Вожди медлили. Однажды утром король Гюи внезапно решил начать битву. Сражение продолжалось до полудня, затем рыцари, выбившись из сил, отступили к крутой скале близ Хаттина. Сарацины подожгли траву и кустарники; рыцари, измученные жаждой, зноем и дымом, более не имели сил сражаться; они были отброшены на скалу, окружены, перебиты или взяты в плен. Между пленными находились иерусалимский король и великий магистр тамплиеров; в руки Саладина попал и животворящий крест, который служил христианам знаменем во время битвы. Саладин велел привести к себе пленников и сам подал пить королю. Затем он стал упрекать Рено Шатильонского в грабежах и разбоях и, согласно своему обету, собственноручно убил его. Тамплиеры, иоанниты и незнатные пленники были казнены.