88.
Спустя несколько дней после саммита недовольный председатель Бундесбанка Вайдеман критиковал: «Заданные нормы для национальных фискальных правил пока еще оставляют значительную свободу действий, и на европейском уровне не контролируется, в какой степени они в действительности соблюдаются». Краеугольный камень для настоящего фискального союза еще не заложен. До тех пор пока не будет «центрального права принятия решительных мер» при продолжении неправильного фискального поведения, нельзя рассчитывать на обобществление ответственности за долги89.
В главе 7 более подробно рассматривается, в какой мере фискальный пакт может внести подходящий вклад в преодоление кризиса государственной задолженности еврозоны. В случае если фискальный пакт будет действовать, он сможет способствовать тому, чтобы государственные долги стран еврозоны были на длительное время посильными. Но сам по себе он не дает решения для дисбалансов в доходно-расходных балансах и структурах затрат, которые сложились между северными и южными странами еврозоны90.
«Окончательный» пакет для Греции
При более трезвом рассмотрении ясно только одно: более чем через два года после начала акций по спасению в марте 2010-го постоянное улучшение ситуации среди трех «спасенных» тогда государств отмечается только в Ирландии. В этой стране внутренние усилия привели к заметному улучшению ситуации с конкуренцией. В Португалии вновь избранное правительство прилагает усилия, есть успехи в оздоровлении государственного бюджета, но в улучшении конкурентоспособности и снижении доходно-расходного дефицита его нет (см. главу 7).
Греция же, напротив, более чем за два года упустила все обязательства по консолидации. Структурных решений греческой проблемы не заметно даже в общих чертах (см. главу 7). Динамика торгового дефицита превзошла самые худшие ожидания, продолжается сокращение внутреннего валового продукта и отсутствуют реальные идеи, как можно достичь большего экономического роста и продуктивной экспортной экономики. И поэтому, несмотря на растущие сомнения, еврогруппа решилась на второй пакет, который был утвержден 9 марта 2012-го:
– Из средств ЕФФС (с еще не определенной долей МВФ) будет предоставлено дополнительно 130 млрд €. 100 млрд € из них – это государственная помощь. 30 млрд € – облигации ЕФФС для частных инвесторов, которые пострадали от урезания долгов.
– Частные инвесторы отказываются от 107 млрд € своих требований из 200 млрд €. Они получат на 30 млрд € облигации ЕФФС и на 63 млрд € новые греческие государственные облигации с процентной ставкой 3,65 %, срок действия которых 30 лет.
– Наряду с этим остается еще 150 млрд € долгов государственных инвесторов и организаций, а значит, сокращенные греческие долги составляют примерно 250 млрд €91.
Пакет такой дорогой помощи концентрируется на том, чтобы не допустить государственного банкротства. Но в финансовых трудностях греческих предприятий и общем тяжелом положении с кредитами ничего не изменится92.
Но так как Греция и дальше будет иметь высокий текущий дефицит государственного бюджета от 8 до 10 % ВВП, то и дефицит доходно-расходного баланса останется высоким. А экономического роста не предвидится, и по всем прогнозам опять не будет достигнута цель снижения государственной задолженности Греции до 2020 года с уровнем 120 % ВВП, как это было предусмотрено в планах «тройки» и, собственно говоря, что должно было бы стать предпосылкой для пакета помощи. Поэтому уже намечается следующий пакет помощи весной 2012-го, и он уже был объявлен Вольфгангом Шойбле перед голосованием в бундестаге 23 февраля 2012-го. Он предусмотрительно написал депутатам: «Нет гарантий, что выбранный путь приведет к успеху… Возможно, это не последний раз, когда немецкому бундестагу придется заниматься вопросами финансовой помощи Греции»93. В 2015 г. уже 85 % всех греческих долгов будет находиться у государственных учреждений, то есть риски возьмут на себя европейские, преимущественно немецкие, налогоплательщики. Нуриэл Рубини полагает, что эти долги в конце концов придется списывать94. Оценки со стороны «тройки» свидетельствуют о том, что уже в 2015 году может потребоваться дополнительный пакет помощи в 50 млрд €95. Тогда Греции удастся взвалить на плечи своих партнеров государственный долг, который выше, чем греческий ВВП. Для банкротства Греции спасателям недостает только мужества, а влияние банковского лобби было слишком большим96.
Однако смены правительств в Греции, Италии, Испании и Португалии дают повод надеяться, что по меньшей мере консолидация государственного бюджета в еврозоне впредь будет осуществляться более серьезно. Но будут ли осуществимы меры по реформированию, которые придадут национальным экономикам южных стран больше гибкости и структурной конкурентоспособности, это остается под вопросом. Поэтому неизвестно, можно ли будет восстановить конкурентоспособность этих стран без девальвации или без реформ, равнозначных девальвации. Такой процесс в любом случае мог бы длиться годы. Ганс-Вернер Зинн предсказал в начале 2012-го: «Спасение будет продолжаться и в результате выльется в трансфертный союз»97.
«Большая Берта» ЕЦБ
Президент Франции Саркози высказался в СМИ, что саммит 9 декабря 2011-го свидетельствовал о рождении новой Европы, с одним лагерем, с большей солидарностью между странами. Но есть и другой лагерь, который следует только логике Общего рынка. Под «другим лагерем» имелась в виду Великобритания98. Если переводить слово «солидарность» как евробонды, а «регулирование» как ограничение конкуренции, тогда разделение Саркози указывает на опасность, что традиционная немецкая позиция будет раздавлена до неузнаваемости операциями по спасению. Хольгер Штельцнер считает, что переосмысление договора ЕС по пути межгосударственных договоров может привести к тому, что «конкуренция между государствами как двигатель роста экономики и благосостояния в сообществе будет отменена»99.
Взгляд на совместную валюту может измениться: в экономическом мышлении, идущем от конкуренции и Общего рынка, единая валюта при определенных условиях могла бы стать только разумным дополнением. Однако она грозит превратиться в самоцель, достижение и гарантии которой, по-видимому, стоят любых жертв. При этом легко расплывается взаимосвязь между целями и средствами и теряется соотношение затрат и доходов.
Как уже упоминалось, Марио Драги при своем вступлении в должность в качестве президента ЕЦБ поначалу сбил с толку главных экономистов банков и англосаксонские СМИ, когда исключил денежную государственную задолженность как принципиально противоречащую договору и не соответствующую полномочиям ЕЦБ. Покупки облигаций теперь осуществлялись очень осторожно. Но тем больше ЕЦБ обрадовал рынки и удивил в декабре 2011-го и в феврале 2012-го двумя крупными долгосрочными сделками по рефинансированию, которые предоставляли банкам на три года ликвидность в неограниченном размере под процентную ставку в 1 %, и при этом еще были снижены требования к необходимости предоставления гарантий. Этими возможностями на сумму более чем в один миллиард евро воспользовались в первую очередь банки южных стран еврозоны.
Перефразируя игру слов с «базукой», Драги назвал это массивное наводнение рынков «Большой Бертой», намекая на самую крупную 420-мм пушку, созданную в Германии в 1914 году100. Своим чувством юмора он намекнул на то, что такой род денежной политики может встретить в Германии особенно большие возражения. И не ошибся. Президент Бундесбанка Вайдеман написал ему предостерегающее письмо, в котором высказывался относительно либерализации в политике обеспечения гарантий, предостерегал от репутационных рисков и требовал возврата к стандартной денежной политике с единым действующим стандартом качества для безопасности во всей еврозоне. К тому же он высказал опасения против растущих сальдо TARGET. Вероятно, не случайно это письмо сразу же нашло дорогу в редакцию газеты FAZ. Неслучайным было и то, что Ангела Меркель в Европейском совете демонстративно похвалила Марио Драги и экспансивную политику ЕЦБ. Журнал Der Spiegel по этому поводу самодовольно замечает: «Это самое замечательное в деньгах Драги. Они закрывают проблемы, и не только проблемы банкиров, но и проблемы политиков»101.
Противоположность интересов была явно налицо. Среднесрочные инфляционные заботы для федерального правительства не представляют большой проблемы, но им приветствуются любые уменьшения нагрузки, которые может дать рискованная денежная политика для того, чтобы сгладить трудности стран с бюджетным дефицитом в еврозоне.
Тем временем ЕЦБ со своей денежной политикой по трем направлениям глубоко втянулся в тему спасения:
– С одной стороны, Quantitative easing (количественное смягчение) за счет покупки государственных облигаций проблемных стран. Любой режим банкротства с реструктурированием долга для одной из этих стран принес бы ЕЦБ миллионные убытки. Этим ЕЦБ заключил крайне опасное пари, что государственные бюджеты каждой из этих стран можно санировать и без банкротства.
– Механизм системы TARGET привел к тому, что дефициты платежного баланса южных стран de facto предварительно финансировались Центральным банком. В режиме национальных валют финансирование дефицитов платежного баланса всегда доходило до определенной границы, когда валютные запасы эмиссионного банка были исчерпаны, а зарубежные партнеры отказывались принимать в качестве платежа национальную валюту. Этой естественной границы больше нет, отсюда неограниченный марш во все более высокие TARGET-сальдо. Драги сам видит проблему и считает, что есть «основания наблюдать дисбалансы, так как в валютном союзе с хорошо функционирующим межбанковским рынком вовсе не дойдет дело до требований TARGET таких масштабов»102.
– Растущее недоверие к государственным облигациям многих стран еврозоны и проблематика TARGET привели к тому, что проблемы рефинансирования многих банков в еврозоне осложнились. Банки с избытками ликвидности предпочитают скорее размещать их под минимальный процент в ЕЦБ, чем давать взаймы на межбанковском рынке. Таким образом, многие банки отпадают в качестве покупателей государственных облигаций. Это подтолкнуло ЕЦБ в декабре 2011-го на беспримерный шаг: предоставить банкам на три года неограниченный кредит под минимальную ставку рефинансирования, который был исчерпан на 489 млрд €. Последующая акция 29 февраля 2012-го привела к дальнейшему использованию 530 млрд €