Хорст Малёр
Второй миф – это миф о том, что все западногерманские левые террористы были членами РАФ. На самом деле было несколько организаций. РАФ не была первой, а были времена – не была и самой крупной. «Тупамарос Западного Берлина» возникли и начали действовать раньше РАФ; был момент, когда «Движение 2 июня» было крупнее РАФ, но акции «Движения», включая знаменитое похищение председателя ХДС Западного Берлина Петера Лоренца в 1975-м, неизменно приписывались рафовцам. Кроме тех групп, что уже названы, в ФРГ и Западном Берлине с конца 60-х действовали подпольные вооруженные организации «Южный фронт действия» (известный также как «Мюнхенские коммунары»), «Революционные ячейки», «Красная Армия Рура», «Антиимпериалистические ячейки сопротивления», «Класс против класса» и ряд более мелких. Но кому-то так хочется всех загнать в «банду Баадера-Майнхоф»…
Еще одна распространеннейшая легенда (совсем недавно я опять читал это в одном нашем молодежном журнале) гласит, что западногерманские городские партизаны были типичной «золотой молодежью», детьми миллионеров, которые «с жиру бесились». На самом деле они были представителями всех социальных слоев, но в основном – детьми «среднего класса», возненавидевшими «средний класс». Дети богачей были исключением – как была исключением в «Народной воле» Софья Перовская, дочь генерал-губернатора. Не происхождение и не толщина кошелька отличала бойцов РАФ от простых бундесбюргеров, а высокая степень альтруизма, повышенная отзывчивость, способность воспринимать горе далекого Вьетнама как свое собственное. Из четырех бойцов, захвативших в 1975-м посольство ФРГ в Стокгольме, один действительно был сыном миллионера, а знаменитый Ян-Карл Распе действительно происходил из семьи крупного фабриканта. Но… Но оба давно порвали со своими родителями, а Распе и вовсе был перебежчиком из ГДР, где его папа-фабрикант давным-давно лишился своих фабрик.
В конце 70-х специальная группа, собранная правительством из социологов, психологов, психиатров, политологов и криминалистов, занялась изучением биографий 40 наиболее известных западногерманских городских партизан. Оказалось, что 70 % из них – выходцы из обеспеченных слоев («middle class», «high middle class» или даже «high class»), причем из высокообразованных семей. Две трети из этих сорока имели высшее гуманитарное образование. Позже еще одна группа обрабатывала данные на 100 известных бойцов городской герильи. Оказалось, 20 % из них – рабочие. Попутно выяснились совсем другие вещи, гораздо более удивительные и неожиданные. Андреас Баадер оказался потомком Франца Ксавера Баадера – выдающегося мюнхенского философа-идеалиста первой половины XIX века; Гудрун Энслин – потомком «самого» Гегеля; Ульрика Майнхоф – потомком великого поэта-романтика Фридриха Гёльдерлина; Ян-Карл Распе – потомком знаменитого писателя Рудольфа Эриха Распе, создателя «Мюнхгаузена»; Хорст Малер – родственником великого композитора Густава Малера.
Еще одна распространеннейшая легенда гласит, что городская герилья в ФРГ направлялась из ГДР, и рафовцами руководило восточногерманское МГБ («штази»). У нас эту сказку навязывают даже школьникам-старшеклассникам – в учебнике новейшей истории А. Кредера. Однако на суде над руководителем «штази» Эрихом Мильке выяснилось, что «штази» всего лишь укрыла на территории ГДР около десятка западногерманских боевиков – в обмен на отказ от вооруженной борьбы. Эти люди получили новые имена, новые документы и зажили в ГДР жизнью простых обывателей. Когда ГДР была присоединена к ФРГ, именно эти люди (единственные из всех западногерманских партизан) стали давать показания на своих бывших товарищей и даже просто на сочувствовавших подполью (хотя зачастую речь шла о событиях 30-летней давности). Многие в результате оказались за решеткой или под следствием (дело доходит до курьезов: например, сейчас ведется следствие в отношении министра иностранных дел ФРГ Йошки Фишера – по подозрению в предоставлении в 1976 г. укрытия, транспорта и оружия известному левому террористу Хансу Иоахиму Кляйну). В реальности рафовцы очень не любили ГДР (и СССР), отказывались признавать «реальный социализм» социализмом, критиковали страны Восточного блока за «сохранение эксплуатации и отчуждения» и «предательство интересов мировой революции». Некоторые из западногерманских городских партизан просто были перебежчиками из ГДР.
«Штази» считало деятельность РАФ вредной и опасной – поскольку из-за нее ФРГ захлестнула волна подозрительности и шпиономании, и многочисленные агенты разведки ГДР стали проваливаться один за другим.
А вот еще легенда: РАФ, дескать, осуществляла исключительно «громкие» террористические акции – специально, чтобы привлечь к себе внимание СМИ, то есть в целях саморекламы.
На самом деле «громкие дела» составляли лишь небольшой процент боевых акций и вызваны были отнюдь не стремлением к саморекламе. Каждая такая акция преследовала конкретную практическую цель. Петера Лоренца и Ганса-Мартина Шлейера похищали с целью обмена на политзаключенных – членов РАФ. С этой же целью захватывалось посольство ФРГ в Стокгольме. Генеральный прокурор ФРГ Зигфрид Бубак был убит в результате «операции возмездия» – именно его Ян-Карл Распе, выступая в суде, назвал организатором убийства в тюрьме Ульрики Майнхоф. Председатель Верховной Судебной Палаты Западного Берлина Гюнтер фон Дренкман был застрелен в ответ на доведение до смерти члена РАФ Хольгера Майнса, умершего в тюрьме от истощения после восьминедельной голодовки протеста. Майнс добивался всего лишь гласного суда с соблюдением обычных юридических процедур. Дренкман заявил: «Демагогия этого подонка опасна для окружающих. Он, как бешеный пес, может заразить своей ядовитой слюной всех остальных». Майнс отказался участвовать в суде, на котором запрещалось говорить ему и его адвокату, в суде, который отказывался вызывать и заслушивать свидетелей защиты и на который не допускались «посторонние», в том числе родственники и журналисты, – и объявил голодовку. Небезынтересно, что расстрел Дренкмана повлиял на дальнейшее поведение судей: хотя процессы над рафовцами и проходили с многочисленными нарушениями судебной процедуры, вести себя так радикально и демонстративно, как Дренкман, не осмелился больше никто.
Лайнер «Люфтганзы» в аэропорту Могадишо
На самом деле акции городских партизан были направлены в основном против карательных органов государства и против американских военных объектов и объектов НАТО в ФРГ. Скажем, только в мае 1972 г. были взорваны бомбы в штаб-квартире 5-го корпуса армии США во Франкфурте-на-Майне, в здании Управления криминальной полиции Баварии в Мюнхене, в здании полицай-президиума в Аугсбурге, в Главном штабе армии США в Европе в Гейдельберге, в машине судьи Вольфганга Будденберга и т. д.
Еще один миф (тоже, кстати, содержащийся в школьном учебнике А. Кредера): западногерманское государство разгромило и победило городских партизан, а их лидеры покончили с собой. На самом деле левая герилья в ФРГ длилась 30 лет, в одной только РАФ сменилось 5 (!) поколений, и именно последнее, пятое поколение, объявило из подполья в апреле 1998 г. о роспуске РАФ в связи с радикальными изменениями ситуации в Европе и мире вообще и необходимостью анализа новой ситуации и выработки новых методов борьбы. Бoльшая часть этого пятого поколения до сих пор не известна властям по именам, а меньшая, известная, не вышла (несмотря на роспуск РАФ) из подполья. (Совсем недавно, 16 сентября 1999 г., в перестрелке с полицией в Вене погиб разыскивавшийся член РАФ Хорст Людвиг Майер и была ранена и арестована другая разыскивавшаяся рафовка Андреа Клумп.) То есть организация не была разгромлена, а прекратила свою деятельность сама – и есть вероятность, что как прекратила, так и возобновит. Тем более, что «Революционные ячейки» продолжают свою деятельность, так же как и «Класс против класса» и, возможно, «Антиимпериалистические ячейки сопротивления» (AIZ) – во всяком случае, полиция подозревает, что появившаяся несколько лет назад западногерманская террористическая группа «K.O.M.I.T.E.E.» на самом деле является ответвлением AIZ. Не менее загадочной организацией является также возникшая в 90-е «Барбара Кистлер Коммандо». По мнению одних (например, БНД – Федеральной разведывательной службы), это организация, созданная бывшими анархистами-автономистами, перешедшими на платформу «неавторитарного марксизма», по мнению других (например, БКА – Федерального ведомства уголовной полиции) – всего лишь псевдоним пресловутых AIZ.
Что касается «самоубийства» лидеров первого поколения РАФ, то в это «самоубийство» никто в ФРГ не поверил. Ульрика Майнхоф «повесилась» в своей камере непонятно как (потолок был в 4 метрах от пола) и неизвестно когда (в одних официальных документах сказано, что 8 мая 1976 г., а в других – что 9 мая; это при том, что Майнхоф проверяли каждые 15 минут и обыск в камере проводился 2 раза в сутки). Абсолютно все понимали, что Ульрика не могла покончить с собой именно 8 мая (считающегося днем победы над нацистской Германией в Западной Европе) или 9-го (эту дату левые в ФРГ – так же, как и в СССР – праздновали как День победы над фашизмом). Еще более показательно то, что церковь отказалась признать Ульрику Майнхоф самоубийцей – и похоронила ее в церковной ограде.
Вокруг «самоубийства» в 1977 г. в тюрьме Андреаса Баадера, Гудрун Энслин, Яна-Карла Распе и Ингрид Шуберт власти нагородили столько нелепостей, что явно перестарались. Содержавшиеся в строгой изоляции в тюрьме «Штамхайм» узники – при системе «мертвых коридоров» (одиночки строжайшей изоляции), при том, что их переводили в другие камеры каждые две недели, при том, что «Штамхайм» была построена из специального сверхпрочного бетона – оказывается, «продолбили в стенах камер тайники», где прятали оружие, патроны, радиоприемники, запас взрывчатки, «пригодный для производства мины средней силы или нескольких гранат», а Ян-Карл Распе еще и «аппарат Морзе» (зачем?!). Левша Баадер якобы убил себя выстрелом в затылок (!) правой рукой (!). Гудрун Энслин повесилась на куске электрокабеля (непонятно откуда взявшегося) на крюке в потолке, но так и не нашли предмета, при помощи которого она могла бы залезть вверх. На ботинках Баадера, как официально сообщили, был обнаружен песок, «идентичный песку аэродрома в Могадишо» (в Могадишо, столице Сомали, в ночь с 17 на 18 октября 1977 года – в ночь гибели Баадера и других – спецподразде