Было много технических проблем. Как нам остановить машину? Или как успокоить Лоренца уже в машине? Были и проблемы медицинского характера – из-за средства для отключения объекта. Никто из нас в этом абсолютно не разбирался. После долгих медицинских изысканий и консультаций с… э-э… специалистами мы выбрали галоперидол, так как он должен был сохранять естественные рефлексы, и чтобы Лоренц проглотил язык. Для остановки машины мы по поддельным документам арендовали небольшой грузовик.
Затем была психологическая проблема: как, собственно, вытащить водителя из машины? Грузовик выезжает из переулка и останавливает автомобиль. Сзади на него наезжает женщина – красивая блондинка. Водитель, как все подобные типы, выходит из машины в позе мачо, смотрит на жертву с таким выражением лица: «Ну, и что вы тут натворили?»
У нас же чуть не случилась такая лажа. Наша машина, которая должна была ехать за машиной Лоренца, была оснащена рацией и по рации должна была предупредить водителя грузовика о том, что Лоренц подъезжает. А тут как раз проезжал черный «мерседес», но приказа по рации не было. Водитель грузовика подумал, что с рацией что-то случилось, и выехал. А в этой машине ехал Шерц, председатель районного суда, который стал потом начальником полиции. Позднее он рассказывал, что всё произошло так странно! Грузовик выехал на главную дорогу, затем обратно, задом в проулок. То есть мы чуть не взяли не того человека!
После того, как водитель Лоренца получил по башке, четверо наших залезли в машину Лоренца: двое сзади, один за руль, один на переднее сиденье, на колени Лоренца. Мы поехали в подземный гараж. Для пересадки взяли классный подземный гараж на улице Канта. Водитель в этом гараже должен был нас ждать на час больше. Он вообще не знал, что происходит, поскольку рации у него не было.
– Как реагировал Лоренц?
Райндерс/Фрич: Сначала он кричал о помощи, начал сучить ногами, выдавил ими переднее стекло, но всё произошло быстро. У него были чертовски длинные ноги. Он сразу получил по носу; ему сказали, что он должен вспомнить Дренкмана и успокоиться. Ну, он сказал «хорошо, хорошо» и успокоился. Затем один из нас разрезал ему штанину и всадил укол в ногу. Лоренц сидел на переднем сиденье, один из наших прямо на нём, а еще один сзади обвязал ему голову полотенцем. От этого он выглядел еще больше. И еще получил пощечину.
– То есть вы ехали с этим типом, его голова обвернута полотенцем, один сидит у него на коленях, всего пять человек, и без лобового стекла?
Райндерс/Фрич: Да. На скорости сто шестьдесят через Авус. Позднее объявился один очевидец, который ехал нам навстречу. Он сам ехал на скорости километров сто двадцать. И утверждает, что узнал того, кто сидел на водительском сиденье: на нём был красный галстук.
На автобане нам нужно было остановиться рядом с радиомачтой. На нас никто не обратил внимания, хотя рядом стояли машины. В подземном гараже всё было спокойно. Была только проблема с автомобилем прикрытия. Хотя этот угнанный автомобиль был совершенно новый, но сцепление у него было ужасное.
– Лоренц был в отключке?
Райндерс/Фрич: Нет, средство на него еще не подействовало. В подземном гараже мы поместили его в чемодан и в другой автомобиль. Мы выбрали такой маршрут, чтобы до Кройцберга не ехать по главным дорогам. Думали, что на главных дорогах будет установлен сплошной контроль, как только поступит сигнал тревоги.
Ну это была и поездочка! «Шпигель» тогда писал: «Через несколько минут после похищения полиция устроила такую масштабную акцию преследования, какой еще не знала история Западного Берлина: пять вертолетов, двести автомашин ДПС, 10 000 преследователей, сто тысяч марок вознаграждения и еще пятьдесят тысяч от “Правого союза свободной Германии».
– Вы что-нибудь заметили из этого?
Райндерс/Фрич: В первый момент – нет. Один из нас всё время пытался успокоить Лоренца, А из того шел словесный поток, как водопад: что это с ним сейчас происходит? и т. д. Он, вообще, довел нас до белого каления.
Позднее буйволы искали роскошный лимузин с большим багажником, в который могли бы спрятать Лоренца. Это был опыт после нападений на банки, когда буйволы останавливали все большие автомашины. Затем мы поехали к кладбищу в маленьком проулке в Кройцберге, где всегда был виден главный вход в полицейскую охрану на Фризенштрасе. Там стоял транзитный «форд», мы загрузили Лоренца в ящик. Это было около 9:30. Затем мы подъехали к магазину на Шенкендорфштрассе. Наступил самый ответственный момент: ящик необходимо было занести в магазин. Там, у магазина, стояли три старушки и, как водится, болтали. Ящик был достаточно тяжелый, да еще этот тип в нём! Ну, я тебе скажу, и это может любой подтвердить: революционная работа – это не самая тяжелая работа. Мы были не все, так как машину прикрытия надо было поставить в гараже в Нойкёльне. А тут еще открылась крышка ящика, так как Лоренц там внутри нервничал. К счастью, он уже больше не болтал – вероятно, укол начал действовать. С момента, когда мы ему сделали укол, прошло не меньше часа.
– А что вы сделали с бабушками?
Райндерс/Фрич: Вообще ничего! Ждать их? Мы могли их ждать вечно. Мы просто прошли мимо.
– Ящик вы несли вчетвером?
Райндерс/Фрич: Да. В магазине нам надо было спускаться по лестнице. Мы там сделали лаз, через который проходили в подвал. Подвал состоял из двух помещений. Одно было очень низким, и в него можно было попасть только через лаз в полу. Это помещение мы отделили от другого стеной. Другое помещение мы отделали: сделали проход на кухню, постелили ковер.
– Во время похищения вы были вооружены? Что бы вы делали, если бы водитель стрелял в вас?
Райндерс/Фрич: Вот поэтому мы сразу съездили ему по голове, чтобы он вообще не хватался за ствол. Кроме того, мы обыскали водителя, чтобы спокойно уйти. Один из наших стоял там с оружием – в случае чего он мог бы нас прикрывать. По нашему плану стрельба у нас вообще не была предусмотрена. Если бы с самого начала были трупы, то шансы на обмен были бы минимальны.
– А удар железной палкой?
Райндерс/Фрич: Мы долго обсуждали это. Но тут вообще ничего не надо обсуждать.
– Вы как-то тренировались?
Райндерс/Фрич: Вообще-то, это не так просто – ударить так, чтобы человек не откинул копыта. Мы нашли одного, у которого был в этом опыт. Он был боксер и знал, как можно красиво ударить. Он мог хорошо дозировать удар. Когда мы оказались в магазине, то лишь тогда смогли как следует рассмотреть Лоренца. Тот заявил, что хочет говорить с шефом или командиром… ну, что-то вроде этого. Мы ему сказали, что здесь нет шефов.
– Вы были неузнаваемы?
Райндерс/Фрич: Мы были в комбинезонах. Такие синие комбинезоны фирмы «Блауман», с длинными рукавами. Капюшоны сами сделали из простыней, с кисточками и разрезами. Во время акции мы все были так одеты и с бородами. Но Лоренц так и так был слепой. У него очки были за семь, как у Фрица Тойфеля. Хотя мы этого не знали, так как он часто носил очки из простого стекла для фото на агитационных плакатах.
В подвале была кабинка с проволочной сеткой и красной шторкой. Когда ему надо было в туалет, мы деликатно прикрывали шторку. Впереди была прихожая, где была лестница наверх. За ней была маленькая кабинка, где сидела охрана. У него была полевая кровать, программа гимнастических упражнений на стене, а также стол и стул. То есть это была нормально оборудованная тюрьма.
У него была еще лампа, даже две. Была политическая литература для чтения. Он получал газеты, пропущенные через нашу цензуру: всё, что касалось непосредственно его, вырезалось. Это делалось для того, чтобы он не мог получать ненужную информацию, которая могла там быть. По существу, он получал вырезки с небольшой рекламой. Всё это было похоже на клочки. Это было единственное, на что он потом жаловался: по его мнению, это было не очень хорошо. А так он получал информацию о том, как идет его поиск. От этого у него был страх. Больше всего он боялся того, что буйволы нас найдут. Эти денщики! Он всегда их называл так: «денщики».
– Это был его самый большой страх?
Райндерс/Фрич: Да. Он даже не так боялся нас, как того, что когда буйволы нас найдут, то грохнут всех, включая и его.
– Когда Лоренц был в подвале, вы сказали ему, кто вы?
Райндерс/Фрич: Да. Мы сделали еще это фото. Он, правда, немного сопротивлялся, не хотел держать рамку. Нам тогда было тяжело, так как все были больны. Один из наших заразил всех гриппом. После всего потом Лоренц выразительно подчеркнул, что мы с ним обращались хорошо.
Вечерами, когда ему было скучно – мы ведь ему запрещали смотреть телевизор, – он занимался тем, чем было можно: смотрел театр Онезорга(8) вместе с охраной. Он там что-то узнал, над чем мы тоже смеялись. Об этом он позднее рассказывал в суде. Мы ему пришили пуговицу, отремонтировали брюки («Вы мне их испортили»). Кроме того, он получил новое нижнее бельё. Играли с ним в шахматы.
– В подполье играли с ним в шахматы?
Райндерс/Фрич: Да. Его в суде спросили: выигрывал ли он? Он ответил: иногда выигрывал, но у него создалось впечатление, что мы ему подыгрывали.
– А что вы сделали после фото?
Райндерс/Фрич: Мы писали обращение. Двое были наверху, двое внизу, и мы бегали вверх-вниз, так как все хотели это обсудить. Мы написали: «Сегодня вооруженные женщины и мужчины “Движения 2 июня” захватили Петера Лоренца, председателя берлинского отделения ХДС, который является главным кандидатом на выборах 2 марта. Похищение было вооруженным, так как Лоренц к такой акции был подготовлен – его шофер и телохранитель был с оружием. Петер Лоренц является пленником “Движения 2 июня». В этом качестве его не будут истязать и с ним не будет негуманного обращения в противоположность 60 000 заключенных в тюрьмах ФРГ и Берлина. Нашему пленному будет лучше, чем заключенным в государственных тюрьмах, хотя комфорта его целлендорфской виллы у