линга шведами было создано устройство, позволившее расшифровывать сообщения, передаваемые из Норвегии по кабелю, проложенному через территорию Швеции.
Благодаря этому устройству, шведам удалось узнать о готовящейся Германией операции «Барбаросса» до её начала, а также следить за всем, что происходило у немцев по соседству с их границами. Однако в июне 1942 года немцы поняли, что шведам удалось раскрыть их шифр, и он был заменён.
Когда в 1940 году гитлеровские войска оккупировали Данию и Норвегию, а также находились в Финляндии, шведские спецслужбы приложили максимум усилий к раскрытию немецких шифров, с помощью которых происходил напряжённый телеграфный и радио обмен сообщениями между Берлином и немецким посольством в Осло.
Эта история раскрытия шведами немецкого шифра знаменательна ещё и тем, что в этом деле принимала участие советская разведка. Она делала это так. Из службы электронной разведки Швеции расшифрованные немецкие телеграммы доставлялись по разным адресам курьером Нюбладом, работавшим под видом почтальона.
Он и был завербован советской разведкой, которая научила его раскрывать замок портфеля, в котором лежали телеграммы, и быстро их фотографировать. Плёнки сразу передавались советскому разведчику и без особой задержки появлялись в Москве. Наличие фотокопий расшифрованных телеграмм наверно помогло советским специалистам самостоятельно раскрыть немецкий шифр, имея перехват с их линий связи.
Кроме того, агент шведских спецслужб Эрика Швартце в 1942–1944 годах работала секретарем шефа гестапо в немецком посольстве в Швеции. С её помощью шведам удалось раскрыть код, которым пользовалось немецкое посольство в Стокгольме. Процесс этот проходил уникально. Ежедневно, идя на обед, Эрика отрывала небольшой кусочек от копии гестаповской телеграммы и, кладя его под язык, выносила из посольства. Операция продолжалась несколько недель, а шведские криптологи склеивали полученные бумажки и осуществляли дешифровку, налагая полученный открытый текст на радиоперехват зашифрованной телеграммы.
А в 1937 году агент британской разведки Бэтти Торп, жена британского дипломата Артура Пака, соблазнив помощника польского министра иностранных дел, получила шифровальные ключи к шифромашине «Энигма». После этого Бэтти рассталась с Паком и выехала на свою родину в США. Свою разведывательную деятельность в Вашингтоне Торп начала с получения итальянского шифра.
Она установила связь с итальянским военно-морским атташе, которая под её влиянием передала ей итальянский шифр. Так британские ВМС получили дешифрованные сообщения итальянского флота, после чего 28 марта 1941 года этот флот был разгромлен британским вблизи греческих берегов. А добытые Торп французские шифры имели жизненно важное значение для союзников при высадке их войск в Алжире и Марокко.
10.3. Английская версия
Английская версия утверждает, что их криптоаналитики были хорошо знакомы с конструкцией «Энигмы» ещё с середины 1920-х годов. В июне 1924 года немецкая компания «Chiffriermaschinen AG», выпускавшая эту шифромашину, предложила британскому правительству закупить партию машин по цене 190 долларов за штуку. Правительство же уклонилось, предложив немцам для начала зарегистрировать аппарат в Британском патентном бюро, поскольку лишь при таком условии рассмотрение соглашения считалось возможным.
Немецкая компания согласилась и предоставила Бюро полную документацию с описанием работы шифратора. В итоге криптослужба Британии, не прилагая сколько-нибудь серьёзных усилий, получила доступ к криптосхеме коммерческой версии «Энигмы». Но, как свидетельствуют рассекреченные недавно документы, военную версию шифратора последующие 15 лет англичанам раскрыть никак не удавалось.
Как выяснилось, британские криптоаналитики сделали неверное предположение относительно логики противника. Конструктивно «Энигма» была похожа на обычную пишущую машинку, только здесь при нажатии клавиши электрический импульс поступал в схему криптопреобразования, реализованного с помощью набора вращающихся на одной оси дисков-роторов, перекоммутацией заменяющих исходную букву на зашифрованную.
Поскольку с каждым нажатием клавиши диски проворачивались, изменяя криптопреобразование, то в каждом такте знак текста заменялся как бы уже новым шифром. Англичане разработали вполне хорошие методы для вскрытия коммерческой версии шифратора, но с восстановлением схемы военного варианта ничего не выходило.
По словам одного из участников той криптоаналитической работы, они были уверены, что «немцы не идиоты, и наверняка ввели в военном варианте дополнительные усложнения там, где их очевидно можно внести». В частности, все были абсолютно убеждены, что клавиши машинки подсоединены к шифрующим дискам через какую-нибудь коммутацию, перемешивающую провода.
Но лишь после помощи поляков открылась потрясающая истина: провода были подсоединены в алфавитном порядке — буква «A» к первому контакту, «B» ко второму и так далее. Собственно, именно этот вариант был реализован и в патентной документации, но попробовать именно его на военной переписке — такая «дурацкая мысль» никому и в голову не приходила…
После выяснения этих подробностей британцы 17 января 1940 года прочитали несколько немецких шифровок, которые были датированы 25 и 28 октября 1939 года. К апрелю 1940 года время дешифровки радиограмм, зашифрованных машиной «Энигма», сократилось до пяти часов. Но перед наступлением на Западе в мае 1940 года немцы кардинально изменили метод шифрования, и союзникам не удалось в первые десять решающих дней наступления расшифровать ни одной радиограммы.
10 дней нужно было криптоаналитикам, чтобы научиться дешифровывать по-новому закодированные радиограммы, но за это время союзное командование уже успело потерять связь с войсками. Однако уже в конце мая 1940 года английские криптоаналитики окончательно раскрыли только что созданный код ВВС Германии.
Когда было доказано, что в принципе существовала возможность находить ключ и читать шифротелеграммы аналитически, путём перебора огромного количества вариантов ключа, родилась идея механизации процесса криптоанализа. Британское правительство смогло найти 100 тысяч фунтов стерлингов, чтобы превратить эту идею в работающие устройства, которые назвали «бомбами», поскольку по принципу действия они напоминали «Бомбы» Реевского.
Молодой и очень талантливый математик Алан Тьюринг (1912–1954) на базе польской «Бомбы» разработал свою «бомбу», которая состояла из 108 электромагнитных барабанов и других вспомогательных блоков. В полностью собранном состоянии устройство Тьюринга составляло 2 метра в высоту, 3 метра в длину, 1 метр в ширину и весило 2,5 тонны. Он завершил разработку своей конструкции в начале 1940 года, а заказ на изготовление машины был передан на завод счётно-аналитических машин в Летчворте.
Первый опытный образец «бомбы», который был назван «Победа» (англ. Victory), прибыл в Блетчли Парк 18 марта 1940 года. Машину сразу же запустили, но первые результаты оказались неудовлетворительными. Она работала намного медленнее, чем ожидалось: чтобы отыскать ключ, машине нужно было до недели времени. Объединёнными усилиями эффективность «бомб» повысили, а 8 августа начала работу модифицированная конструкция, которая была названа «Агнец божий» (фр. Agnus Dei), или для краткости — «Агнес» (англ. Agnes)
В течение 18 месяцев было изготовлено и запущено в работу ещё 15 «бомб», которые проверяли установки шифраторов и отыскивали ключи, при этом каждая стучала словно миллион вязальных спиц. Для каждого возможного значения ключа, заданного положениями роторов (количество ключей равнялись приблизительно 1019 для сухопутной «Энигмы» и 1022 для шифромашин подводных лодок), «Бомба» выполняла сверку с известным открытым текстом, выполнявшаяся электрически. Если всё шло нормально, «бомбы» могли найти ключ «Энигмы» в течение 1 часа.
После того, как были определены расположения кабелей на штепсельной коммутационной панели и установки шифраторов (разовый ключ) для отдельного сообщения, то установить ключ текущего дня уже было не сложно. Следом за этим могли быть дешифрованы и все другие сообщения, отправленные в тот же день. «Бомба» серийно выпускалась до сентября 1944 года, когда ход войны сделал ненужным увеличение их количества. Всего было построено 210 машин.
Судьба самого Тьюринга после войны сложилась трагически. Он был признан неблагонадёжным и осужден в 1952 году за нетрадиционную сексуальную ориентацию. Учёный покончил с собой через два года, не получив никакого признания и вознаграждения за вклад в победу над фашизмом. Ошибка была исправлена лишь через многие годы, когда на его доме была установлена мемориальная доска, а в 2006 году было принято решение о создании ему памятника.
В 2007 году британцы, оценив значительный вклад Тьюринга в победу Великобритании над фашизмом, установили ему памятник работы скульптора Стивена Кеттла в имении «Блетчли-Парк». Статуя учёного в натуральную величину весом около полутора тонны была изготовлена приблизительно из полмиллиона кусочков чёрного уэльского сланца возрастом 500 миллионов лет. Количество «деталей» памятника — своеобразный символ невероятного числа комбинаций, которые приходилось анализировать при расшифровывании секретных кодов.
24 декабря 2013 года королева Великобритании Елизавета ІІ даровала посмертное помилование Алану Тьюрингу, воспользовавшись королевской прерогативой помилования в связи с ходатайством министра юстиции Кирса Грейлинга. Этому событию предшествовала широкая общественная кампания с требованием помилования, в которой участвовали многие видные учёные и общественные деятели, в том числе физик Стивен Хокинг.
Успеху британских криптоаналитиков способствовали также ошибки немецких шифровальщиков. Так, в начале 1940 года спецгруппа английской полиции, которая занималась прослушиванием радиоэфира для выявления возможных нацистских шпионов на территории острова, случайно «выловила» необычную шифрованную немецкую радиопередачу.