ИОГАН ЛЮДВИГ РУНЕБЕРГПеревод со шведского
Иоган Людвиг Рунеберг (1804–1877). — Национальный поэт Финляндии; писал на шведском языке. В 1822 году поступил в университет Турку, из-за материальных трудностей прервал учебу, работал домашним учителем, в 1826 году вернулся в университет и закончил образование. В 1830 году он защитил диссертацию и получил звание доцента по кафедре античной литературы. Но должность доцента была неоплачиваемой, и Рунеберг вынужден был ради заработка взять на себя и обязанности в консистории университета. Кроме того, он преподает в Гельсингфорсском лицее, редактирует газету «Гельсингфорс моргонблад» (1832–1837), выступает со статьями по разным вопросам, печатает свои стихотворения. В 1830 году Рунеберг опубликовал свой первый поэтический сборник «Стихотворения». Основу сборника составил цикл «Идиллии и эпиграммы», написанные в духе народных песен. Среди них выделяется ставшая впоследствии знаменитой маленькая эпическая поэма «Пааво из Саариярви».
Годы жизни в Хельсинки (1828–1837) были периодом наиболее активной общественной деятельности Рунеберга. Весной 1830 года создается общество «Суббота», сыгравшее большую роль в культурной и общественно-политической жизни Финляндии; его участниками были Снеллман, Фр. Сигнеус, Нервандер, Нордстрём, Элиас Лённрот и Рунеберг.
В 1832 году вышла большая эпическая поэма Рунеберга «Охотники за лосями», в 1833 году — поэтический сборник «Стихотворения. II», в 1836 году — поэма «Ханна». Слава Рунеберга возросла настолько, что в общественном сознании он становится первым поэтом Финляндии. В 1837 году Рунеберг уезжает с семьей из Хельсинки в Порвоо, где становится учителем (1837–1857), а затем и ректором (1838–1850 гг.) местного лицея. В Порвоо Рунеберг прожил сорок лет. Здесь им написаны и опубликованы поэмы «Рождественский вечер» (1838) и «Надежда» (1841), третий сборник «Стихотворений», поэма «Король Фьялар» (1844), два сборника поэм «Сказания прапорщика Столя» (ч. I — 1848 г., ч. II — 1860 г.) и драма в стихах «Цари Саламиды» (1863), оказавшаяся лебединой песней поэта. Последние тринадцать лет жизни был прикован к постели тяжелой болезнью.
Особое место в творчестве Рунеберга занимают стихи, посвященные событиям русско-шведской войны 1808–1809 годов, над которыми он работал много лет. Написанные в разные годы, они тщательно дорабатывались автором и составили отдельную книгу — «Сказания прапорщика Столя». В книге с особой силой выразилось национальное самосознание и патриотические чувства финского народа. Рунеберг воспел красоту суровой природы Финляндии, показал самобытные народные характеры. В книге нашли отражение исторические события и реальные персонажи (полководцы, шведские и русские офицеры), но подлинными героями Рунеберга являются простые финские солдаты. Открывающее книгу стихотворение «Наш край», впервые опубликованное в 1846 году, было положено на музыку Ф. Пациусом и стало национальным и государственным гимном Финляндии.
НАШ КРАЙПеревод А. Блока
Наш край, наш край, наш край родной,—
О, звук, всех громче слов!
Чей кряж, растущий над землей,
Чей брег, встающий над водой,
Любимей гор и берегов
Родной земли отцов?
Ступай, надменный чужевер.
Ты звону злата рад!
Наш бедный край угрюм и сер.
Но нам узоры гор и шхер —
Отрада, слаще всех отрад,
Неоцененный клад.
Нам люб потоков наших рев,
Ручьев бегущих звон,
Однообразный шум лесов,
Свет звезд, прозрачность вечеров,
Все, все, чем слух был поражен,
Чем взор был полонен.
Здесь с мыслью, с плугом и с мечом
Отцы ходили в бой,
Здесь ночь за ночью, день за днем
Народный дух пылал огнем —
В согласье с доброю судьбой,
В борьбе с судьбою злой.
Кто счет народным битвам вел,
Когда все вновь и вновь
Война неслась из дола в дол,
Мороз и глад за ним пришел,—
Кто мерил пролитую кровь,
Терпенье и любовь?
Да, здесь, вот здесь та кровь текла,
За нас текла тогда,
Душа народа здесь цвела
И тяжким вздохом изошла
В давно прошедшие года
Под бременем труда.
Здесь наше все, здесь светлый рай,
Отрада наших дней!
Как рок жестокий ни пытай,
Он все при нас, родимый край.
Что ж нам любить еще полней,
Святей и горячей?
И здесь и там блуждает взор,
Я руку протяну —
Взгляни на радостный простор,
Вон берега, вон рябь озер,
Взгляни на все, как я взгляну
На милую страну.
И пусть на нас прольется свет
Из тверди золотой,
Пусть станет жизнь игрой планет,
Где слез не льют, где вздохов нет,
А всё — убогий край родной
Мы помянем с тоской.
О край, многоозерный край,
Где песням нет числа,
От бурь оплот, надежды рай,
Наш старый край, наш вечный край,
И нищета твоя светла,
Смелей, не хмурь чела!
Он расцветет, твой бедный цвет,
Стряхнув позор оков,
И нашей верности обет
Тебе дарует блеск и свет,
И наша песнь домчит свой зов
До будущих веков.
ЛЕБЕДЬПеревод А. Блока
Июньский вечер в облаках
Пурпуровых горел,
Спокойный лебедь в тростниках
Блаженный гимн запел.
Он пел о том, как север мил,
Как даль небес ясна,
Как день об отдыхе забыл,
Всю ночь не зная сна;
Как под березой и ольхой
Свежа густая тень;
Как над прохладною волной
В заливе гаснет день;
Как счастлив, счастлив, кто найдет
Там дружбу и любовь;
Какая верность там цветет,
Рождаясь вновь и вновь.
Так от волны к волне порхал
Сей глас простой хвалы;
Подругу к сердцу он прижал
И пел над ней средь мглы.
Пусть о мечте твоей златой
Не будут знать в веках;
Но ты любил и пел весной
На северных волнах.
У РУЧЬЯПеревод В. Брюсова
На берегу твоем, ручей,
Слежу я облака,
Как их ведет в волне твоей
Незримая рука.
Вот улыбнулось мне одно,
Как розы первоцвет.
Прости! Уже ушло оно,
Ему возврата нет.
Но столь же ясно и светло
Скользит другое — вот…
И с той же быстротой прошло,
Исчезло в свой черед.
Вот третья туча; но, мрачна
И тяжела на вид,
Неспешно двигаясь, она
Твои струи мрачит.
И я, ручей, тебя готов
Сравнить с душой моей:
Немало светлых облаков
Промчалось и над ней;
В нее и тучи по пути
Свою бросали ночь,
Являлись быстро, но уйти,
Ах, не спешили прочь!
И пусть я знал наверняка,
Под бурей и в тиши,
Что это — только облака
Над зеркалом души;
Но свет и темная пора
Зависят все ж от них…
Когда же кончится игра,
Ручей, в волнах твоих!
ЗАКРИС ТОПЕЛИУСПеревод со шведского
Закрис Топелиус (1818–1898). — Видный поэт, прозаик и драматург, писавший на шведском языке. Самый яркий представитель романтического направления. Лирика Топелиуса основана на чувстве природы, поэт воспевает красоту родного края, любовь к родине, труд и мужество простых людей. Все, что происходит в природе, воспринимается поэтом одновременно реально и символически. Топелиус живо откликался на революционные события 30-х и 40-х годов, верил, что ледоход освобождения захватит и Финляндию. Однако позиция поэта оставалась созерцательной и пассивной.
Стихи Топелиуса необычайно музыкальны. Это проявляется в особой ритмичности и напевности, в богатстве созвучий; рифмы используются не только концевые, но и начальные и корневые. Многие его стихи положены на музыку и стали песнями. Большая часть лирики Топелиуса вошла в три книги стихотворений под общим названием «Цветы вереска» (1844–1854). Однотомное издание было выпущено им в 1860 году. Затем вышли еще два сборника: «Новый лист» (1870) и «Вереск» (1889).
ЛЕТНИЙ ДЕНЬ В КАНГАСАЛА[272]Перевод А. Блока
Качаюсь на верхней ветке
И вижу с высоких гор,
Насколько хватает зренья,
Сиянье синих озер.
В заливах Лэнгельмэнвеси
Блестит полоса, как сталь,
И нежные волны Ройнэ,
Целуясь, уходят вдаль.
Ясна, как совесть ребенка,
Как небо в детстве, синя,
Волнуется Весиярви
В ласкающем свете дня.
На лоне ее широком —
Цветущие острова;
Как мысли зеленой природы,
Их нежит волн синева.
Но сосны сумрачным кругом
Обстали берег крутой,
На резвую детскую пляску
Так смотрит мудрец седой.
Созревшие нивы клонят
Лицо к озерным зыбям,
Цветы луговые дышат
Навстречу летним ветрам.
Финляндия, как печален,
А все красив твой простор!
И златом и сталью блещет
Вода голубых озер!
Звучит и печаль и радость
В напевах финской струны,
И в мерном качанье песен —
Игра зыбучей волны.
Я только слабая птичка,
Малы у меня крыла.
Была б я орлом могучим
И к небу взлететь могла,
Летела бы выше, выше,
К престолу бога-отца,
К ногам его припадая,
Молила бы так творца:
«Могучий владыка неба.
Молитве птички внемли:
Ты создал дивное небо!
Ты создал прелесть земли!
Сиять родимым озерам
В огне любви нашей дай!
Учи нас, великий боже,
Учи нас любить наш край!»
РАБОЧАЯ ПЕСНЯПеревод А. Блока
Рабочие-други, наш радостен труд
Финляндии, матери нашей.
Мы мерим глубины озер и запруд,
Мы правим ремесла и пашем.
Упорным трудом
Мы ставим ей дом,
Чтоб мать не осталась на месте пустом,
В нужде не увяла,
Не стала рабой,
От нас получала
Свой хлеб и покой.
Рабочие-други, наш радостен труд
Финляндии, матери нашей.
Прекрасная мать в лучезарной красе
Нас крепко к груди прижимает,
И сердца биенья мы слушаем все,
Лишь только борьба затихает.
Чтоб долг отплатить,
Добро отдарить,—
Мать в жемчуг и в золото надо рядить.
В поток полноводный
Ей любо смотреть;
Нам — жить с ней, свободной,
И с ней умереть.
Прекрасная мать в лучезарной красе
Нас крепко к груди прижимает.
ВЕСНА 1848 ГОДАПеревод Ю. Хазанова
Все явственней слышится бури звук,
И натиск ее могуч;
Тяжелые тучи свершают круг,
И стелется тень от туч.
За мрачным покровом бури
Скрывается алый луч.
К нам буря идет из теплой страны,
Где свеж и тих ветерок,
А долы запахом роз полны…
Но буре то невдомек —
Она летит над землею,
Как неотвратимый рок.
Цветок под ее дыханием сник,
Обрушилась власти стена;
Гигантские сосны, словно тростник,
Пригнула к земле она.
Несется буря над миром,
Великой силы полна.
И ты, несущий бурю в себе,
Ты вышел из мрака на свет!
Она — не случай в твоей судьбе,
А давним мечтам ответ;
Она по старому миру
Свой новый проложит след.
…Над морем стою, под ногами скала —
Я чувствую дрожь камней;
Летит волна, как чайка, бела,
Она все ближе ко мне.
Сквозь тучи молния блещет —
Скала дрожит все сильней.
Но вижу: прекрасная, в золоте вся,
На финскую землю пришла
Весна молодая, покой принеся
И нежные волны тепла.
Покой? Не могильная ль в нем тишина?
Тепло? А надолго оно?!
Скажите мне, скалы, ответь, вышина,
Ответа я жду давно!
Я вижу, как тьму рассекают лучи,
Как зелень вступает на луг;
Я вижу: минувшей вражды мечи
Уже заменяет плуг.
Я слышу: в артериях жизни течет
Лучистый и свежий поток,
Чтоб пульс, ведущий мгновениям счет,
Забиться ровнее смог.
Весна приходит в поля и леса,
Повсюду — дыханье весны:
Просторней становятся небеса,
Сердца надеждой полны.
Вставай, Суоми, древняя мать:
Уже подошла пора
Рекам твоим оковы снимать —
Сегодня солнце с утра!
И ты, Суоми, оковы снимай,
Сильной и смелой будь —
Буря, как мир обновляющий май,
Тебе расчищает путь!
АЛЕКСИС КИВИПеревод с финского
Алексис Киви (1834–1872). — Прозаик, поэт, драматург, родоначальник всей современной литературы на финском языке.
Сын деревенского портного. Окончив народную школу, подготовился и поступил в Хельсинкский университет, но из-за материальных трудностей не окончил его.
В 1864 году написал по мотивам «Калевалы» пьесу «Куллерво», первую драму на финском языке. Премьера его драмы «Леа» (1869) явилась началом финского театра. Народные комедии Киви «Сапожники Нумми» (1864) и «Обручение» (1866) прочно вошли в репертуар финских театров и до сих пор не сходят со сцены. Крупнейшее произведение Киви, роман «Семеро братьев» (1870), — первый роман на финском языке, — написан в оригинальной форме с использованием в тексте диалогов и поэтических вставок.
Стихотворения Киви немногочисленны, собраны в сборник «Канервала» (1866); они самобытны, как и все созданное им.
ПТИЧИЙ ДОМПеревод А. Ойслендера
Где-то в синем море милый остров есть,
Травами покрытый и лесами.
У него круты и неприступны
Берега, встречающие грудью
Волны, что, как дети моря, мчатся,
Пеной белокурою играя,
Чтобы птичий остров захватить.
Среди острова есть луг зеленый,
Среди луга поле золотое,
Что дарит большие урожаи.
Среди поля лес стоит дремучий,
В том лесу цветы в кружок сбежались,
Окружая замок деревянный,
Заселенный птицами лесными.
Тонкий мох растет на крыше замка,
А цветы зовут к себе с улыбкой
Маленьких летящих мимо пчел.
И живут на острове счастливом
Карлики — народ простой и добрый,
А не злой и хмурый, словно шайка
Леших, сохранившихся в сказаньях.
Целый день в лесу дремучем птицы
Распевают, не боясь нисколько
Ни орлов, ни филинов коварных.
На заре и на закате тихом
Раздается смех тетеревиный,
А кукушка счет ведет предлинный,
И дрозды долбят свое в чащобе.
Крохотные парни в поле пашут,
Травы косят; крохотные девы
С быстрыми глазами — ткут полотна
В горенках высоких и прохладных.
Ходят девы в юбках белоснежных,
А венки из полевых цветов
Оплетают головы; на бедрах
Пояса, как радуги цветные.
Девы ткут тончайшие полотна
И обед лесной готовят вместе,
Расстилая скатерть на лужайке,
Подымая шум и суматоху,
Юбки белоснежные летают,
Шарфы развеваются, как тучки,
Над плечами их, над золотыми,
Спутанными, милыми кудрями.
Голоса их щебету подобны —
И не молкнут колокольцы смеха.
И, садясь за трапезу, мужчины
Женщинам рассказывают сказки
О краях далеких, где бывали,
А вокруг шумят леса густые,
Множество птенцов поет на ветках.
А потом, держа друг друга нежно
За руки, уходят в лес дремучий.
Там, веселым ветром обдавая,
На лугу зеленом мчатся в пляске,
Весело играют и поют;
А когда игра надоедает,
К синему они приходят морю,
К белой стае добрых лебедей,
Ждущей их у берега. Расправив
Паруса, вкруг острова родного
Флот живой, сверкая опереньем,
Милый груз несет легко и плавно.
На плечах качаясь лебединых,
Обнимая девушек любимых,
Юноши поют; им подпевают
Нежные подруги; на прибрежье
Птицы, соревнуясь, вторят им,
А в лесу их окликает эхо.
И, звучанью радостному внемля,
Из морской поднявшись глубины,
За блестящим этим хороводом
Мчатся рыбки малые по следу.
Там плывут вкруг острова родного
Карлики на лодках лебединых —
И когда к концу приходит рейс,
Приступают к новому занятью:
У подножья девственного леса
В тишине глядят они безмолвно
Синими глазами на траву —
И печаль закатная витает
Над покоем чистым детских душ.
Почему их головы склонились?
Почему глядят они печально
Синими глазами на траву?
Нет ответа.
Даль молчит.
Безмолвно
Синее над ними блещет небо,
Чистая листва не шелохнется,
Ветер отдыхает, даже волны,
Прикорнув у берега, не плещут
Белой пеной в шелковой постели.
Даже песни птичьи умолкают.
Но печаль проходит, так же быстро
Исчезая, как роса на листьях,
И, как прежде, на лугу зеленом
Запевает карликовый люд.
Наконец приходит синий вечер.
Засыпают карлики — и снятся
Карликам безоблачные сны.
Тишина царит повсюду; небо,
Как вуаль, прозрачно и легко;
Чистая листва не шелохнется;
Отдыхает ветер, молкнут птицы.
Но приходит утро — и светлеют
В алом свете темные леса,
И опять крылатые певуньи
Оглашают гимном небеса.
А народ рабочий, просыпаясь,
Юноши и юные подруги
Снова принимаются за труд.
Парни пашут в поле, косят травы.
А подруги с нежными кудрями,
Что украшены венками снова,
Ткут полотна в горенках высоких.
КАЧЕЛИПеревод Д. Семеновского
Садись-ка в качели со мной,
Красавица в белой косынке!
Природа стоит, как невеста, прекрасна
В троицу вечером.
Взвейтесь, качели, высоко,
Пусть веет девичья косынка
В ласковом воздухе!
Взгляни, — под ногами у нас
Земли изумрудная зелень,
А небо над нами лазурно и ясно,
И шепчется западный ветер в долине, сливаясь
С трелями птиц.
Взвейтесь, качели, высоко,
Пусть веет девичья косынка
В ласковом воздухе!
Летая в пустой вышине
В объятьях прохладного ветра,
Я холм вдалеке увидал в позолоте
Вечерней зари.
Взвейтесь, качели, высоко,
Пусть веет девичья косынка
В ласковом воздухе!
Как дальняя Счастья страна,
Пленительно светится холмик.
Туда я помчался бы с милой на крыльях
Ветра закатного.
Взвейтесь, качели, высоко,
Пусть веет девичья косынка
В ласковом воздухе!
Там плечи дремотных берез
Всегда под зеленым кафтаном,
И нивы всегда золотятся на мягких
Склонах холма.
Взвейтесь, качели, высоко,
Пусть веет девичья косынка
В ласковом воздухе!
В долине у спеющих нив
Там луг зеленеет весенний,
Где сладкие сумерки вечно лелеют
Желтые цветики.
Взвейтесь, качели, высоко,
Пусть веет девичья косынка
В ласковом воздухе!
Заря там целует зарю,
Там вечное время несется,
Стремительно мчится бегущим потоком
В область забвения.
Будет летать вам, качели!
Уж в ласковом мраке бледнеют
Девичьи щеки.
ЮЛИУС ВЕКСЕЛЛЬПеревод со шведского
Юлиус Векселль (1838–1907). — Поэт, драматург. Писал на шведском языке. Трагическая судьба отпустила ему крайне мало времени для творчества; в молодости он успел опубликовать две тетрадки стихов (1860–1861) и увидеть на сцене две своих пьесы. Драма «Даниэль Юрт», поставленная впервые Шведским театром в Хельсинки (1862), считается высшим достижением шведской драматургии до Стриндберга. Вскоре поэт заболел и сорок два года жизни провел в психиатрической лечебнице.
ЕСТЬ ЛИ СИЛА В ТЕБЕ?Перевод А. Шадрина
Есть ли сила в тебе, чтоб, неравный бой
Завязав, не сдаться вовек?
Есть ли сила в тебе, чтобы, став собой,
Обогнал ты времени бег?
Если жить ты решил, чтобы жизнь свою,
Чтобы то, чем юность полна,
Все отдать за правду в этом бою,—
Нас дорога ведет одна.
Есть ли сила в тебе лучших лет мечты
Пронести среди грязи мирской?
И пойдешь ли смело над бездной ты
За прозрачной горной рекой?
Если так, то руку подай мне, брат,
Чтобы рушились козни тьмы!
Мы теперь сильнее во много крат
Оттого, что встретились мы!
МЕСТЬ ГНОМАПеревод В. Каменской
В ущелье горном есть темный грот,
Там золото гном по ночам кует,
Утес-наковальня сверкает огнем,
И песню злорадно гнусавит гном:
«От солнца, неба, деревьев и рек
Загнал нас в ущелье и мглу человек.
Но мщеньем наши сердца горят,
Мы людям готовим смертельный яд.
Мы золото в горных пещерах куем,
Блестящей приманкой под камни кладем,
Чтоб род человеческий в дебрях скал
Себе на погибель его искал.
Чудесным жаром внушая страсть,
Оно над людьми простирает власть.
Весь мир, покорный ему одному,
Стремительно падает в пропасть и тьму.
Герой роняет свой меч из рук,
И друга в беде покидает друг,
Любовь изменам теряет счет,
А вор и в божьем храме крадет.
Растоптана девы невинной мечта,
Душа ее холодна и пуста,
И юноше в сердце лед проник,
Иссяк его радости чистый родник.
Так плавься, металл мой, в сиянье огней!
Карающий молот, греми и бей!
Погибнут люди, недолго ждать —
И нашей станет земля опять!»
ЮХО ЭРККОПеревод с финского Ф. Фоломина
Юхо Эркко (1849–1906). — Поэт, драматург; писал на финском языке. Окончил семинарию в Ювяскюля и работал учителем народной школы. Писал стихи в духе финских народных песен. Многие из его стихотворений и стали впоследствии песнями. Автор сборников «Стихотворения» (три книги — 1870, 1872 и 1876), песенного цикла «Пастухи» (1878), «Избранных стихотворений» (1881), двух сборников «Домашние истории» (1881, 1883). Впоследствии Ю. Эркко проникся религиозно-нравственными идеями, при этом его все больше стали волновать социальные проблемы (сборники: «Новые стихи», 1885, и «Я заметил», 1886; пьеса «Провидец», 1887). Затем еще вышли сборники стихов «Пузыри» (1890), «Бег времени» (1896), «Стихи и раздумья» (1899), «С наступлением темноты» (1900) и «Воздушные песни» (1904), а также ряд пьес на темы «Калевалы».
МАРШ ТРУДОВОГО НАРОДА
Люд рабочий, стройся смело!
Храмов древние вершины,
Города, мосты, плотины —
Наше дело!
Груз былого, гнет старинный
Мы стряхнули на рассвете.
Поднялось, расправив спину,
Наше совершеннолетье.
Всех борьбе научит время!
Стройся смело, люд рабочий!
Труд разжег стремлений пламя;
Скоро мы с нуждой покончим,
С кандалами!
Не плестись в ярме народу!
Обуздать пора природу,
Приручить дикарку эту!
К знанью мы стремимся, к свету
Столбовой идем дорогой.
Люд рабочий, стройся смело!
В нас живет душа Суоми,
Мощь народа, разум зрелый!
Нас не сломят!
Мы детей своих разбудим.
Пусть они послужат людям,
Силы в дело чести вложат —
Все преграды уничтожат,
Укрепят страну Суоми!
Стройся смело, люд рабочий!
Счастье жизни добывая,
Сила наша боевая
Мир упрочит!
Пусть познают наши внуки
Честь труда и свет науки!
Все надежды станут явью:
Открываются дороги
К равноправью!
ДОЛОЙ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ!
Каждый день истязали крестьянина,—
То не станет руки, то ноги;
Сыты вороны, тело изранено,—
Так нас прежде казнили враги.
А теперь над страной измываются:
Гаснет факел — народный язык,
В клетке слово крылатое мается;
Жив обычай жестоких владык!
Запрещается чувство заветное —
Та любовь, что отчизне верна.
Справедливости родина бедная,
Словно света, очей лишена.
Так еще наших прадедов грабили,
А душа наша — тонкая ткань;
Нет покоя в надорванной! Вправе ли
Мы терпеть и платить эту дань!
Не стихает народ, колыхается;
Справедливости требует он;
Руки в поле, дрожа, опускаются,
Если гнется под ветром закон.
Нам бы к свету детей своих вывести,
Время к правде пробиться давно!
Против сумрачной несправедливости
Все вокруг поднялись заодно.
КААРЛО КРАМСУПеревод с финского В. Брюсова
Каарло Крамсу (1855–1895). — Писал на финском языке. Наследие поэта невелико по объему — всего два сборника стихотворений (1877 и 1887 гг.). Но его отличает собственный, неповторимый стиль — сочный, острый и в то же время немногословный, скупой на краски. Если поэт говорит в стихах о себе, он делает это с какой-то сумрачной грустью («Несчастный»). Его любовная лирика оттенена горечью иронии («Мое сердце»). Особенно вдохновляет его борьба против рабства и угнетения. Он стал поэтом крестьянской войны («Илкка», «Сантавуорский бой»).
Бедность, безденежье, неустроенность быта подорвали здоровье поэта, в 1891 году он заболел и умер в психиатрической лечебнице.
ИЛККА[273]
Был Илкка родом из крестьян —
и все-таки при жизни
по благородству не имел
он равного в отчизне.
Была тревожная пора,
когда на свет родился,
но для борьбы, для этих бурь
как раз он и годился.
Впервые понял край родной,
что значит озлобленье,
когда сам Клаус Флеминг[274] в нем
держал бразды правленья.
Вздыхали многие о том,
что правосудье пало.
Казалось, Илкку одного
ничто не задевало.
Внимая жалобам крестьян,
он отвечал словами:
«Вы горе будете влачить,
пока хотите сами!
Кто дальше жалоб не идет —
рабом лишь остается,
но кто вступился за себя —
тот прав своих добьется.
Мужчина создан для борьбы
на жизнь и на смерть… Верьте:
дорога к счастию всегда
близка к дороге смерти!»
Быстрее пущенной стрелы
слова его летели
во все концы родной страны,
и финны зашумели.
Распространился далеко
пожар войны кровавой,
и имя Илкки навсегда
она покрыла славой.
Для угнетателей пришла
пора жестокой мести,
и лишь коварством Илкку взять
могли на поле чести.
Не всякий славою одной
за подвиги утешен:
иных и виселица ждет!..
И Илкка был повешен.
Но будут памятны всегда
слова его народу:
«Уж лучше кончить жизнь в петле,
чем потерять свободу!»
НАД ВОДОПАДОМ
В раздумье стоял я вечерней норой
один на краю водопада.
Кипящие волны неслись предо мной,
как смелое, буйное стадо.
Могуч был их голос — так мог бы звучать
один только голос свободы!
И вот что, казалось, хотели сказать
мне бодрые, шумные воды:
«Ломая преграды, несемся вперед
мы, царства подводного дети,
мы знаем, что тот, кто оковы порвет,
пред роком не будет в ответе.
И как бы, о люди, вам рок ни грозил,
вы счастья бы тоже добились,
когда бы, в сознании собственных сил,
порвать все оковы решились».
КАСИМИР ЛЕЙНО
Перевод с финского Д. Голубкова
Касимир Лейно (1866–1919). — Поэт, прозаик, театральный критик и литературовед, теоретик искусства. Окончил Хельсинкский университет (1888 г.), был доктором философии. Вместе со своим младшим братом, выдающимся финским поэтом Эйно Лейно (см. том БВЛ «Западноевропейская поэзия XX века»), издавал журнал «Современность» (1898). В 1886 году опубликовал свой первый поэтический сборник «Стихотворные опыты», ставший своего рода манифестом реализма в финской поэзии.
Реализм был знамением времени. Тогда же образовалась группа молодых писателей, отстаивавших принципы реализма, — так называемая «Молодая Финляндия», теоретиком которой был К. Лейно. Реализм в его понимании — это умение видеть реальные противоречия, суровую битву за существование — и в то же время стремление человека к свободе мысли и духа, борьба против всего косного.
В дальнейшем поэт выпустил еще три сборника стихотворений: «В перекрестных волнах» (1890), «На просторе» (1893) и «Стихотворения» (1899), в них заметно росло мастерство, совершенство поэтической формы, но в последнем сборнике поэт отошел от первоначальных принципов реализма, склоняясь к неоромантизму.
БУРЕВЕСТНИК
Когда вовсю куролесит буря,
Когда, вскипая, море гремит,
Когда трещат-качаются сосны
И волны точат скалы гранит —
Лечу я в небо с ликующим кличем,
И тучи рву, паря над водой,
И славлю землю,
И славлю море,
И человека, и жизнь, и бой!
Когда скрипят натруженно мачты
И ветер треплет баркаса снасть,
Я вторю ветру,
Я шторму вторю
И не страшусь в пучине пропасть.
Я верю:
Тучи развеет буря
И небо хмурое преобразит,
И ветер смолкнет, и гладь морская
Каемку берега отразит.
Иным по нраву безмолвье штиля,
И щебет жаворонка, и тишь.
А мне милее роптанье грома:
Тогда — юнеешь, тогда — летишь!
А ну-ка, Ахти, владыка моря,
В свой буйный бубен безумно бей!
Лечу сквозь тучи, в обнимку с бурей —
И крепнут крылья,
И шторм слабей!
ДИТЯ НАРОДА
Я родился в сердце страны, в темной лесной глухомани.
Врос корнями я в свой народ, знаю его страданья.
Видел я, как в стужу дрожал обездоленный люд.
Знаю, как лица горе клеймит, как дети с голоду мрут.
Кожа на лицах у бедняков была молочно-белой.
Руки их багровели от вьюг, стужей сводило тело…
Я бы с розами не сравнил блеклых обветренных щек.
Эти лица съела метель, мороз оголтелый сжег…
Несчастен и жалок этот народ, богом забытый словно.
Он от голода изнемог и тьмой ослеплен духовной.
Мороз опять погулял в глуши, сглодал яровые опять.
Кору сосновую там едят — хлеба-то негде взять!
Грызть кору — и опять, опять до седьмого пота работать!
Это с полгоря им еще, да чем выплачивать подать?
Денег-то не видать, не слыхать, а чиновник примчит —
Дом продаст, надел отберет — столько бед учинит…
Все пропадет, все прахом пойдет — ни крова, ни урожая.
Нужда стоит и ждет у ворот, гибелью угрожая.
Выброшены, как высевки, в мир, по миру дети пойдут.
На бирже пофартит одному, других под забором найдут…
Да, в захолустье тягостна жизнь, словно тяжкая ноша.
Но безотрадней удел сироты, но участь бродяги плоше.
Дом родимый — все-таки дом, как бы он ни был убог.
Но нет ничего постылей и злей крутых сиротских дорог.
Если б кудесником я родился, была б у меня работа:
В сады и поля превратил бы я скалы, моря и болота.
К сожаленью, немощен я и хил и вовсе не чародей.
Но я утверждаю: в труде и борьбе счастье страны моей!