{134}
СОЛДАТСКИЕ ЛЮБОВНЫЕ И ПЬЯНСТВЕННЫЕ ПЕСНИ
ИСПАНЦЫ
Беса ме, беса, моя плутовка!
Поберегись красотка моя!
Смелее в бой! Экипировка
Готова — от шомпола до ружья.
В поход, в поход супротив мужичья!
Фортуна вновь показала зад…
Хоть гранде вино — горька судьбина,
Но лос эспаньолес от страсти горят!
ИТАЛЬЯНЦЫ
О белла донна, моя дорожетта!
Нет на свете равной тебе ни одной!
Что вижу я? Ты еще одета?
Займись-ка, прелесть, любовью со мной!
Нужно развлечься перед войной!
Бене винетто мы тоже не прочь!
Соблюдем для приличий итальянский обычай —
Призовем поселянок в эту славную ночь!
ФРАНЦУЗЫ
Бон выпивон! Шансон горланить!
Наливай, мон шер, и пей до дна!
Будем топать и хлопать, вопить и буянить!
Вив ля гер! Наступает война!
Эй, веселее! Еще вина!
Пьем! На войне, так уж как на войне!
Мужичье отлупим, выпивки купим —
Никто помешать не посмеет мне!
АНГЛИЧАНЕ
Благородные инглиш джентльмены!
Каждому — леди, энд вери вел!
Ваши услуги весьма бесценны
В веденье голландских военных дел!
Берись за дело, коли умел —
Энд кис ее, кис — лови момент!
Смелее тыкай тяжелою пикой!
Не оставляй ржаветь инструмент!
НЕМЦЫ
Моя сокровищ, давай не груститься!
Война имеет начаться ведь!
Шорт побери! Мушичьё поучиться
От меня имеет порядок иметь!
Долшен и деньги в карман звенеть!
Я никогда не упустит моё!
Выдершим стойко добрый попойка!
За всё имеет платить мушичьё!
НИДЕРЛАНДЦЫ
Вы, нидерландские матросы,
Бойцы на земле и в стихии морской!
Вам надоели пашни, покосы —
Вы берете оружье крепкой рукой —
Началась война — кончен покой!
Поскольку исхода мирного нет,
Испанские орды получат твердый
И недвусмысленный ответ!
ФРИЗЫ
Проасти, невеста, проасти, милоашка,
Жениться, увы, никак не моагу.
Печальноа, грустноа, скорбноа, тяжкоа.
А будешь плоакать — проасто сбегу.
Милоашка, да где ж я воазьму деньгу?
Воайна! Вербоавщики — с разных стороан!
Хвоативши лишку, бегу вприпрыжку —
Мне оабещали тысячу кроан!
ЛАТИНИСТЫ
Вос, студиозис, народ особый,
Вы, что привыкли с давних пор
Деньгибус тратить не для учебы,
А на танцыбус эт случайный амор,
Продавайте книги, бросайте вздор,
Чем пер платеас шляться, вконец охмелев,
Кончайте драки, ступайте, вояки,
На мужикибус выместить гнев!
«СКОЛЬКО Я НЕ СПАЛ НОЧЕЙ...»
Сколько я не спал ночей
В тщетной, пламенной надежде!
Пусть мольбы все горячей —
Ты безжалостна, как прежде!
В мире нет страшней суда!
Полюби сейчас же, полюби сейчас же, полюби сейчас же —
Или никогда.
Встретил я твой нежный лик,
Белоснежный, безгреховный,
И в груди моей возник,
Воспылал пожар любовный!
Сколь горька моя беда!
Полюби сейчас же, полюби сейчас же, полюби сейчас же —
Или никогда.
Повели мне умереть,
Коль тебе сие приятно —
Я возьмусь за дело впредь,
И умру, неоднократно,
Не жалеючи труда!
Полюби сейчас же, полюби сейчас же, полюби сейчас же —
Или никогда.
Сколь давно тебе служу —
Счет годам утрачу вскоре!
Места я не нахожу
Для себя в подобном горе!
Тягостна моя нужда —
Полюби сейчас же, полюби сейчас же, полюби сейчас же —
Или никогда.
О Богиня, я вполне
Изучил твои повадки, —
Что ж, прикажешь сгинуть мне
От любовной лихорадки?
Хоть зардейся со стыда!
Полюби сейчас же, полюби сейчас же, полюби сейчас же —
Или никогда.
«ДЕНЬ, ИЛИ МЕСЯЦ, ИЛЬ, МОЖЕТ БЫТЬ, ГОД...»
День, или месяц, иль, может быть, год
Счастье давалось нам полною чашей —
Час или два у Фортуны уйдет
На истребление радости нашей!
Юность, красота и власть
Нас должны покинуть,
Все обречено пропасть,
Неприметно сгинуть.
Как вода, в никуда
Исчезает слава,
Тяжек рок, близок срок,
Коротка расправа.
Скуден итог от работы дневной,
Счастье, придя, удалиться готово.
Горькой заплатите, люди, ценой
За предпочтенье блаженства земного!
В океан мирских забот
Струйка счастья канет,
Юность нынче зацветет,
А назавтра — свянет.
И не рад, кто богат
В золотом жилище,
Искони числя дни,
Как монетки — нищий.
Новое время больно слепотой,
Высшим кумиром поставя богатство.
Как не воспомнить мне век золотой,
Век отдаленный свободы и братства!
Не велик, но и не мал
Был в доходах каждый,
И никто не голодал,
Не страдал от жажды.
Процвело всюду зло,
Подло все и лживо —
Не к добру, что в миру
Царствует нажива!
УХАЖИВАНИЕ ЗА МЕННОНИТКОЙ
Приволокнулся я за юной меннониткой.[386]
Лишь первый поцелуй сумел сорвать я прытко,
Она сказала мне: «То было или нет,
Но удалиться прочь примите мой совет!
Ведь от иной сестры схватил бы оплеуху,
Пожалуй, даже наш священный брат по духу!»
Стеня, к ее ногам я попытался пасть,
Я тщетно сообщал, что к ней питаю страсть.
Но холодна к мольбам она была, как рыба.
Я рек: известны ль ей слова какие-либо
В Писанье — кто клеймил влюбленных и когда?
Я тут же принужден сгореть был со стыда.
Ярился Моисей, текли псалмы Давида,
Из слов апостолов воздвиглась пирамида,
Пророки древние смешались в суп густой…
(Здесь вряд ли мог помочь и Валентин Святой.)
И глянуть на меня не думала, паршивка!
Не то цветист камзол, не то пышна завивка,
Просторны ли штаны, лазорев ли крахмал,
Велик ли воротник — я думал — или мал,
Иль на моем плаще излишне много складок?
Короче говоря, я грешен был и гадок.
«До встречи», — я сказал, увидев наш контраст.
«Ступайте, господин, ступайте! Бог подаст».
Я через короткий срок пришел для новой встречи,
И платье изменив, и переделав речи.
Я волосы прижал к вискам по волоску
И выбрал воротник, похожий на доску.
Ни лишнего шнурка, ни золотой заплаты!
Из уст моих текли священные цитаты!
«Мир дому!» — возвестил я набожной сестре,
Зеницы возводя, как надобно, горе.
Я обращался к ней «сестра», а не иначе,
Покуда не берясь за сложные задачи.
Откуда-то главу прочел ей наизусть
(Пусть лишний раз речам святым внимает, пусть…)
И делу послужил напор богослужебный:
В ее очах огонь затеплился целебный.
«Клянусь, что будет так!» — я рек, яря свой пыл
И сочный поцелуй по-фризски ей влепил.
Она зарделась (но, мне кажется, притворно),
«Помилуйте, — рекла, — молва людская вздорна»,
Но я поклялся ей, что тоже не дурак,
И лучше станет нам, когда наступит мрак.
«Да, свечи потушить я требую сурово,
Не то нарушите вы клятвенное слово!» —
Она произнесла, — вот свечи я задул,
Затем впотьмах с трудом нашел какой-то стул,
Привлек ее к себе, пристроился удобно,
И прошептал: «Сие мгновенье бесподобно».
«Воистину ли так? — промолвила она. —
Я, право, признаюсь: я не была должна…
Но клятва… Ваших просьб могла бы я не слушать,
Но клятву мы могли, к прискорбию, нарушить».
«Так будет ли финал?» — я вопросил. «О да,
Но не давайте клятв столь дерзких никогда!»
«ЮНЫЕ НИМФЫ, ЛЮБИМИЦЫ НЕГ...»
Юные нимфы, любимицы нег,
Сладостней всех, миловидней и краше!
Что ж, ваши песни умолкли навек?
Может быть, радости кончились ваши?
Что же не слышно кругом ни словца,
И неужель отцвели до конца
Юные ваши сердца?
Солнце еще не спешит на закат,
Будем смеяться, дурачиться будем!
Пусть от веселья вокруг задрожат
Горы, на зависть скучающим людям!
Эх, собиралось ли в мире хоть раз
Общество, славное столь, как у нас —
Музыка, пение, пляс!
Старости скоро наступит черед —
Пусть и не завтра, но все-таки скоро.
Счастье развеется, радость пройдет —
Это ли жребий для юного взора,
Нежных ланит и прелестнейших рук?
Милое общество добрых подруг!
Встанем же, встанем же в круг!
Что ж не поете вы — что за дела?
Что оставляете смех напоследок?
Вспомнить, что жизнь хороша и светла,
Я призываю ближайших соседок!
Стыдно? Не прячьте-ка ручку свою!
Песню и сам я, пожалуй, спою:
Слава земному житью!