[123]. На крайнем юго-западе Франции — в Беарне, Наварре, Суле и Бигорре — аноблирование путем приобретения фьефа сохранялось вплоть до конца XVIII в. На остальной территории страны оно было официально упразднено Блуаским эдиктом 1579 г., хотя на практике сохранялось и после этой даты[124]. Подчас буржуа, приобретая фьеф с замком, начинал вести дворянский образ жизни: являлся на смотры бана и арьер-бана (дворянского ополчения), по завещанию совершал дворянский раздел наследства. Со временем, став достаточно влиятельным, он или его сын тем или иным способом заставлял сборщиков тальи вычеркнуть его имя из списков налогоплательщиков, а годы спустя при очередных расследованиях дворянства внук представлял комиссии достаточное количество доказательств для официального признания своего дворянского статуса. Такое аноблирование было нормальным явлением в XV–XVI вв., но постепенно оно стало считаться узурпацией. Получение так называемого сановного фьефа, т. е. шатленства, баронии, виконтства, графства, маркизата, герцогства или княжества, законным образом влекло за собой аноблирование, причем не простое, а с обретением соответствующего титула. Но сановные фьефы, в отличие от простых, не продавались, а жаловались королем; поэтому, как заключает Тьерриа, «Государь, принимая оммаж от того, кто не был дворянином, негласно аноблирует его. И, таким образом, это дворянин, аноблированный не по фьефу, а по воле Государя, имеющего власть делать дворянином того, кто не был таковым»[125].
Казалось бы, наиболее естественным способом аноблирования в глазах современников должна была выглядеть военная служба, и она действительно давала большие возможности обрести дворянский статус, который не оспаривался общественным мнением, но юридически этот вопрос долгое время оставался нерешенным. Эдикт о тальях 1600 г. выдвигал военную службу отца и деда в качестве необходимого условия принадлежности к дворянству и освобождения от налогов. Однако это положение не могло служить достаточной правовой основой для аноблирования военных. В середине и второй половине XVII в. вышел ряд постановлений, недвусмысленно оговаривавших, что военные должности сами по себе не дают оснований претендовать на дворянский статус. Правда, на практике военная служба, в том числе участие в смотрах бана и арьер-бана, могла служить ступенькой для проникновения во дворянство. Процедура предоставления дворянского статуса офицерам была узаконена лишь в 1750 г.
Единственно возможным источником дворянского статуса, помимо унаследования, официально считалась воля короля, изъявленная прямо или косвенно. Этот правовой принцип появился уже в XIII в., когда Парижский парламент признал недействительными аноблирования, произведенные графом Фландрским и графом Неверским, а в Провансе Карл II Анжуйский оставил за собой право аноблировать и категорически запретил всем дворянам посвящать простолюдинов в рыцари[126]. С середины XVI в. этот принцип стал особенно настойчиво провозглашаться и проводиться в жизнь. В то время как усложнилось проникновение в дворянское сословие благодаря военной службе и владению фьефом, преобладающими формами аноблирования стали приобретение государственных должностей (что расценивалось как результат косвенного волеизъявления короля) и королевских аноблирующих писем. Как показывают региональные исследования, в области Бос до середины XVI в. от 2/3 до 3/4 аноблирований составляли увенчавшиеся успехом попытки проникнуть во дворянство посредством военной службы и владения фьефом; позднее половину, а в XVII в. 3/5 переходов во дворянское сословие обеспечивали аноблирующие должности. Аналогичным, хотя и не точно таким же образом менялось соотношение различных форм аноблирования в Провансе[127].
Древнейшим видом должностного дворянства было муниципальное, или «дворянство колокола». Этот термин, происхождение которого связано с колоколом городской ратуши, возник в Тулузе. Члены управляющего этим городом капитула аноблировались уже в конце XIII в. С середины XIV до середины XVII в. короли сделали аноблирующими посты мэров, эшевенов и ряд других должностей муниципальной администрации 16 городов. В большинстве случаев это являлось наградой за верность французской короне в периоды войн и смут. Так, за поддержку в ходе Столетней войны Карл V сделал аноблирующими должности мэров и эшевенов Пуатье (1372 г.) и Ла Рошели (1373 г.). Условия аноблирования в городах были разными. Как правило, оно происходило уже в первом поколении. Минимальный срок, в течение которого полагалось занимать аноблирующую должность, чтобы получить право на дворянство, мог составлять от одного до двадцати лет. В некоторых городах, таких как Анже, Бурж или Нант, аноблирование по должности давало право на дворянский раздел лишь после получения королевских аноблирующих писем. Иногда, как в Руане и Дьеппе, муниципальное дворянство было личным и не переходило по наследству[128].
В общественном мнении «дворянство колокола» не выглядело престижным, за исключением Тулузы, где принадлежность к капитулу и в XVIII в. продолжала служить доказательством дворянства, достаточным для того, чтобы быть принятым в Мальтийский орден или Орден рыцарей Святого Духа. Но в большинстве случаев с конца XVI в. аноблированные подобным образом предпочитали вдобавок покупать личные аноблирующие письма. Сам по себе статус муниципального дворянства стал недостаточно надежным, так как подчас в поисках дополнительных источников поступлений в казну королевская власть упраздняла аноблирования, связанные с муниципальными должностями, и требовала платы за подтверждение прав «дворян колокола». В 1583 г. Генрих III издал эдикт, согласно которому муниципальное дворянство стало лишь пожизненным и не могло впредь наследоваться. Причиной этой меры в тексте эдикта откровенно называлась необходимость уменьшить число лиц, освобожденных от тальи. Затем аналогичный эдикт появился в 1634 г. Еще более решительными были два постановления королевского совета 1666 и 1667 гг., в соответствии с которыми аноблирование через муниципальные должности вообще упразднялось и всем «дворянам колокола» полагалось заплатить деньги за право сохранить свой статус. В дальнейшем, в XVII–XVIII вв., аноблирующие муниципальные должности неоднократно восстанавливались, упразднялись и создавались вновь. На практике этот способ аноблирования и наследственное муниципальное дворянство просуществовали вплоть до конца Старого порядка, только число городов, в которых могло иметь место такого рода аноблирование, к 1789 г. сократилось с 16 до 8[129].
Ведущей формой аноблирования с XVI в. стало приобретение административных, судейских и финансовых должностей. Одни места сразу обеспечивали наследственное дворянство, другие давали дворянство в первом поколении при соблюдении определенных условий, а иные могли дать дворянство лишь во втором поколении. Немедленно получали наследственное дворянство — в том случае, разумеется, если они не были дворянами, — люди, занимавшие такие должности, обладание которыми по определению являлось исключительной привилегией дворянского сословия. В их число входили высшие коронные и военные чины коннетабля, адмирала и маршалов Франции, гроссмейстера артиллерии, обер-шталмейстера, провинциальных генерал-губернаторов и генерал-лейтенантов, а также ряд придворных должностей. Наследственное дворянство обеспечивали правительственные посты канцлера, хранителя печатей, сюринтенданта и генерального контролера финансов, государственного секретаря. Должности королевских секретарей, докладчиков прошений в королевском совете, президентов парламентов и других Верховных палат, финансовых интендантов давали дворянство в первом поколении при условии, что получивший такую должность занимал ее не менее 20 лет или умирал, занимая эту должность. Помимо аноблирования указанные лица получали право на наследственный титул шевалье[130]. Другие места давали так называемое постепенное дворянство, т. е. дворянство во втором поколении при условии, что отец и сын друг за другом будут занимать аноблирующую должность по 20 лет или умрут, занимая ее. К этой категории принадлежали должности в Верховых палатах, кроме президентских, дававших дворянство в первом поколении, должности генеральных казначеев Франции, президентов, адвокатов, королевских прокуроров и главных секретарей финансовых бюро[131].
В начале XVI в. потребности государственной казны вынудили практиковать куплю-продажу многих аноблирующих должностей королевского совета и Верховных палат. Появился также обычай, согласно которому обладатель должности обязан был ежегодно еще платить за подтверждение своих прав на нее. С помощью этого взноса (полетты), узаконенного в 1604 г., должности стали наследственными. Кроме того, их обладатели присвоили себе право отказываться от них в пользу третьих лиц[132]. Таким образом, должности покупались, продавались и наследовались, подобно фьефам, и при этом, в отличие от фьефов, открывали законный путь к аноблированию.
Купля-продажа должностей была обставлена рядом формальностей. Кандидаты на престижные места должны были получить одобрение той чиновничьей корпорации, в которую они намеревались вступить, и канцлера Франции, после чего договор о передаче прав на должность оформлялся у нотариуса. Восхождение разбогатевшей семьи простолюдина к важнейшим судейским и административным должностям совершалось, как правило, на протяжении 2–4 поколений[133]