оказав таковое исключение, приговаривают сторону, которая его выдвинула, к [уплате] судебных издержек.
12. И отцы, которые своим сыновьям (когда те еще не достигли семнадцати лет) внушают, что те зовутся Донами, что не принадлежит им, а также не являющимся замужними дочерям, когда держат их у себя дома, подвергаются всем вышеупомянутым наказаниям, как если бы они сами звались [титулами] Донов, им не принадлежащими.
13. И кроме того, никто, какого бы состояния он ни был, отныне и вовеки пусть не берет имени (apelido)[393] Фидалгу de Solar Conhecido, который по Закону держит Земли в Наших Королевствах, ему не принадлежащего, не происходя из упомянутого рода. И те, кто ныне называют себя подобными именами, пусть не передают их ни своим сыновьям, ни потомкам; ни упомянутые потомки пусть не зовутся упомянутыми именами, несмотря на то, что их отцы так себя звали, если в действительности это им не принадлежит и они не происходят от упомянутого рода; и кто противное тому сделает и поступит, потеряет имение — половина тому, кто его обвинит, и другая половина — на [выкуп] пленных, и сверх того потеряет все привилегии, которые по своему роду и личности имеет, и сделается простолюдином, как было сказано выше. Однако те, кто впервые обращаются в Нашу Святую Веру, могут взять, и иметь в течение их жизни и передать своим сыновьям только (sic!) имена любых родов, какие пожелают, без какого-либо наказания. И Объявляем, что это Установление опубликовано в нашей Канцелярии 31 дня месяца Марта 1520 года.
Немецкое дворянство в XVI в.(Тамара Николаевна Таценко)
XVI век был временем серьезных испытаний в истории немецкого дворянства, когда социальные и политические изменения в обществе потребовали от этого сословия большого напряжения сил, чтобы сохранить свое привилегированное положение. Хотя для XVI века характерна хорошая аграрная конъюнктура и сельскохозяйственные ренты имели тенденции к росту, требовались особые усилия и умения, чтобы перестроить рутинное дворянское хозяйство в соответствии с товарно-денежными отношениями времени. Это удавалось далеко не каждому. Дворянские хозяйства разорялись, их владельцы залезали в долги горожанам, наконец, теряли землю. Потере дворянских наделов способствовало и обычное для того времени вымирание целых дворянских родов, земельные наделы которых могли перейти в руки представителей иных сословий. С другой стороны, многочисленность мужского потомства приводила к излишнему дроблению земель, деградации дворянского хозяйства. Не менее тяжелым для дворянства было и значительное сокращение такой традиционной области профессиональной деятельности, как военная. Развитие военной техники существенно уменьшило значение кавалерии, и пехота наемных ландскнехтов стала вытеснять рыцарскую конницу. Совокупность вышеперечисленных обстоятельств породила взгляд, довольно широко распространенный в немецкой научной литературе, о том, что XVI век (и даже шире: примерно с середины XV в. и до Тридцатилетней войны) был периодом упадка немецкого дворянства[394]. Однако в работах последнего времени выражается мнение, что этот упадок носил все же ограниченный характер и представления о его глубине и повсеместном охвате преувеличены[395].
Тем не менее в новой ситуации дворянству не оставалось ничего другого, как либо заняться хозяйственной деятельностью, либо искать приложения своих сил в сферах управления территориального государства, которые как раз тогда переживали период своего становления. Часть дворянства нашла себе место в близкой по характеру к дворянскому ремеслу патрульной и конвойной службе, в начальствовании над отрядами наемников. Наиболее престижным, конечно же, было закрепиться в высших придворных кругах территориальной администрации. Но такая служба требовала от дворян несвойственных этому сословию в целом качеств: компетентности в вопросах управления и юриспруденции, опыта в финансовых делах, наконец, рассудительности, аккуратности и исполнительности. Возможности карьеры на этом пути зависели от наличия у претендента университетского образования, чаще всего юридического, а то и докторской степени. Серьезным конкурентом здесь в XVI в. стало для немецкого дворянства гораздо более энергичное и деятельное бюргерство. Оно настолько преуспело в сферах управления немецких территориальных государств, что это дало повод многим историкам называть XVI век веком бюргерства[396].
Однако, несмотря на выдвижение бюргерства в политическом плане и на его экономическую мощь, социальный статус дворянства оставался недосягаемо высоким. Его общественная значимость далеко превосходила все те ценности, которых можно было достичь в городе. Стремление оставить в неприкосновенности высокий социальный престиж дворянства перед лицом имущественного процветания бюргерства нашло свое выражение в многочисленных для XVI в. предписаниях о ношении платья (Kleiderordnungen), входивших в «Полицейские уставы» империи, а также многих территориальных государств. Так, Имперский полицейский устав 1530 года фиксирует разрешаемую стоимость пояса для купца в размере до 20 флоринов, для дворянина — до 200 флоринов, для представителя высшего титулованного дворянства — до 500 флоринов[397]. Соотношения стоимости очень выразительны[398], они прямо отражают разницу в социальном весе каждого из названных сословий, фиксируют внешнюю границу сословия.
Фактором, в сильнейшей степени отразившимся на судьбах немецкого дворянства XVI в., была Реформация. Ее события поставили многих из дворян перед выбором вероисповедания, проходившим иногда безболезненно, а иногда ставившим некоторых в оппозицию к территориальному государю, из которой не было другого выхода кроме как либо переходить в веру государя, либо эмигрировать.
К началу XVI в. уже окончательно сложилось типичное трехчленное деление немецкого дворянства: 1) князья, 2) высшее дворянство, включавшее и титулованную знать, но не имевшую княжеского достоинства, 3) низшее дворянство, которое в документах того времени часто называли просто рыцарями. Это понятие, в своем непосредственном значении — конный воин (Ritter — Reiter), как определение сословия могло относиться и ко всему дворянству в целом, выдавая его общее происхождение, и в этом смысле было равнозначно термину Adel (дворянство).
Несмотря на то, что многое объединяло все дворянство: изначально общее происхождение, передаваемые из поколения в поколение родовые земли, включенные в ленную иерархию, сословные привилегии, главным образом налоговые и судебные, наконец, право иметь гербы и титулы, границы между тремя названными группами дворянства в XVI в. становятся как никогда прочными. Каждая группа находит свое особое положение в системе властных структур в Германии, обладает особыми политическими правами и особым групповым самосознанием.
Князья (principes, Fürsten)[399], как самая могущественная сословная группа среди дворян, стали особенно заметными уже к концу XII в. Рядом императорских актов первой половины XIII в. им были даны существенные права территориального верховенства в их землях, по существу заложившие правовые основы территориальной государственности. Князья держали лены непосредственно от императора, так называемые имперские лены, и считались первыми после императора в империи (die Ersten am Reiche). Поэтому полный их титул был — имперские князья (Reichsfürsten). Достоинство имперских князей имели герцоги, маркграфы, ландграфы, а также некоторые графы. Характерно, что наряду со светскими князьями в число имперских князей входили духовные князья: архиепископы, епископы, имперские аббаты. По Вормсскому конкордату 1122 г. они считались ленниками империи, получая при введении в сан лен (так называемый Szepterlehen) из рук императора. Духовные имперские князья заседали в рейхстаге совместно со светским высшим титулованным дворянством, образуя одну общую коллегию. Из среды имперских князей выделялась их наиболее влиятельная и могущественная группа — курфюрсты, избиравшие императора и имевшие право соправления империей. Курфюрсты образовывали особую коллегию в рейхстаге. Это были семь совершенно определенных духовных и светских имперских князей: архиепископы Майнцский, Трирский, Кельнский, пфальцграф Рейнский, герцог Саксонский, маркграф Бранденбургский и король Чехии. Состав коллегии курфюрстов не менялся столетиями, членство в ней и титул курфюрста передавались по наследству, в случае с духовными курфюрстами этот титул оставался за соответствующим архиепископством. Сословие имперских князей в целом к XVI в. было весьма закрытым для достижения его извне; правом произведения в имперские князья обладал лишь император с согласия членов сословия. Титул имперского князя передавался по наследству. Духовные князья обладали этим титулом пожизненно. При освобождении же вакансии архиепископа или епископа нового кандидата избирали члены соответствующих соборных капитулов, и сам выбор был результатом борьбы влияний, оказывавшихся на протяжении десятилетий, а то и столетий на соборные капитулы определенными имперскими дворянскими родами и кланами. Это влияние осуществлялось путем пострижения в монахи и помещения в определенные церковные капитулы младших сыновей из семей высших имперских сословий, которые не могли претендовать на наследство. Таким образом не только препятствовали дроблению родовых земельных владений, но и преследовали цели контроля над духовными княжествами. В XVI в. в этом весьма преуспел княжеский клан маркграфов Бранденбургских из рода Гогенцоллернов, один из членов которого, Альбрехт, прославился в сане архиепископа Майнцского и курфюрста, другой, также Альбрехт, был магистром Немецкого ордена в Пруссии, впоследствии герцогом.