[422]. Характерно, что многие выдвиженцы на службе у протестантских государей, как и Г. Комерштадт, были пожалованы имениями из состава земель, реквизированных князьями в процессе секуляризации церковных и монастырских владений.
Через некоторое время обладателю дворянской земли могло быть пожаловано государем право низшей юрисдикции в пределах этого землевладения, затем он мог быть внесен в списки земского дворянства (Landmatrikel, Landtafel). Каждое из этих прав могло жаловаться не сразу в полном объеме, а частично, с правом передачи по наследству или без такового. Попутно на каком-то этапе аноблировавшийся мог получить дворянский диплом от императора, и это могло быть раньше, нежели внесение в списки земского дворянства, и потому реально имело меньшее значение. Словом, вариации в последовательности получения дворянских правовых признаков и привилегий были очень различны. Нечего и говорить о том, что этот процесс чаще всего растягивался на несколько поколений. Приведем пример мюнхенской патрицианской фамилии Шренк, члены которой поколениями служили в сферах управления герцогства Баварского. В начале XVI в. Бартоломеус Шренк уже обладал дворянскими имениями Эгматинг и Нотцинг в Баварии. Его сыну Каспару Шренку было пожаловано право низшей юрисдикции в землях этих имений. Сыновья Каспара Бартоломеус и Каспар получили императорский диплом с пожалованием имперского дворянства. И только сыновья Каспара-второго Ганс и Кристоф (четвертое поколение) достигли полной интеграции в баварское дворянство, получив в 1595 г. неограниченное «право вольного дворянина (Edelmannsfreiheit)», для себя и потомков, то есть были включены баварскими герцогами в матрикулы земского дворянства[423].
Примерно так же, то есть с постепенным частичным делегированием отдельных правовых признаков, происходило продвижение наверх внутри дворянского сословия. В Габсбургских землях, например в Нижней Австрии, императорский жалованный диплом мог и предшествовать принятию в земское рыцарское сословие и следовать за ним. При возведении же в высшее дворянство здесь императорский диплом был обязателен. Можно предположить, что при аноблировании в земское дворянство императорский дворянский диплом имел меньшее значение в протестантских территориальных княжествах, находящихся в оппозиции к Габсбургам, таких как Саксония и Бранденбург. Здесь, вероятно, авторитет в таких делах всецело принадлежал князю.
Недавно аноблированные еще долго, часто на протяжении поколений, оставались чужаками в среде потомственного дворянства. Породниться путем браков со старым дворянством было делом более трудным, нежели добиться дворянского диплома. Новому дворянству приходилось заключать браки с себе подобными или даже снисходить до патрициата. Это способствовало консервации прослойки нового дворянства, что отчетливо наблюдалось, например, в Баварии. По-настоящему интегрироваться в дворянское сословие смогли только те роды, которым удавалось путем браков породниться со старым дворянством.
Внутрисословные границы достаточно строго соблюдались и между дворянскими кланами разной родовитости. Например, восточнопрусский род Дона в XVI в., стремясь проникнуть в круг самых знатных родов империи, хлопотал о выдаче одной из своих дочерей за представителя древнего графского дома Сольмс-Браунфельс; ему это удалось, но лишь со второго раза[424].
Мы располагаем только отрывочными сведениями о масштабах и ритмах аноблирования. Судя по тому, что возвышение советника бюргерского происхождения при дворах территориальных государей — это тема, очень волновавшая современников, и прежде всего само дворянство, аноблирование приняло заметные масштабы. Так, в Баварии с 1511 по 1598 г. дворянские привилегии в той или иной форме, полностью или частично были пожалованы 109 герцогским советникам бюргерского происхождения[425].
Исследователи отмечают резкий рост аноблирований и возвышений внутри дворянского сословия Нижней Австрии в период начиная с последней трети XVI в. и до начала Тридцатилетней войны. Это, по их наблюдениям, было связано как с демографическими, так и с политическими причинами. Так, с начала 80-х годов XVI в. по 1620 г. число рыцарских родов в Нижней Австрии уменьшилось со 198 до 128, что объясняется естественной высокой смертностью людей этого сословия, особенно вследствие войны с турками (1592–1606 гг.). В этот же период в сословие рыцарства было аноблировано 78 новых родов, из которых часть тоже вымерла, так что из существовавших к 1620 г. 128 рыцарских родов новое рыцарство было представлено только 51 родом[426]. На активное возвышение низшего дворянства в достоинство высшего дворянства — Herrenstand, помимо демографических причин, влияла сознательная политика Габсбургов по выдвижению в это сословие католического дворянства[427]. В общественном мнении современников осуждалась деятельность, не соответствующая дворянскому титулу. Так, Вигулеус Хунд в своей «Генеалогии» осуждал новое дворянство за занятие бюргерскими ремеслами и отмечал решительное превосходство в глазах всех наций тех дворян, которые занимаются своими традиционными делами[428]. Имеются сведения об австрийском дворянине Дитрихштайне, который посвятил себя торговле быками в широких масштабах, и осуждался за это товарищами по сословию[429]. Тем не менее немецкое дворянство в XVI в., и не только новое, уже в очень значительной своей части обратилось к предпринимательству в области сельского хозяйства и тесно связанным с ним отраслям производства. Прежде всего это касается районов восточнее Эльбы и юго-восточных земель Габсбургов, где были для этого особенно благоприятные природные условия. Своды территориального законодательства XVI в. пестрят статьями, призванными регулировать конкуренцию между городами и дворянством в области, например, пивоварения[430].
Можно предположить, что в такой ситуации деятельность, не свойственная статусу дворянства, хотя и осуждалась, но не имела следствием каких-то мер, ведущих к лишению дворянского титула. Соответствующие статьи известны нам только для более позднего немецкого законодательства XVIII в. По ним не соответствующей дворянскому званию деятельностью считалась поденная физическая работа или личное участие в мелочной торговле. Из-за этого можно было лишиться звания дворянина. Лишение дворянства могло производиться и на определенное время: на период занятия не соответствующей сословному статусу деятельностью[431].
Интересные тенденции наблюдаются в XVI в. в стиле поведения немецкого дворянства и в формах его самосознания. Соперничество с бюргерством не в последнюю очередь повлияло на повышение престижа ученых знаний, образования в среде дворянства. Не только молодые представители патрицианских родов, но и юные дворянские отпрыски во множестве отправляются для учебы в итальянские университеты и привозят оттуда гуманистические культурные идеалы, интерес к древности, знание новых и древних языков. Расширение языковых знаний при немецких дворах способствует интернационализации дворянской культуры. В Вене и Мюнхене появляются испанцы, нередкими гостями при дворах протестантских государей становятся французы и голландцы. Распространяется общий для европейского дворянства культурный идеал образованного, говорящего на нескольких языках учтивого дворянина, которому не чужды и поэзия древних, и стремление самому попробовать себя на литературном поприще.
Одновременно развивается и другая тенденция. С начала XVI в. при дворах государей начинает распространяться аффектированное культивирование средневековых рыцарских идеалов и турниров. Будучи существенно ущемленным в традиционной военной сфере своей деятельности, дворянство как бы стремится заполнить недостаток ее преувеличенным вниманием к фехтованию, владению искусством верховой езды, охоте. Такой стиль поведения был введен императором Максимилианом I и культивировался при его дворе, принимая почти театральные черты. Не случайно современники называли Максимилиана «последним рыцарем». К концу XVI в. в среде дворянства утверждается иной идеал образования, несколько потеснивший гуманистический. Он, правда, включал в себя знание языков, но значительное место отводил обучению танцам, фехтованию, верховой езде, этикету. Правда, дворянские юноши по-прежнему стремятся в Италию, но серьезная учеба в университетах превращается в формальный кавалерский тур с кратковременными остановками в Падуе, Болонье, Перудже и других университетских городах. Лучшим местом обучения юноши из дворянской семьи теперь считается двор государя, где он на протяжении многих лет учится занятиям, соответствующим его сословному положению, а также присматривается к искусству придворной карьеры. Таким образом вырабатывается новый идеал поведения дворянства, его самосознание, которые продолжают оставаться господствующими и в последующие века.
В XVI в. дворянству, несмотря на конкуренцию бюргерства, удалось сохранить свои ведущие позиции в высших структурах управления империи и территориальных государств, а к концу века даже усилить эти позиции. Определенную роль здесь сыграло то, что сословное самосознание бюргерства было слабо для того, чтобы хоть в какой-то степени приблизиться к тем ценностям, которые воплощались в высоком правовом и общественном положении дворянского сословия. Поэтому естественным стремлением выходцев из бюргерской среды стало стремление самим инкорпорироваться в это сословие, восприняв не только все его привилегии, но и характерное самосознание.