jus resistendi)[448]. Помимо этих дворянин наделялся рядом других прав, среди которых наиболее важным было право творить законы на государственном собрании[449].
Как видим, принципиально нового по сравнению с Золотой Буллой статьи «Трипартитума», касающиеся основных дворянских прав и свобод, не несут. Как и три века назад, они направлены против могущественных магнатов и притеснений, чинимых ими в отношении дворянства. В условиях ослабления королевской власти в эпоху последних Ягеллонов на венгерском престоле борьба между дворянами и магнатами обостряется. Дворяне, потеряв поддержку со стороны короля, в борьбе за свои права опираются на ту часть магнатов, которые выступают против группировавшейся вокруг короля, прогабсбургски настроенной придворной аристократии. Королевский судья, магнат Иштван Вербеци, сам выходец из известного своей бедностью закарпатского дворянства, возглавив вместе с другим магнатом Яношем Запольяи так называемую «дворянскую партию», стал идеологом венгерского дворянства в его борьбе за равноправие с баронами, против притеснений последних. Это его стремление сформулировано в одном из главных положений «Трипартитума», которое, правда, раньше уже встречалось в законах, — об «одной и той же свободе»: «В Венгрии все прелаты и ректоры церквей, господа бароны и прочие магнаты, а также дворяне и избранные королевства в вопросах, касающихся их благородства и светского имущества, пользуются одними и теми же привилегиями свободы, неприкосновенности, налогового иммунитета. И нет большей свободы для какого-нибудь господина и меньшей — для какого-нибудь дворянина. Отныне они живут по одним и тем же обычаям и законам и выступают в судах по одним и тем же процессуальным нормам»[450]. Правда, допускалась разница в оммаже, достигавшая у баронов 100 марок против 50 у дворян. Однако, как замечает юрист, она объясняется не привилегиями, а высокими постами на государственной службе, занимаемыми баронами и прелатами, что требует соответствующего уважения к ним[451]. Конечно, как и в предшествующую эпоху, добиться полного осуществления принципа равенства дворян с магнатами в начале XVI в., а тем более во второй половине XVI–XVII в., не удалось. Однако его настойчивое декларирование сыграло огромную роль в формировании классового самосознания венгерского дворянства эпохи позднего феодализма и замыкании этого класса перед лицом других, непривилегированных классов и социальных групп, в первую очередь крестьянства.
Дело в том, что труд Вербеци создан в период общего наступления феодалов на крестьян, завершившегося после поражения Крестьянской войны 1514 г. под руководством Дердя Дожи закрепощением крестьянства и прикреплением его к земле. Этот факт нашел свое выражение в Седьмом декрете короля Уласло II, принятом в ноябре 1514 г.[452], а также в «Трипартитуме»[453]. И хотя закрепощение крестьян шло после этого довольно долго, с рецидивами его отмены[454], и в конце концов не везде утвердилось[455], оно прочно вошло в общественное сознание. Общественный статус крестьянства пал очень низко, ассоциируясь с состоянием несвободы. Всякий человек старался отмежеваться от него, доказывая свое свободное происхождение и положение. Среди дворянства упрочилось чувство превосходства над крестьянством. Любой аноблированный «голодранец» чувствовал себя увереннее и выше, чем богатый, но зависимый крестьянин. В известном смысле равенство между магнатами и дворянами было достигнуто: они являлись членами одной сословной корпорации, попав в которую самый последний с точки зрения богатства и происхождения дворянин защищался обычным феодальным правом, а также законами в своих правах.
Кто же в Венгрии считался дворянином и как можно было получить дворянство? На этот счет мы также находим ответ в «Трипартитуме». «Истинное дворянство (vera nobilitas) достигается военной службой и прочими заслугами и укрепляется земельным пожалованием»[456]. Большинство известных аноблирований до начала XVI в. было произведено именно на таких условиях[457], и Вербеци отдает им предпочтение. В то же время он называет и другой путь: без предоставления земельного пожалования. «Дворянином может стать кто угодно и без земельного пожалования»[458]. Эта практика, появившаяся в начале XV в. в связи с уменьшением королевского земельного фонда, как будет показано ниже, возобладала в эпоху турецких войн. Прерогатива аноблирования принадлежала королю, или князю. «Дворянство жалует и украшает дворянским достоинством лишь князь»[459]. Это право короля находит объяснение в теории святой короны, столь популярной и ценимой в средневековой Венгрии. Согласно ей, право предоставления дворянства венгерская община сама передала первому, добровольно выбранному ею князю, королю (Иштвану) вместе со святой короной, которая мыслится не только как атрибут верховной власти короля, но одновременно и власти вооруженных магнатов, а по понятиям XV–XVI вв. — и феодальных сословий[460]. Связь между королем, святой короной и сословиями нерасторжима, они — члены одного тела. Поэтому сословия выбирают короля, а король предоставляет дворянство[461]. Эта теория, выкристаллизовавшаяся у Вербеци, была призвана обосновать претензии дворянства на участие в государственной власти, причем на равных правах с баронами.
Аноблирование закреплялось двумя актами: королевской грамотой о пожаловании дворянского достоинства и земли (littera donationis) или королевской грамотой о предоставлении личного дворянства и герба (littera armalis)[462]. Эти документы были необходимы при доказательстве дворянского статуса перед законом.
Королевская грамота содержала имя короля-дарителя, имя и заслуги аноблируемого лица, название земельного пожалования (деревни, города, крепости, поместья), если таковое имелось, а также распоряжение о том, чтобы никто не осмелился нарушать свободу и покой такого человека в его владениях[463]. Получивший такую грамоту был обязан в течение года зарегистрировать свое владение у местных властей в присутствии королевских представителей под угрозой его потери[464]. Последнее нужно на тот случай, если кто-нибудь из предполагаемых соседей опротестует данное пожалование.
Король же дает дворянину и герб. Однако Вербеци называет его не необходимым атрибутом дворянства, а всего лишь украшением, «ибо пожалование герба еще никого не делает дворянином»[465]. При этом юрист ссылается на цеховые гербы, которые жалуются и неблагородным. Предъявление герба не обязательно для доказательства дворянства[466]. Обычай получения при аноблировании грамоты с гербом (littera armalis) появился в начале XV в., в эпоху короля Жигмонда[467]. До этого герб предоставлялся лицам, уже имевшим дворянское достоинство, в знак особой королевской милости[468]. На гербах, изображенных на армальных грамотах, пожалованных в Венгрии Габсбургами, начиная со второй половины XVI в., в качестве обязательного элемента присутствует один из атрибутов герба королевства Венгрии или герб целиком (двойной крест на трехглавом коронованном холме, святая корона) в знак того, что герб и дворянство пожалованы венгерским королем[469].
Король может пожаловать дворянство человеку любого статуса. «Наш князь, — характеризует Вербеци сложившуюся практику, — вырвав и подняв любого человека плебейского звания из рабства крестьянского и недворянского состояния (a rusticitatis et ignobilitatis servitute), зачисляет его в коллегию, сообщество, число и сословие истинных дворян страны»[470]. Дворянство передается по наследству. Дети, рожденные от смешанных браков, считаются истинными дворянами лишь в том случае, когда дворянин — отец[471]. Тогда происхождение матери значения не имеет. Если же отец — не дворянин, а мать — дворянка, то только при условии обеспечения ее наследственными правами (mulier ipsa fuisset per regem in verum haeredem juritum paternorum praefecta atque creata), что снова исходит от короля, дети считаются дворянами[472]. В то же время при отсутствии наследников мужского пола дочери имеют право наследовать лишь четвертую часть этого земельного пожалования, предоставленного королем. Эта так называемая «дочерняя четверть» (quartalitia), на выделение которой составляется соответствующая грамота, также может служить доказательством дворянского статуса, если утеряна жалованная королем грамота[473].
Вербеци называет еще один путь приобретения дворянства: усыновление (adoptio), то есть «когда господин или дворянин примет к себе как сына какого-нибудь крестьянина или недворянина и назначит наследником и преемником своего недвижимого имущества, если это усыновление будет одобрено королем»