– Уже недалеко! – оглянувшись, сказала Ирен.
Они вышли на какую-то маленькую площадь, которую окружали со всех четырех сторон многоквартирные дома – наверху съемные комнаты, внизу магазины, сейчас закрытые. В центре площади стоял фонтан, но он не работал. Бледная луна все еще висела в небе, однако Мэри заметила, что уже стало светать: скоро утро. Она устала, она дрожала от холода, и она только что выстрелила в человека. И почему это в жизни приключения выглядят далеко не так красиво и романтично, как в рассказах? Вот и Люсинда Ван Хельсинг спасена, а она чувствует только одно – как ее мутит.
Вдруг она заметила впереди, у входа в переулок, к которому они направлялись, мужчину в темном пальто. Кажется, он ей знаком? Да – это пальто, эта сутулая фигура… Один из наблюдателей, торчавших на улице возле Кранкенхауса. Но что он делает здесь? Преградил им путь…
– Bewegen uns aus dem Weg![67] – сказала Ирен и взмахнула рукой – очевидно, велела ему пропустить их.
Мужчина только ухмыльнулся. Теперь Мэри видела, что он высокий и небритый. Какой-нибудь рабочий, судя по одежде и по виду. Если бы мистер Холмс был здесь, он бы сразу определил, чем этот человек…
– Ich habe dir gesagt, bewegen![68] – повторила Ирен. Выхватила из кармана обтрепанного пальто пистолет и наставила на него.
– Мадам, сзади! – сказала Грета.
Мэри обернулась и увидела то, о чем предупреждала Грета. Позади них стоял второй зевака – и еще один в стороне, у фонтана. Трое… нет, вон, еще подходят – из переулков, из дверей. Сколько же их? Она насчитала семь человек. Газовых фонарей на этой площади не было, но небо уже прояснилось, так что Мэри видела их довольно ясно, хотя лиц с такого расстояния было не разглядеть. Семеро… А нас всего четверо, подумала она, – и то если считать Жюстину с предполагаемой миссис Ван Хельсинг на руках. Они с Гретой вооружены. Ирен тоже – у нее уже пистолет в руке. Должно быть, прятала его где-то на себе. Диана – ну, Диана находчивая и бесстрашная. А Люсинда Ван Хельсинг драться может? Мэри понятия не имела.
Грохнул выстрел. Мэри быстро обернулась и увидела, как мужчина, преградивший им дорогу, упал на землю. Ирен стояла с видом человека, который только что кого-то подстрелил, – и, конечно, так оно и было.
– Круговая оборона! – скомандовала Ирен. – Люсинда с матерью – в центре.
Да, надо стать спиной к спине – это понятно, хотя само выражение и было Мэри незнакомо. Она быстро огляделась вокруг. Ирен, Грета и Диана встали рядом спиной к спине, образуя круг. Жюстина положила миссис Ван Хельсинг на землю в центре этого круга. Люсинда опустилась на колени рядом с матерью.
Мэри тоже отступила к ним. Пять человек, словно лучи пятиконечной звезды, – самый лучший, самый надежный строй. Рядом фонтан. Он, конечно, их не защитит. Но все же – если эти люди будут подходить со стороны фонтана, им придется через него перебираться или обходить, а это лишняя минута или две. Иногда каждая минута имеет значение. Сколько у нее пуль? Пять. Оставалось надеяться, что этого хватит.
И тут мужчины стали наступать.
Один из них – с бородой, в вязаной шапке, со злобной гримасой на лице – шел прямо на Мэри. На этот раз она выстрелила без колебаний – но в плечо, чтобы не убить, а только ранить. Вначале она подумала, что промахнулась, потому что выстрел как будто не произвел никакого эффекта. Мужчина хлопнул рукой по тому месту, куда попала пуля (да, все-таки попала: теперь Мэри видела кровь на свитере), – словно комара отгонял.
Он все шел и шел на нее. Она прицелилась и выстрелила снова – на этот раз в грудь, целясь в сердце. Она не хотела убивать, но нужно было его как-то остановить. Она ждала, что он пошатнется, упадет, но он шел и шел, хотя кровь сочилась сквозь свитер – из плеча, а теперь и из груди, там, где должно быть сердце. В предрассветном полумраке пятна крови на грязно-серой шерсти казались черными.
– Цельтесь между глаз! – крикнула у нее за спиной Люсинда. – Тогда пуля хотя бы на время выведет его из строя.
Выведет из строя? Да она мозги ему вышибет через затылок! Но мужчина все приближался, и тогда Мэри вновь прицелилась и выстрелила – прямо в лоб. Он качнулся назад, упал на колени и рухнул на тротуар. На этот раз Мэри почувствовала не вину, а лишь громадное облегчение. Что же еще успело произойти, пока она не сводила глаз с этого противника?
Она быстро оглянулась. Грета тоже подстрелила одного – он еще корчился на тротуаре перед ней. Диана схватилась с другим – прыгнула ему на спину с ножом в руке. Казалось, она вот-вот перережет ему горло. На Ирен наступали сразу двое. Жюстина шагнула к одному из них сзади, сжала голову руками с боков и повернула – Мэри слышала, как хрустнула шея. Еще один угрожающе надвигался на Люсинду – та стояла на коленях, склонившись над матерью, и шипела на него, как горячий чайник. Мэри повернулась и навела на него револьвер – две пули у нее еще осталось.
Она услышала за спиной выстрел, а затем поток ругательств.
– Что за черт? – крикнула Ирен. – Почему они не умирают?
Еще два выстрела эхом прокатились по площади.
Мэри прицелилась, но мужчина кружил вокруг Люсинды, словно волк, подкрадывающийся к добыче. Стрелять было опасно – можно зацепить Люсинду.
Вдруг она услышала чей-то крик над головой. Это был кто-то из жильцов – он открыл окно и разразился какой-то длинной тирадой по-немецки. Мэри поняла только одно слово: Polizei[69].
Черт! Нужно убираться отсюда.
Диана: – Мэри сказала «черт»!
Мэри: – Не сказала, а подумала.
Диана: – Какая разница.
Кэтрин: – Не портите мне сцену боя.
За ту секунду, что она смотрела вверх, мужчина успел подойти к Люсинде еще ближе. Вид у него был такой, будто вот-вот бросится. Люсинда все так же сидела на земле, прикрывая собой мать, и так же шипела, наставив на него пальцы, словно когти.
– Отойди от нее! – крикнула Мэри. Может быть, он увидит, что у нее револьвер, и отступит?
Мужчина обернулся к ней и по-звериному оскалился. Она невольно попятилась назад от испуга: у него были… клыки!
Как у зверочеловека. Еще одно безумное творение доктора Моро? Нет, это невозможно. Все зверолюди мертвы. Так сказала Кэтрин. Но рассуждать о том, что возможно, а что нет, было некогда. Нужно убить его, вот и все.
Люсинда бросилась на него. Они сцепились, и уже невозможно было разобрать, где потертое пальто, а где серое платье. Если бы можно было выстрелить! Но сейчас Мэри могла с такой же вероятностью попасть в Люсинду, как и в ее противника.
Но вот Люсинда на земле – мужчина швырнул ее на тротуар, рядом с матерью. Мэри увидела у нее на плече темное пятно. Мужчина склонился над ней, обнажив клыки, и рот у него был весь в крови. Он что, ее укусил?!
Он был все еще близко к Люсинде, слишком близко – тут нужно быть очень, очень хорошим стрелком. «Но я и есть очень хороший стрелок», – подумала Мэри. Две пули. Она выстрелит, подойдет ближе и, когда не будет риска попасть в Люсинду, выстрелит еще раз – прямо между глаз.
Готовься, целься…
Мужчину сбил на землю какой-то белый вихрь. Это была миссис Ван Хельсинг – она шипела и брызгала слюной, как кошка. Теперь о выстреле нечего было и думать.
Мэри подбежала к Люсинде.
– За мной! – сказала она и потащила Люсинду к фонтану. Мужчина схватил миссис Ван Хельсинг за горло, но она вцепилась ему ногтями в лицо. Он закричал – высоким, тонким голосом. Можно ли тут что-то сделать? Нет, они слишком близко друг к другу. Ну что ж, тогда хоть Люсинду увести в безопасное место!
И снова послышались ругательства – кто это, все тот же мужчина из окна? Мэри быстро глянула вверх, но его не увидела. Она огляделась. Жюстина дралась с одним из нападавших. Жюстина – и дерется? Когда это Жюстине хоть раз приходилось драться? Да с ее силой она могла одолеть любого мужчину за минуту. А вон там, возле фонтана, еще один – Грета уже целилась в него, но тут Диана подскочила к нему с ножом. Глупая, безрассудная Диана! Неужели нельзя было подождать, пока Грета с ним покончит? Мужчина отмахнулся от Дианы, как от мухи, ударил тыльной стороной ладони. Она отлетела, рухнула на тротуар и осталась лежать у фонтана безжизненным комочком. Диана! Что с ней?
– Мэри, бинты! – крикнула Ирен. – Люсинда ранена. У вас еще остались пули? У меня кончились, а Жюстине нужна помощь.
Ирен бежала к ней. За спиной у нее остались лежать двое мужчин – мертвых. Сколько же их тут еще живых? Кто знает.
– Две пули еще есть, – проговорила Мэри, протягивая Ирен револьвер.
«Бинты… – подумала она. – Ну конечно – для Люсинды».
Ирен схватила револьвер и бросилась к Жюстине – она все еще дралась… до сих пор? Что же это за таинственные противники, которые могут помериться силами с Жюстиной, а получив две пули, идут себе дальше, как ни в чем не бывало?
Но раздумывать об этом сейчас было некогда. Мэри оторвала несколько полос от своей нижней юбки (еще одна нижняя юбка пропала!) и стала перевязывать Люсинде плечо.
– Не шевелитесь! – сказала она. – Вы серьезно ранены – вам нельзя двигаться, не то потеряете слишком много крови. Вы же не хотите умереть?
– Mijn moeder![70] – проговорила Люсинда, показывая рукой. Мэри посмотрела туда. Миссис Ван Хельсинг склонилась над мужчиной, который угрожал ее дочери. Что она делает? Мэри не видела… Раздался жуткий звук раздираемой плоти. Миссис Ван Хельсинг подняла голову, и… Ее губы! На них была кровь. Тут же она вновь упала на тротуар, раскинув руки.
– Moeder![71] – закричала Люсинда. Не дожидаясь, пока Мэри перевяжет ей плечо, она бросилась к матери и упала на колени рядом с ней.
– Постойте же… – Мэри побежала за ней. Люсинда держала мать за руку. Глаза миссис Ван Хельсинг были открыты, но было очевидно, что ранена она тяжело: вместо шеи было сплошное кровавое месиво.