– Будто он – человечек неприметный, клерк мелкий, – не слушая Фокадана, продолжил Черняев, тяжело роняя слова, – никчемушник такой. Домик от родителей достался, работает на должностишке такой, что ниже некуда. А вокруг… всякое. Повозки самобеглые и летающие, да и жизнь вообще… другая, совсем другая. Хорошего много, но и плохого немало, а главное – Россия ужалась. И русские…
Черняев дрожащими руками вытащил из портсигара новую папиросу и закурил, старательно не глядя на собеседника. Несколько минут прошли в молчании, затем наместник как-то нехотя продолжил.
– По выздоровлению почти всё виденное Его Величество забыл, одни обрывки остались, внимания на этот морок не обращал. А потом одно событие из виденного, второе. Не морок, получается, а видения. Богом или кем там… но видения пророческие.
– Не понравилось Государю такое будущее, вот менять потихонечку и начал. По мере сил и с учётом имеющей информации и компетенции. Политику поменял, переселенцев вон поощряет, людей толковых привлекает. Он сказал, что вы тоже что-то видели, и увиденное вам не понравилось. Вот… приглашение лично от Его Величества.
Черняев протянул конверт, и Фокадан недолго думая вскрыл его, пробежав глазами по строчкам.
– Неожиданно.
– А уж мне-то как неожиданно было, – усмехнулся наместник, подняв глаза, – как Его Величество начал откровенничать, я уж думал – всё, конец России с сумасшедшим Государем во главе. Потом ещё хуже стало, когда понял, что всё это правда. Государь считает, что вы каким-то образом можете помочь России. Как, он и сам не знает – помнит лишь, что его виденья как-то пересекаются с вами.
Дальше был сложный, тяжёлый разговор с Черняевым, едва ли не сплошь состоящий из неловких моментов.
– Его не смущает, что я социалист?
– Смущает… ещё как смущает! – Мрачно ответил фельдмаршал, – Меня, кстати, тоже. Мда… ответ не требуется, просто если захотите приехать поговорить, вас будут ждать.
Приглашение Александра бережно сохранил, но навалились дела с переселенцами, потом Ирландский Геноцид и новая волна беженцев. Да откровенно говоря, Фокадан не слишком верил в возможность революции сверху.
Не тот человек Александр Романов, чтобы ломать устои, да великим политиком его не назовёшь. Коряво идут реформы, неуклюже, с ошибками и пробуксовками… но идут.
– Я, наверное, приму предложение Борегара, – сказал попаданец, – место консула Конфедерации в Москве ещё свободно?