Я заглушила мотор и вышла из машины. После непродолжительных поисков был обнаружен звонок или, скорее, переговорное устройство. Я нажала на кнопку.
— Слушаю вас, — ответил мужской голос.
— Я приехала, — сообщила я голосу, а потом добавила — на случай, если он по сообразительности примерно такой же, как наша офисная охрана: — Евдокия Петровна сказала, что вы мне все объясните.
Ворота медленно поползли вверх, я вернулась к машине, завела мотор и торжественно въехала на территорию «Города солнца».
Глава 29
Я, конечно, не рассчитывала на торжественный прием, оркестр и красную дорожку, но чтобы вообще никто не вышел навстречу — это было удивительно. Ведь здесь, как говорила Татьяна, работают «неравнодушные» люди. Однако никакого интереса к вновь прибывшему клиенту я не увидела. Впрочем, «неравнодушные» и «любопытные» — не синонимы.
Слева от входа я заметила стоянку; въезд туда был прегражден двумя пластиковыми барьерами, еще штук десять лежали штабелем около будочки охраны. Стало быть, надо ждать: раз есть барьеры, значит, должен быть человек, ответственный за их установку.
Дверь открылась, и на пороге появился мужчина с несколько лубочной внешностью (золотые кудри, курносый нос, бледно-голубые неприятные глаза и веснушки). Он подошел к моей машине, жестом показал, чтобы я опустила стекло, и поинтересовался, надолго ли я приехала. Он заговорил, и я моментально определила, откуда сей отрок приехал: из-под славного города Владимира, именно там люди «окают».
— У нас такой порядок, — сообщил он мне, — кто приезжает — надобно сдать права и документы на машину. Машина стоит тута. — Он ткнул пальцем в стоянку. — Документы и права заберет Евдокия Петровна, — продолжал мужчина. — Если вы уезжать будете, вы идете к Евдокии Петровне и забираете у нее документы. Потом сюда, и я вас выпущу.
Он помолчал и добавил:
— Если Евдокия Петровна разрешит — выпущу…
— Стоп-стоп-стоп, — перебила я его. — Я правильно поняла, что в вашей лавочке отбирают документы на машину?
Он покивал и опять затянул свое:
— Документы лежат у Евдокии Петровны…
Начало мне не понравилось. Фактически, если «неравнодушная» Евдокия не захочет отдавать мне права, этот тип меня отсюда не выпустит. О! Зато я, кажется, теперь знаю, почему здешняя администрация предлагает неделю бесплатно. Потому что все вынуждены оставаться, даже если хотят уехать. Но делать нечего — в чужой монастырь со своим уставом не суются.
Я молча протянула мужчине права и свидетельство о регистрации. Он скрылся в будке, но через минуту появился снова и отодвинул барьер.
— Ставите свою машину вон тама, рядом с машиной Евдокии Петровны, — он махнул рукой в сторону черного «мерседеса».
Ага! Та самая «неравнодушная» Евдокия, судя по машине, важная шишка.
— А потом куда идти? — поинтересовалась я.
— Потом… Потом надо идти вон в тот корпус… Паспорт с собой? Тама надо показать и получить ключи от номера.
— Ясно, — ответила я, садясь в машину. — Спасибо за подробный рассказ.
Мужчина недобро зыркнул на меня и молча ушел в сторожку, а я поехала парковаться рядом с Евдокией Петровной.
Не нравилось мне это место, ох не нравилось… Я не верю в то, что у наших далеких предков был так называемый «третий глаз», но его отсутствие с успехом компенсировалось хорошо развитыми инстинктами. Несколько столетий эволюции и прогресса привели к тому, что инстинкты за ненадобностью потихоньку атрофировались и почти исчезли. Но не у всех. Я как-то наткнулась на результаты исследования, проведенного одним известным американским университетом. Тамошние ученые собрали статистические данные по количеству сданных авиа- и железнодорожных билетов на обычные рейсы и на те, которые закончились катастрофами. Проанализировав полученные данные, ученые сделали удивительный вывод: максимальное количество возвратов приходилось именно на «невезучие» рейсы. Объяснить это с научной точки зрения не представляется возможным. Но если допустить, что во всех этих случаях срабатывали древние инстинкты…
Затаившийся за кустом леопард ждет жертву, и жертва (будь то какое-нибудь незадачливое парнокопытное или венец природы, человек) чувствует присутствие леопарда. Некоторые уверены, что у всех нас есть своя аура. Причем это касается не только живых существ, но и неодушевленных предметов. Покупая билет на самолет, который через двое суток упадет с высоты десять тысяч метров, некоторые из нас чувствуют непонятное беспокойство и идут сдавать билеты. Остальные либо не чувствуют, либо не обращают внимания на предупреждение. У них еще будет возможность подумать над своей ошибкой, но лимит времени окажется ограничен законом всемирного тяготения, сформулированным Ньютоном (это тот самый закон, который описывает взаимное притяжение тел: для лиц, летящих в самолете на высоте десять тысяч метров, время работы над ошибками составит не более двадцати семи секунд).
Я не считаю, что мои инстинкты развиты хорошо. Если бы они были на высоте, я бы не потратила два года своей жизни на Вадима, но от этого «Города солнца» мне уже стало нехорошо.
Выйдя из машины, я осмотрелась. Территория была относительно небольшая, и везде вплотную к забору примыкал лес. Я с удивлением отметила, что башенки, каковые я поначалу приняла за украшение ворот, видимо, несли какую-то функциональную нагрузку. Метров через сто от ворот я заметила еще одну башенку; приглядевшись — еще одну.
Я вытащила из машины контейнер с притихшим Султаном, достала из багажника сумку и, заперев машину, отправилась к главному корпусу.
Забавная все же штука — названия. Кто-то неплохо пошутил, обозвав это место «Городом солнца». Я взглянула на часы — полдень, середина дня, конец апреля, а здесь как будто вечные сумерки. Все слышали про озоновые дыры, угрожающие человечеству. Похоже, что в небе над «Городом солнца» человечество впервые в своей истории столкнулось с другим феноменом — своеобразной «крышкой», не пропускающей солнечные лучи.
— Не нравится мне здесь, Султан, — пожаловалась я коту.
Тот ничего не ответил, только контейнер слегка закачался. Кстати! Ведь сюда вроде с животными нельзя. Очень хорошо! Я бодро зашагала к главному корпусу. Сейчас они увидят Султана, начнут на меня орать, я сделаю вид, что смертельно обиделась, и уеду.
Ко мне вернулось хорошее настроение. Так бывает, когда, к примеру, выучишь из двадцати пяти экзаменационных билетов только три, придешь на экзамен, ожидая больших неприятностей, но вытащишь как раз один из тех трех, которые знаешь.
Глава 30
На ресепшн сидела худощавая брюнетка в белой блузке и черном узеньком галстучке. Брюнетка увлеченно таращилась в экран, где в данную минуту какая-то парочка выясняла отношения. На меня барышня не обратила никакого внимания.
Похоже, что «неравнодушных» в этом заведении раз-два и обчелся. По крайней мере, мне пока ни один не попался. Что охранник, что девица-регистратор не проявляли ни малейшей заинтересованности в клиентах. Я дождалась, когда героиня закатила герою пощечину, после чего с шумом поставила на стойку ресепшн контейнер с Султаном и громко поздоровалась.
Девица с большим трудом оторвалась от экрана и вопросительно уставилась на меня.
— Мне сказали, — вежливо начала я, — что здесь я могу зарегистрироваться и получить ключи от номера. Кажется, мне сказали неправду.
Барышня сарказм не уловила и на полном серьезе ответила:
— Вам все правильно сказали. Давайте паспорт.
— У меня кот. — Я демонстративно пододвинула к ней контейнер.
— Вы хотите, чтобы номер был на первом этаже? — не моргнув глазом, спросила девица и пощелкала клавишами. — К сожалению, на первом этаже нет ни одной свободной комнаты… Хотя нет, подождите, есть, есть один свободный номер. Угловой. Клиентка нас покинула. Будете брать?
— Буду, — мрачно ответила я, понимая, что номер с котом не прошел.
Видимо, у Татьяны были устаревшие сведения насчет того, что с животными не пускают.
— Там еще не убирали, — продолжила девица. — Вы подождете здесь, пока в номере уберут, или пойдете туда сразу, а я уборщицу пришлю попозже?
— Сразу пойду, — буркнула я и взяла со стойки пластиковый ключ.
— Обед с половины второго до половины пятого, — объявила регистратор, — шведский стол. Меню найдете у себя в номере. Бар оплачивается отдельно. На занятия вас вызовут. Если вам нужны белье и полотенца прямо сейчас, можете взять их у кастелянши. Если выйти из вашего номера, прямо по коридору до конца. Там будет дверь с табличкой. Кастеляншу зовут баба Нюра. Если что-нибудь понадобится, звоните сто один. Это сюда.
Она внимательно посмотрела на меня (взгляд у девушки был очень выразительный, хотя такого эффекта может добиться любая особа женского пола, если накрасится под «крошку Енота»), я поблагодарила ее за столь подробный рассказ, повесила сумку на плечо и пошла искать свой номер.
Номер оказался совсем даже неплохим. Большая комната, метров восемнадцать, не меньше. Из мебели — кровать, письменный стол, зеркало, холодильник с мини-баром, плазменная панель на стене. В прихожей встроенный шкаф. Я заглянула в ванную. Тоже чисто, только полотенца, сразу видно, использованные, одно даже на полу валяется. От предыдущего жильца остались зубная паста и зубная щетка. Наверное, очень торопился уехать. Или счет увидел, и сразу память отшибло. Я открыла дверцу контейнера. Оттуда медленно, осторожно вылез Султан. Принюхался, жалобно мяукнул и попытался забраться обратно, но я успела захлопнуть дверцу перед его носом.
— Хватит отсиживаться взаперти, — попеняла я ему. — Смотри, как здесь много места. Обживай территорию.
Султан призыву не внял, а продолжал отираться около контейнера. Я открыла сумку, достала пакет с молоком. Кот несколько оживился, но не успела я открыть пакет, как он неожиданно выгнул спину, зашипел и с ненавистью посмотрел на входную дверь.
— Ты что, Султан? — прошептала я, как будто кто-то мог нас подслушать. — Там кто-то стоит, да?