что невероятное. Такое выпадает только раз в жизни, да и то не каждому. Мы все об этом знаем. Только не верим. Наверное, именно поэтому так легко у них все и получилось, потому что мы забыли о них. Забыли, как они выглядят, как говорят, что делают… И самое главное — как с ними бороться и победить их. Я тоже долго не понимала, кто они на самом деле, пока не зашла в здешнюю библиотеку. Там я нашла ответ. Они совершенно этого не боятся, потому что никто отсюда еще не уезжал сам. Я не надеюсь, что мне удастся выбраться, но рано или поздно кто-нибудь найдет эту флэшку и прочтет информацию.
Дальше были фотографии бабы Нюры, идущей по центральной аллее со стопкой чего-то белого в руках. И Маришкин комментарий: «Это проводник…»
С чего она обозвала бабу Нюру техническим термином — непонятно. Мы ждали, но последующие кадры ничего не прояснили. Лиховец около административного корпуса, комментарий: «Что скрывают ее очки». Булат с лопатой: «Слишком умен для чернорабочего, не тот, за кого себя выдает». Следующий снимок демонстрировал вход в главный корпус. Никаких людей на снимке не было. Мы с Алексеем долго и внимательно изучали его, но так и не поняли, почему Маришка решила сфотографировать крыльцо и двери. К тому же снимок вышел не очень качественный — весь правый угол занимало большое черное пятно. Комментария к фотографии не было.
— Ну что, — резюмировала я, — флэшка и впрямь Маришкина. Ее, как ты и предполагал, скорее всего уже нет в мире живых. Но это нам ничего не дает. Информация, которую ты мне показывал, — это до-ку-мен-ты. Их можно пощупать, сопоставить, подшить к делу, наконец… А фотографию бабы Нюры к делу не подошьешь.
— Она упомянула библиотеку, — задумчиво произнес Алексей. — Странно, я ведь с первого дня знал, что здесь есть библиотека, но мне и в голову не пришло туда заглянуть.
Я разлила остатки вина по стаканам и внесла рацпредложение:
— Уже поздно, Леш. Давай по последней и расходимся по номерам. Утро вечера мудренее. Завтра заглянем в библиотеку.
Тут я кое-что вспомнила:
— Черт! Мне же завтра придется уехать. Интересно, если я останусь, как они меня выгонят? — Я нетрезво хихикнула и закончила мысль: — Выставят на крыльцо мою сумку вместе с котом?
Алексей ничего не ответил; он энергично щелкал мышью, Маришкины слайды мелькали на экране.
— Копию себе сделай, — посоветовала я, — на всякий случай…
— Уже, — лаконично ответил он, щелкнул в последний раз и заметил: — Обмен информацией закончен.
Мой сообщник вытащил флэшку и торжественно вручил ее мне. Я соединила половинки сердечка и повесила кулон на шею — так надежнее.
— Ну… — Хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, хорошее, но получилось совершенно банальное: — До завтра.
— Ты очень красивая, Василиса, — неожиданно сказал Алексей, — настоящая сказочная героиня Василиса Прекрасная. Или Премудрая.
Мне стало неловко, я попыталась перевести разговор в шутку:
— Я и то, и другое — и красавица, и умница… А ты тогда у нас кто? Иван-царевич?
— Нет, — Леша покачал головой, — скорее Иван-дурак. Сам нарываюсь на неприятности. И без страховки. Ни тебе меча-кладенца, ни Сивки-Бурки…
— Сивка нынче не актуально, — заметила я, — лучше вместо Сивки машину хорошую.
— А хорошей тоже нету, — рассмеялся Алексей. — Ладно… Пошел я, Василиса Прекрасная. С нетерпением буду ждать завтрашнего утра, чтобы снова увидеть вас.
Он ушел, а я еще некоторое время сидела, борясь с желанием немедленно позвонить Вадиму. Зачем, что я ему собираюсь сказать — все эти вопросы меня совершенно не волновали. Очень хотелось в первый раз за время нашего знакомства донести до него мысль, что я Прекрасная и Премудрая, а он — типичный Иван-дурак, раз променял такое счастье на неизвестно кого.
Глава 35
Ночь мы с Султаном проспали спокойно. Я — на краешке кровати, он — со всеми удобствами в центре. Никто к нам не ломился в дверь, за окном не завывали голоса, телефон не взрывался пугающими полуночными звонками.
Утро заглянуло в окна хмурым, сереньким, совсем не весенним светом. Можно сказать, и не утро это было вовсе, а так — нечто среднее между поздними сумерками и ранней ночью. Не открывая глаз, я протянула руку и взяла с тумбочки часы. Мама дорогая! Уже почти одиннадцать, я могу опоздать к завтраку. Не обращая внимания на громкие протесты Султана (он уютно устроился рядом, периодически пиная задними лапами то место, где, как я всегда думала, у меня находится печень), я вскочила с кровати. Процедура приведения себя в относительный порядок заняла не более пяти минут — личный рекорд, который в ближайшее время вряд ли будет побит. Большая часть этого времени ушла на поиск куда-то запропастившихся носков. Поиск оказался безрезультатным, и я решила надеть ботинки на босу ногу. В конце концов, не зима, конец апреля (я посмотрела на дисплей мобильного телефона — двадцать восьмое число). Прыгая на одной ноге, натянула джинсы. В процессе натягивания — вот удача — отыскались носки, застрявшие в штанинах.
Легким галопом я добежала до административно-едального корпуса. В ресторане Алексея не было. Поскольку я пришла почти последней, еды на шведском столе практически не осталось. Пришлось взять нелюбимую мной яичницу с сосисками и стакан молока. Немногочисленные посетители ресторана, как и вчера, избегали смотреть друг другу в глаза. Я вспомнила слова Алексея про «мафию» и стала исподтишка наблюдать за соседними столиками. Невероятно тощий мужчина, состоящий, как казалось, из одного кадыка, медленно пережевывал завтрак, глядя прямо перед собой. Больше похож на клиента… Но вполне может оказаться и исполнителем. Разве по внешнему виду определишь? Заплаканная девушка, которую я точно вчера уже видела, задумчиво ковыряла чайной ложкой порционный творожок Веки у нее опухли, видимо, плакать она не переставала со вчерашнего дня. Для исполнителя слишком хрупка. Если только она не специалистка, к примеру, по ядам.
Я допила молоко и встала из-за стола. Надо найти Алексея. Странно, что он меня не дождался. И тут я сообразила, что не знаю, где его искать. Он не сказал мне вчера, в каком номере живет. Это можно было бы выяснить на ресепшн, но я не спросила его фамилию.
Не успела я выйти в коридор, как наткнулась в дверях на человека, которого менее всего хотела видеть в данную минуту, — «неравнодушную» Евдокию Петровну Несмотря на то, что утро было пасмурным, на ней по-прежнему красовались темные очки. «Наверное, у нее все же что-то со зрением», — подумала я.
— Как, вы еще здесь, Василиса Михайловна? — деланно удивилась Евдокия Петровна.
— Да, мы же с вами договаривались, что я уеду после завтрака, — не моргнув глазом, ответила я.
— Очень надеюсь, что вы не будете здесь сильно задерживаться, Василиса Михайловна…
«Неравнодушная к чужому горю» Евдокия вряд ли смогла бы претендовать на титул «Мисс Тактичность».
— Да-да-да, конечно, скоро уеду, — невнятно пробормотала я и проскользнула мимо нее к выходу.
Вопрос — как найти Алексея. Ответ — похоже, что никак Единственный пришедший в голову вариант — прогуливаться по центральной аллее в тайной надежде, что он случайно пройдет мимо. Вариант неплохой, по теории больших чисел должен сработать… когда-нибудь. Безусловно, шансы, что Алексей надумает погулять по аллее в то же самое время, когда там буду я, выше, чем сыграть «флеш-рояль» в покере (статистика оценивает шансы на «флеш-рояль» приблизительно как 649 739 к одному) или утонуть в собственной ванне (685 000 к одному), но гораздо ниже, чем возможность выйти замуж за миллионера (некоторыми исследователями эти шансы оцениваются как 215 к одному, что совсем недурно).
Однако мне показалось неразумным полагаться на теорию больших чисел — она хорошо работает только на значительном количестве случаев. У меня же все проще и одновременно сложнее. Итак, прогулки под серым небом (я посмотрела вверх и не увидела там солнца) отпадают ввиду их небольшой эффективности. Что остается? Остается Булат, который предлагал в случае, если «что-то нужно», смело идти к какому-то дому у забора и обращаться к нему. Мне сейчас определенно «что-то нужно», но сможет ли Булат помочь в этом вопросе? Знаком ли он со всеми отдыхающими? Может быть, и знаком, ведь Алексей здесь уже три недели. Только сначала надо собрать вещи, потому что Евдокия теперь помнит обо мне и наверняка захочет через некоторое время убедиться, что я уехала.
Я пошла к своему корпусу. Султан был на месте, «пернач» тоже.
— Ну, что, Султаша, выгоняют нас, — пожаловалась я коту. — И еще этот Алексей… Непонятно, куда исчез, почему исчез.
Султан ничего не ответил, демонстративно развалился на кровати, исподтишка поглядывая на меня.
Сборы заняли у меня совсем немного времени, ведь кроме пистолета и кошачьих консервов я толком ничего из сумки не вынимала.
Сумку я поставила в прихожей, на тот случай, если вдруг придется отступать очень быстро, пистолет засунула за пояс.
— Пойдешь со мной? — поинтересовалась я у кота.
Он отвернулся к стене.
— Как знаешь, — я пожала плечами. — Не больно то и хотелось…
Спрашивать у девицы с ресепшн, где расположен корпус для здешнего обслуживающего персонала, я посчитала неразумным. Скорее всего, она тут же позвонит Евдокии, и, боюсь, мне будет трудно объяснить, что я там забыла. Однако проскользнуть мимо нее незамеченной мне не удалось.
— Вы сегодня съезжаете… — Это был никак не вопрос, а утверждение.
— Да, да, да — попыталась отвертеться я, но девица решительно продолжила выполнение своих служебных обязанностей:
— Прежде, чем покидать пансионат, позвоните мне, я пришлю горничную, она должна принять у вас номер.
— Хорошо. — Я была на все согласна, лишь бы побыстрее от нее отвязаться.
— Проживание бесплатное, — прокричала она мне в спину, — но за пластиковые тарелки вам придется заплатить.
— Да-да, я заплачу, — бросила я на бегу, уже закрывая за собой дверь.
Я прикинула, что найти «дом у забора» можно двумя способами. Первый — расспросить кого-нибудь из местных — обещал значительную экономию времени и столь же значительную долю риска. Второй вариант — дойти по одной из аллей до забора, а потом планомерно двигаться вдоль него, пока не наткнешься на дом, — сулил изрядные временные затраты, но мне показалось, что степень риска в этом случае будет пониже.