Эвви остановила ногу вверху:
– Окей. Если бы я попросила тебя встать и пройти через комнату, что бы ты сделал в первую очередь? – спросила она. – Наверное, ты бы… встал?
– Верно. И это произошло бы без размышлений, потому что все знают, как вставать со стула. Я имею в виду, что ты кладешь руку рядом с собой и немного приподнимаешься. Затем откидываешься назад и опускаешь ноги на пол. Потом переносишь свой вес на ноги и наконец выпрямляешь их. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю?
В ответ она слегка наклонила голову:
– Ты бы встал с этого долбаного стула. Ты приказываешь своему телу встать, и оно встает. Оно знает как. Если ты выступал в течение двадцати лет, это то же самое. Ты не объясняешь себе каждый раз, как подавать. Ты пытаешься попасть в точку, которая находится на расстоянии шестидесяти футов[99] (18 м) с точностью до дюймов. Вот где твоя работа. А потом ты просыпаешься однажды и вроде бы делаешь то же самое. Но внезапно ты не можешь, как будто пытаешься согнуть гребаную ложку силой мысли.
Дин сделал глоток:
– Это было все равно что пытаться подать другой рукой. Вот на что это было похоже.
– Ну и черт с ним, – подытожила она. – Это печально.
– Это было не очень здорово, – согласился Дин. – А теперь что скажешь ты?
Она осушила свой бокал и постучала по нему пальцами:
– Давай посмотрим. Быть замужем за Тимом было как… грести на лодке без перерыва десять лет. Ты ничего не добьешься, ты готов остановиться. Но чем дальше забираешься, тем чаше думаешь: «Ну, проплыву я еще сто ярдов. На случай, если он там. Не зря же я проделала весь этот путь».
Он кивнул:
– Знаешь, раньше я жалел, что не вышиб себе локоть или не сломал запястье. Просто чтобы указать на него и сказать: «Вот, вот почему».
Она повернулась на стуле, наклонилась и налила себе еще выпить, почти чувствуя себя виноватой за то, что так легко могла заставить свое тело делать то, чего она хотела.
– Это была женщина? – спросила она.
На лице Дина снова заиграла та полуулыбка.
– Почему ты хочешь знать, была ли это женщина?
Она пожала плечами и закинула ноги на подлокотник кресла:
– Мне любопытно.
– Это понятно, но почему ты заговорила о женщине? Ты хочешь знать, есть ли она сейчас?
Раскованная выпивкой, она рассмеялась:
– Ну, ты же не должен так говорить, разве ты никогда не слышал о разговоре полунамеками?
– Женщина тут ни при чем, и сейчас их у меня нет. Могу рассказать даже без намеков…
Эвви на секунду встретилась с ним взглядом, прикоснулась большим пальцем к нижней губе и резко села.
– Мне пора идти. Я должна спать, я не должна… – Она поставила остатки своего виски на стол.
– Если я еще выпью, то размякну и стану сентиментальной.
– Я не против, – улыбнулся Дин.
Она почувствовала, как румянец заливает ее щеки, встала и отвернулась от Дина. Слегка покачнувшись, она на секунду оперлась на подлокотник кресла, но не обернулась.
– Хорошо, спасибо, это было весело, – отозвалась она, проходя на кухню. – Спокойной ночи, Дин.
– Спокойной ночи, Эвелет, Миннесота… почти Канада, – прозвучало в ответ.
Глава 17
Когда Дин Тенни был несовершеннолетним, он жил в арендованной комнате в Альбукерке. Он и его команда провели вечеринку в конце сезона в доме, снятом у местного железнодорожного магната по имени Фитц Холли. В просторном викторианском особняке Холли было пыльно, словно тут давно не жили. В гостиной стояла такая атмосфера, будто именно здесь полковник Мастард [100]стукнет подсвечником по голове мисс Скарлет у стойки бара. А в комнате отдыха, отделанной панелями из темного дерева и пропахшей сигарами, имелся отреставрированный старинный пинбольный автомат [101]с нарисованными на нем красотками. Звенели колокольчики, успокаивающе щелкали флипперы и начиналось невообразимое движение шарика. Иначе как восторженными эмоциями мысли Дина об этом автомате было не передать. Дину это настолько нравилось, что он хотел этот автомат или такой же, как этот. Пинбольный автомат прочно вошел в список вещей, которые он получит, прежде чем сможет сказать, что жизнь удалась.
Какое-то время в карьере все шло хорошо, и когда он жил в Нью-Йорке, то иногда просматривал списки выставленных на продажу пинбольных автоматов. Но каждый раз обнаруживал, что все они были посвящены китчевой поп-культуре[102]. Были представлены темы острова Гиллигана[103], творчества музыкальной группы Kiss и даже побед баскетбольного гуру Майкла Джордана. В итоге он купил несколько первоклассных дартс, но когда перестал попадать в цель бейсбольным мячом, хотя шутя попадал куда надо дротиками (не все ли равно, казалось ему тогда), раздарил дартс своим приятелям и покинул Нью-Йорк.
В феврале он получил важную новость, когда уже жил у Эвви. Друг из Бостона сообщил ему, что его знакомый парень разгружал ценное имущество своего недавно умершего отца. Там оказался и пинбол 1956 года в хорошем состоянии, который можно было бы получить за разумные деньги. Возможно, цена этого игрового аппарата и не была завышена, но не мог же он вечно сорить деньгами. Хотя в данный момент он все еще мог потратить такие деньги.
Дин посмотрел несколько фотографий, которые нашел в своей электронной почте, и хотя автомат оказался разукрашен не красавицами, а гоночными автомобилями, это был все тот же старый добрый автомат. Главное, что его выставляли на продажу. Единственная загвоздка заключалась в том, что Дин, чтобы забрать его, должен был ехать в Бостон, находящийся почти в четырех часах езды.
Все это он в деталях объяснял Эвви за чашкой кофе одним холодным утром в четверг. Она удивленно поднимала брови, слушая про нарисованных красавиц, не сдерживаясь рассмеялась, когда он рассказывал об игральных автоматах, посвященных группе Kiss. Меж тем она была достаточно тактична, чтобы не спросить у него, сколько же стоит этот пинбол-автомат, который, безо всяких сомнений, наполнит ее дом самыми разнообразными звуками в любое время дня и ночи.
– Так когда ты собираешься забрать эту штуку? – спросила она.
– В воскресенье, – ответил он. – Ты хочешь поехать со мной?
– В Бостон? – удивилась она.
– Да. Это почти четыре часа в одну сторону на моем грузовике. Я уже перепробовал все подкасты в твоем списке, но не думаю, что смогу слушать их так долго. Там слишком много пристального взгляда на простую поэзию изготовления крышек канализационных люков. Ты должна составить мне компанию. Кроме того, ты сказала мне, что хочешь чаще выходить из дома. Это выход, причем в прямом смысле слова. Мы рано встанем, отправимся в дорогу, ты поможешь загрузить пинбольный автомат в мой грузовик, мы вернемся, и ты поможешь затащить пинбол-машину внутрь.
Она рассмеялась:
– О, я уже готовлюсь к этой поездке. Надеюсь, что справлюсь.
– Еще бы, – улыбнулся он. – Конечно справишься, ты же сказала мне, что являешься наполовину железным рудокопом.
– Я только на четверть железный рудокоп. Во мне четверть железного рудокопа, четверть миннесотского квилтера[104] и половина ловца омаров. Омары – в крови жителей Новой Англии[105].
– Не могу сказать, что лоскутные поделки – это мне близко, но все остальное звучит бодро. Ты просто обязана поехать со мной.
– Если тебе так нужна компания, можешь попросить Энди.
– Ты же знаешь, какую музыку он слушает.
– Но он лучше меня справляется с физическим трудом.
– Хватит тянуть время, Миннесота. Ты едешь или нет?
– А ты купишь мне круллер[106] в «Данкин Донатс»?[107]
– Но здесь тоже делают пончики «Данкин».
– Это не одно и то же. Я хочу, чтобы это был бостонский «Данкин Донатс».
– Хорошо, я куплю тебе круллер в «Бостон Данкин Донатс», – заверил ее Дин.
Этого оказалось достаточно, чтобы она согласилась поехать с Дином в субботу забрать пинбол, который он так долго искал. Так вдова и бывший бейсболист отправились за тяжелой и дорогой игрушкой в незнакомую квартиру, где они не собирались оставаться долго. Решение, принятое в короткий миг у Эвви на кухне, казалось совершенно логичным для них обоих.
В воскресенье утром Эвви положила на тарелку для Дина два яйца и разделила ножом бублик – половину для него, половину для себя.
– Я приготовила завтрак! – крикнула она.
Дин вошел в кухню Эвви в футболке «Нью-Йорк джайентс»[108]. Она посмотрела на него и удивленно подняла брови.
– Что? – спросил он.
– Мы едем почти четыре часа туда и четыре обратно, а там должны забрать пинбольный автомат. Ты собираешься выкроить время для драки в баре? – шутливо спросила Эвви.
– Я не собираюсь ввязываться в драку в баре. Радуйся, что я не надел футболку «Нью-Йорк янкиз».
После завтрака она бросила посуду в раковину, схватила пальто и ключи и вышла к Дину, который снаружи разогревал грузовик. Она села рядом с ним, и на мгновение ее охватила мысль выскочить обратно и завернуться в одеяло на весь день. У нее на флешке цифрового видеорегистратора было целых три эпизода сериала «Преемник»[109], которые она даже не проматывала, и в ее власти было выбрать, надо ли трястись в течение четырех часов в грузовике ради сомнительного удовольствия и помогать сильному мужчине запихивать в кузов почти полтонны или отказаться от этого начинания. Приятной альтернативой холодному грузовику были теплый диван и возможность не ездить в далекий Бостон.