Но Дин уже включил заднюю передачу.
– Хорошо, давай сделаем это, – произнес он, и они зашуршали по гравию подъездной дорожки.
Эвелет видела Калькассет, как ей казалось, со всех сторон. За всю свою жизнь она побывала, казалось, на каждом его углу и видела каждое здание. Но прошла уже целая вечность с тех пор, как она смотрела на него, уезжая. Совсем недавно она пыталась представить себе этот вид. Эвви представляла себя за рулем своей «Хонды», едущей по шоссе № 1[110] на юг, точно так же, как они делали это сейчас. Но вместо того, чтобы самой сидеть за рулем, она смотрела в окно и осторожно снимала пальто. И уезжала не навсегда, а только на один день.
– Итак, у меня есть вопрос, – Дин прервал течение ее мыслей, не дав ей возможности насладиться ностальгией.
– Да? – повернулась она к нему лицом.
– А в этом году еще будут забеги в коробках из-под круп? Я буду в бешенстве, если не застану никаких забегов коробок.
– Должны быть, – ответила Эвви. – Сейчас стремятся не только восстановить их, но и ввести в традицию, как своего рода местную достопримечательность. Главное, чтобы она не погрязла в скандале и были исключены грязная конкуренция и другие незаконные дела. Хотя, может быть, всего лишь уберут коробку «Чириос». И еще они могли бы повесить ее на фонари над правой дорожкой[111].
– Это примерно одно и то же, – отреагировал Дин.
– Ты пойдешь со мной на игру «Когтей»? – спросила Эвви.
– Конечно, – заверил он.
– Я… просто не знала, ненавидишь ли ты его или скучаешь по нему.
– Ты имеешь в виду бейсбол? Да, черт возьми, я скучаю по нему. Ты, наверное, шутишь? Это все, что я делал большую часть своей жизни. Если ты думаешь, что я слишком много трачу на этот пинбол, значит, просто не видела, сколько я потратил, пытаясь вернуться в бейсбол. Да я бы отдал им свою вторую руку, если бы они могли заставить ведущую работать как надо.
Эвви подключила телефон к стереосистеме грузовика и включила музыку.
Средняя часть штата Мэн на всем пути от Бар-Харбора до Портленда свисает в море, как сталактиты, которые капают маленькими островками в Атлантику. Эта территория разделена реками и гаванями с уютными названиями, которые звучат как бренды жидкостей для пенных ванн или места из народных песен[112] – реки Шипскот, Дамарискотта, залив Лайнкин. Шоссе № 1 проскакивает внизу по побережью, ныряя в туристические города, такие как Уискассет, Бат и Брансуик, прежде чем почти с сожалением встречается в Портленде с шоссе 95[113], которое уже уходит вниз от Бангора и Огасты немного дальше вглубь страны.
Когда Эвви с Дином подъехали к Фрипорту, который находился чуть более чем в часе езды к югу от Калкассета, Дин махнул на один из указателей:
– Эй, мы проезжаем мимо магазина «Л.Л. Бин»[114]. Нам не нужна палатка с собачьим лазом или какие-нибудь ботинки, рассчитанные на восемьдесят пять градусов ниже нуля?
– Я была в этом магазине, – отозвалась Эвви. – Он огромен. Там полно мужчин, которые хотят найти себя, но находят только ядовитые плющи[115] в лесу. Тим был расстроен, что у них не было свадебного реестра[116].
Дин нахмурился:
– Какие такие свадебные подарки он хотел найти в «Л.Л. Бин»?
– Спальные мешки, – не растерялась она, – фляги, рюкзаки и прочее. Он тогда только что вернулся в Мэн и хотел, чтобы мы чаще бывали на природе. Но это не сбылось. Вместо этого он поругался на качество тентовых палаток[117] и всего остального.
Примерно после часа езды на юг они миновали рекламный щит, на котором значилось: «Тату Виктори, 4 мили, следующий съезд, премиумные чернила».
– Эй, тебе не нужна татуировка от именитого мастера? – поинтересовалась она. – Мы могли бы остановиться.
– У меня есть татуировка, – ответил Дин.
Она повернулась к нему:
– Неужели?
– Да.
– А зачем ты ее сделал?
– Я сделал ее, когда подписал свой первый контракт. Я тогда напился по поводу окончания колледжа. Это случилось на школьной вечеринке.
– Где же она? Я имею в виду, если только это не…
Все еще держась за руль, Дин одной рукой ухватился за правый край своего свитера и резко дернул его вверх, открывая большую часть правого бока. Его глаза все еще были устремлены на дорогу, поэтому он не видел, как Эвви открыла рот, а затем закрыла его, осматривая его бок, его кожу на животе, которая пульсировала в такт смеху Дина.
Что-то в ее коленях дрогнуло и запульсировало. Понимание пришло с кристальной ясностью и не заставило себя ждать.
«О, верно, – подумала она. – Это похоть».
Черными чернилами были написаны простые слова: «В день, когда ты уйдешь, ты начнешь умирать». Она открыла рот, но вместо слов с губ сорвалось нечто нечленораздельное. Позже они не раз будут вспоминать эту минуту.
Дин рассмеялся и натянул свитер обратно, почти извиняясь за то, как она отреагировала на фразу.
– Я увлекался долголетием. Я не ожидал от себя, что буду ставить рекорды или разбогатею. Я просто хотел играть долго.
«Как примитивно», – подумала она, понимая, что это не может быть лучшей реакцией на увиденное. Но момент затягивался и скрыть разочарование уже не получалось.
– Не драматизируй, – усмхнулся он. – Иначе я не покажу тебе ту, что у меня на заднице. Там написано: «Я ненавижу лобстеров».
– Я не драматизирую! – запротестовала Эвви. – Я просто слушаю эту историю!
– Эй, – он кивнул в неопределенном направлении, – не могла бы ты достать адрес из кармана и вбить его в телефон, чтобы мы могли узнать, где искать, когда подъедем ближе?
– Ты… хочешь, чтобы я достала адрес из твоего кармана?
Последовала пауза, а затем он нахмурился:
– Эй. Это так непристойно! Карман в козырьке вон там, – показал он кивком головы. – Карман там.
– Я сначала не поняла! – рассмеялась она и взяла козырек, к которому действительно был прикреплен карман. В этом кармане она нашла адрес в Сомервилле, который и набрала в своем телефоне.
– Это ты снимаешь рубашку, – пробормотала она, пролистывая видеорегистратора. Наконец GPS определил их местонахождение и выдал прогноз, что у них есть около часа и пятнадцати минут.
– Мы что-нибудь знаем об этом парне, к которому едем? – спросила она. – Мы знаем, что он не собирается убить нас и содрать с нас шкуру?
– Мой друг Кори, с которым я играл в Корнелле[118], работает с ним на фабрике гробов.
– На фабрике гробов?
– Это не метафора, Эвелет, это действительно фабрика гробов. Место, где изготавливают гробы. Вроде бы Кори занимается ручками и декоративными накладками, а этот парень, Билл, выполняет внутреннюю обивку, то есть устанавливает «постель». А у его отца, то есть отца Билла, имелся автомат для игры в пинбол, который мы собираемся забрать. На нем еще нарисованы гоночные машины, ты узнаешь.
– Да, ты рассказывал.
– Надеюсь, у него есть гудок и сирена. Ты не сможешь не признать, что это чертовски здорово!
– А зачем автомату для пинбола сирена? – удивилась она.
– Возможно и незачем, но разве это не здорово? Это не даст тебе уснуть всю ночь, – проговорил он. – Мне просто нравится, как это звучит.
– Если ты так хочешь услышать сирену, я могу позвонить в полицию и попросить их задержать тебя.
– О, это серьезный разговор, Миннесота.
– Слушай, – возможно, я еще недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы быть твоим штурманом, – парировала она. Я не знаю, сколько времени ты провел в Бостоне. Кажется, эти улицы специально проложены так, чтобы никто не мог выяснить, куда они ведут!
– Похоже, случай все же на нашей стороне, – спустя какое-то время продолжила она, не сводя глаз с телефона. Грузовик тащился по запутанным, забитым машинами и часто односторонним улицам Сомервилля. Они нашли высокий синевато-серый дом, и Дин припарковался на подъездной дорожке рядом с ним. Они выбрались наружу, и Эвви выгнулась всем телом, обхватив руками колени, чтобы хоть как-то вытянуть спину. Она последовала за Дином на крыльцо, где он позвонил в колокольчик. Дверь открылась, и на пороге появился мужчина с полуседыми волосами и в толстовке с Ю-Масс[119].
– Доброе утро, сэр, я Дин, а это Эвелет.
– О, привет, а я – Билл, заходите.
Билл пожал им обоим руки и отошел в сторону, и они оказались в почти пустой гостиной со сложенными в углу картонными коробками с надписями «Гаражная распродажа 1» и «Гаражная распродажа 2».
– Простите за беспорядок, мы все еще копаемся в вещах моего отца.
– Не стоит извиняться, – понимающе произнес Дин. – Я сожалею о вашей утрате.
– Спасибо, Дин. Приятно познакомиться, мне нравилось смотреть, как вы играете. Если вы не возражаете, я вам кое-что скажу.
– Конечно, спасибо.
– Моему отцу тоже нравилось, даже если он, сидя перед телевизором, и называл вас… не очень лестно. Он бы взял с вас деньги за этот пинбольный автомат. – Билл упер руки в бока и тяжело вздохнул.
– Ну, надеюсь, он видел мои последние выступления и это принесло ему некоторую радость.
Билл поднял глаза и одарил Дина тем, что Эвви могла охарактеризовать только как полный блеск.
– О, я думаю, он кое-что видел, да.
– Признателен. – Дин широко раскинул руки.
– Обещаю, что не буду обращать внимания на твой свитер, – произнес Билл с притворной суровостью. – Как прошла поездка?
– Прошла, и ладно. Я все еще должен Эвви круллер, но думаю, что верну долг, когда мы вернемся домой.
– Мне платят выпечкой, – добавила Эвви.