Эвви почувствовала, как ее щеки порозовели:
– Мне было всего лишь интересно, точно говорю!
– Мне очень жаль, – продолжил Энди. – Я признаю, что это немного взорвало мой разум. Я просто не знаю.
– Я не хотела этого, – извинилась она.
Он нервно рассмеялся, и Эвви так остро ощутила пропасть между ними, что у нее защипало в глазах, а горло слегка сжалось. Она прокашлялась.
– Дин собирается научить меня подавать, – сообщила она.
– О, интересно, – рассмеялся Энди. – Похоже, вам, ребята, весело.
Она знала, что сейчас самое время поговорить с Энди о странной договоренности с Дином о знаке «Вперед», о разбитой посуде. Но пока это оставалось единственной тайной, которая была скорее из будущего, чем из прошлого. Эвви рассудила, что скажи она об этом сейчас, это разрушит магию их нынешнего легкого озорства с Дином – бурбона из кофейных чашек и прочего. Кроме того, она не могла придумать ни одной вещи, которую он мог бы сказать в ответ. Поэтому она сказала:
– Ты был прав, приятно иметь компанию. Это удерживает меня от того, чтобы сидеть в одиночестве.
– Только не пытайся его вылечить. Я достаточно хорошо знаю тебя.
– Ну и какая же я?
– Ты очень… заботливая. Можешь залечить любого в буквальном смысле. Ты заботилась о своем отце, заботилась о Тиме, ты заботилась обо мне, когда Лори ушла. Я просто не хочу, чтобы ты брала бездомных на всю оставшуюся жизнь. Ты из тех людей, которые заводят двуногую собаку, которая возит себя в тележке.
– Дин не такой человек.
– Он очень своеобразный человек. Это человек, который придет к тому, что откроет кукольную больницу и станет накладывать крошечные зубочистки на птиц со сломанными ногами.
– Ну, я обещаю, что не открою кукольную больницу.
– А ты знаешь, что хочешь от жизни? – спросил Энди.
Она заправила прядь волос за ухо:
– Буду работать. Или, может быть, пойду в школу. Я не знаю. Я еще подумаю об этом. Нонна прислала мне сообщение, что у нее готовится новая книга. Ты же знаешь, как я люблю с ней работать.
– Это было бы фантастически. – Эвви имела счастье видеть Энди в тот момент, когда он это говорил. – Я имею в виду, что не обязательно и не срочно. Но это было бы весело, здорово и… по-другому.
Они посмотрели друг на друга. В этот момент рядом со столом появилась Моника и толкнула Энди в плечо, чтобы он подвинулся и освободил место. Она озадаченно смотрела на Эвелет, задаваясь вопросом, что здесь произошло.
– Я что-нибудь пропустила? – спросила Моника.
– Нет. – Эвелет взяла чек, который Марни положила на стол, и встала. – Я оплачу его, хотя было бы здорово, чтобы и вы присоединились, ребята.
– О, Эвви, спасибо. – Моника, протянула руку и сжала ее локоть. – В следующий раз едим за наш счет, ладно?
Эвви положила свою руку на руку Моники:
– Хорошо, в следующий раз.
Она положила чаевые под край тарелки и пошла к стойке, чтобы оплатить счет. Энди и Моника помахали ей уже у выхода, их пальцы переплелись, и сладкая парочка исчезла в дверном проеме. Стоя у кассы, она почувствовала на себе чей-то взгляд. Ее старые знакомые не привыкли видеть Эвви у кассы в субботу утром, они не привыкли видеть ее уходящей так рано, не привыкли видеть ее стоящей в одиночестве. Зато в этом городке привыкли собирать сплетни, длинный шлейф которых тянулся за двери кафе к дверям машины Дина. Однако Эвви смело обняла Дина, прежде чем сесть в кабину. Бояться – не сегодня!
Глава 21
В тот день Эвелет снова забралась в грузовик Дина, и он снова сказал свое обычное:
– Хорошо, давай сделаем это.
На этот раз он привез ее на футбольное поле при средней школе.
– Дин, я не любитель спорта, но даже я знаю, что это не бейсбольное поле, – начала она, когда они уже шли по траве.
– Считай, что это твоя первая победа в качестве питчера. Так уж случилось, что на бейсбольном поле играют юниоры, и все, что ты будешь делать сегодня, это бросать мяч. Тебе ничего не нужно, кроме мяча и перчатки.
Его правая рука вынырнула откуда-то снизу уже с бейсбольным мячом.
– Возьми.
– Это что, какой-то ритуал с бейсбольным мячом? Должна ли я обещать соблюдать законы?..
– Просто возьми мяч, – произнес Дин каким-то низким и шершавым голосом. Он повернулся и теперь стоял прямо перед ней, держа мяч так близко, что почти касался груди. Она взяла его, а он полез в сумку, висевшую на плече, и достал оттуда черную бейсбольную перчатку с ярко-розовой шнуровкой.
– Ты шутишь? – удивилась она.
– Возьми ее.
– Она же розовая, розовая! – воскликнула Эвви, не прикасаясь к ней. Она даже отступила немного назад, чтобы не касаться ее.
– Она не розовая-розовая, а просто розовая.
– Я не ношу этот цвет.
– Но почему?
– Я думаю… это слишком по-сексистски.
– Эвви, мне и самому многое не нравится. Из Нью-Йорка меня заставили уехать парни из Интернета, которые пишут слово «лузер» с двумя O[134]. Не могла бы ты все же надеть розовую перчатку?
– Она не розовая, шнурки розовые, – проворчала Эвви, надевая ее на руку и осторожно вставляя в нее бейсбольный мяч. – Похоже, ты и не понимаешь, что такое сексизм.
Дин махнул левой рукой уже в потрепанной перчатке:
– Наверное, нет. Ладно, иди назад, пока я не скажу остановиться. И смотри не упади.
– Это часть твоей тренировки – не упасть?
– Разумеется. Все, что я говорю, важно. И в первую очередь для твоей безопасности, – пояснил он, поднимая руку, чтобы она остановилась. – Окей. Теперь, не думай слишком много о броске, а просто брось мне мяч.
Она повернулась к нему левым плечом, всем телом вспоминая урок, который когда-то преподал ей отец. Сделала шаг, и мяч полетел в сторону Дина. Она слегка потеряла равновесие, и Дин, протянув длинную руку, легко поймал ее.
– Это хорошее начало. Сделай еще раз.
Он вернул ей мяч, и она не могла не вспомнить о бедном Маске Сассере[135]. Повернув перчатку ладонью вверх, она поймала мяч и невольно прижала его к себе.
– Так вот, – произнес он, – у тебя есть талант.
– Неужели?
Последовала пауза.
– У тебя может быть талант, – уточнил Дин.
Она рассмеялась. Потом выполнила еще несколько подач. Эвви бросала на удивление стабильно для человека, который никогда не бросал ничего, кроме, возможно, смятых салфеток в мусорный бак. Причем она в половине случаев ловила мяч, который он мягко бросал в ее сторону.
– Ладно, я хочу тебе кое-что показать. Дин и подошел к ней и встал прямо позади нее, и даже спиной она почувствовала исходящее от него тепло. – Я немного постою так и покажу тебе вот это. Ладно?
Она повернулась и посмотрела ему через плечо прямо в глаза.
– Хорошо, все в порядке.
Возможно, он ей даже подмигнул. А может, это Эвви только показалось. Но он положил руки ей на плечи и снова повернул ее левым плечом к мишени.
– Ты правильно поняла эту часть. Но когда бросаешь, веди мяч локтем, и я хочу, чтобы, прежде чем отпустить мяч, ты добавила запястьем. – Он схватил запястье ее правой руки. – Сделай удар этим запястьем вот так, прежде чем отпустишь мяч. А вначале ладонь должна быть вверх, как будто ты поддерживаешь крышу.
– Поддерживаю крышу?
Он поднял ладони вверх, немного выгнул их назад и потряс ими.
– Ты же знаешь как!
– О боже, забудь, что я спрашивала. Если дети, которых ты тренируешь, увидят, что ты делаешь, они никогда больше не будут тебя слушать.
– Ладно, мисс Мускулы, ты готова к серьезному разговору?
Она почувствовала, как он отодвинулся от нее на пару дюймов, и улыбнулась.
– Готова, – ответила она, заложив руку за спину.
Он снова прижался к ее спине. Его левая нога поползла и подтолкнула ее левую ногу на несколько дюймов вперед.
– Тебе потребуется здесь немного больше места, – пояснил он и положил свою правую руку на ее руку, прямо на тыльную сторону ее ладони. Прошло пять секунд. Еще пять секунд.
– Что ты делаешь? – наконец спросила Эвви.
– Тихо, – сказал Дин ей почти на ухо.
Эвелет всегда ненавидела моменты, когда она краснеет при людях. Это сопровождалось у нее желанием перестать существовать, превратиться в туман, который можно было бы рассеять движением руки. Но этот румянец, как ей показалось, был похож на раскрытие цветка, как будто она могла посмотреть вниз и увидеть лепестки у ее плеч. Она втянула в себя воздух и… затаила дыхание. Она начала волноваться, что он может почувствовать ее пульс на запястье, потому что она явственно чувствовала его в висках и боялась, что вся ее грудная клетка выдаст эти гулкие удары сердца. Но прежде чем она успела хотя бы на дюйм отодвинуться от него, он протянул руку и приложил два пальца к ее горлу.
– Я проверяю твой пульс. Ну, чтобы убедиться, что ты спокойна и расслабленна. Это часть тренировки. Раз, два… Подожди, – попросил он и подул ей на шею, отчего ее рука покрылась мурашками. Он заметил это и произнес со смесью любопытства и удовлетворения:
– Хм.
Она оглянулась через плечо:
– Ты подул на меня.
– Да, – согласился он.
– Зачем?
– На тебе сидел жучок.
– О, пожалуйста. Возвращайтесь к своей работе, тренер, – твердо заявила она.
– Как хочешь, – не стал возражать Дин. – В следующий раз, когда я увижу жука, я позволю ему ползти по твоей рубашке.
– В следующий раз, когда ты будешь дуть на меня, я ударю тебя локтем в живот.
Он рассмеялся грудным смехом, невольно прижимаясь к ее плечам:
– Значит, когда бросаешь, ты поворачиваешься. Как я уже говорил, ты ведешь мяч локтем. – Дин переложил руку с ее ладони на локоть. – Это в первую очередь. А потом, когда ты завершишь бросок, ты повернешь эту ногу, – он наклонился и постучал пальцем по ее правому бедру, – и повернешься лицом вперед. Таким образом ты полностью повернешь все тело вперед.