[23]. Она знала, что на сферу лесозаготовок приходится самый высокий уровень смертности на душу населения за всю историю Нового Света. Конечно, это не те сведения, которые помогли бы наладить контакт, реши она вдруг пойти на вечеринку.
В электронном письме Нонны говорилось, что она планирует написать книгу о ловцах омаров штата Мэн, но не начнет эту работу, по крайней мере, еще в течение года. Она задавала вопрос, заинтересована ли Эвви в помощи в ее исследованиях. Причем это будет не только расшифровка уже готовых записей, но также и интервьюирование, а главное, помощь Нонне в навигации по штату. Это выглядело как своего рода продвижение по службе. «Я всегда стараюсь найти контакт с местными, – писала она, – и, естественно, сразу подумала о вас. Я не знаю, каково ваше расписание на те дни, а до них еще прилично далеко, так что дайте мне знать, когда у вас будет время об этом поговорить».
В тот момент, когда Эвви читала это письмо, ее «внимательное ухо» спросонья было на паузе и она не торопилась отвечать Нонне. Конечно, она искала работу здесь и там, чтобы банально не разориться, но сама мысль о том, чтобы переезжать из города в город вдоль побережья, была для нее перебором. Эвви втайне опасалась, что может встретить знакомых своего мужа, а там соболезнования, мысли о браке. Эта тема была слишком болезненна для Эвви, чтобы даже думать о таком.
Поэтому Эвви отложила написание ответа и взялась за книгу. Со своей любимой книгой она могла переходить от одного стола к другому, и так по всему дому. Она читала, останавливалась, вставляя клочок бумаги между страницами, а после некоторого перерыва продолжала чтение. В этот раз она была уже на третьей части толстого южного романа, который хотела прочитать с тех пор, как услышала аудиозапись автора романа «Фреш эйр»[24], рассказывающего о том, как он вырос, живя над салоном красоты вместе со всей своей семьей и их незаконной домашней обезьяной.
Эвви растянулась на диване, стараясь не замечать все усиливающийся внутренний голос. «Сделай же что-нибудь!» – бухтел он ей без перерыва. Внезапно стук в дверь прервал ее чтение. «Должно быть, это Энди и тот… кто собирается здесь жить». Она вскочила и направилась к входной двери, но по пути остановилась. Ее взгляд упал на каминную полку, на которой стояли две мраморно-белые ароматические свечи и скульптура из плавника. Эту скульптуру Эвви не любила, поскольку она напоминала ей о месте, где они с Тимом когда-то ели рулет из омара. Она рывком выдвинула ящик письменного стола в углу и вытащила из него свой свадебный портрет в серебряной рамке. Беседка на фото ей нравилась, но то свое платье она просто ненавидела. Однако фотография, прислоненная между свечами, будет свидетельствовать о том, что она все еще скорбит и не является… чудовищем. Она подошла к двери.
Открыв дверь, Эвви увидела, что Энди нет. Стоял лишь незнакомый мужчина – поразительно высокий, с зелеными глазами и темными волосами с проседью. На левой руке у него был солнечный ожог. Вероятно, эту руку он всю дорогу высовывал из окна автомобиля.
– О, – сказала она. – Привет.
Энди не упомянул в том разговоре, что парень красив. Вероятно, просто не додумался до этого. В одних вопросах Энди был умницей, а в других – приличным тупицей.
– Эвви? – спросил парень.
– Держу пари, что ты – Дин, – улыбнулась она, протягивая руку.
Он пожал ее:
– Рад познакомиться. Надеюсь, ты тоже будешь рада. Я боялся, что если приведу Энди, то ты дашь согласие только для того, чтобы он наконец заткнулся. Поэтому я оставил его дома.
Она пристально посмотрела на него еще раз – эти глаза, крепкие запястья, высокие скулы, обветренная солнцем кожа. Он выглядел не настолько молодым, как ей представлялось.
– Конечно, заходи, все в порядке.
Отпустив руку и отступив в сторону, она пропустила его, и он протиснулся мимо нее в дом. Закрывая дверь, Эвви столкнулась с ним плечом и ощутила запах моющего средства, а также бекона, столь любимого Энди. Наверное, это угощение было у них на столе каждое утро. Эвви живо представила себе бекон на одном столе с мороженым в вафельных стаканчиках, которое дочери Энди так любили по выходным.
– Когда ты приехал в город? – спросила она.
Он быстро оглядел гостиную:
– Я приехал сюда вчера днем. Пообщался с Энди и его девочками. Мы не виделись несколько лет.
– Звучит забавно. Девочки, наверное, спрашивали тебя, где ты живешь? Они сейчас очень увлекаются географией. Карты и глобусы, очертания побережья…
– Так оно и было. Мне даже пришлось пообещать, что когда-нибудь я отвезу их к себе и покатаю на метро. Я думаю, что они будут разочарованы. Ведь это так не похоже на американские горки.
– Лилли просила тебя сыграть в доктора Макстаффинса?[25]
– Да. Она была очень внимательна. Я должен вернуться через шесть месяцев для последующего наблюдения.
Эвви кивнула:
– Излишняя осторожность.
– Я бывал и в худших руках.
Дин слегка улыбнулся. Эвви отметила, что ей нравится, когда улыбаются не во все тридцать два зуба.
– Значит, ты приехал из Манхэттена? Сколько времени на это ушло?
– Восемь часов, плюс-минус.
– Жуть!
– Да. Хорошая новость заключается в том, что у вас много радиостанций. В пути не скучно.
– А что тебе нравится? Спортивные разговоры и все такое?
– О, нет. Разговоры о спорте от придурков, которые сами им не занимались, это не мой идеал хорошего времяпровождения, – заметил он. – Мне больше интересно общественное радио.
– Мне тоже, – призналась она. – А еще я люблю «подкасты»[26].
– Мой брат пытается втянуть меня в это. Я всегда с ужасом себе представлял, как трое накуренных парней обсуждают по скайпу музыкальные джем-группы[27]. А что ты обычно слушаешь?
– Подкасты. Когда о музыке, когда о дизайне, когда о политике, если получается это выдержать. Иногда хорошо идут случайные группы в стиле «сегодня на нашем шоу человек, который узнал все и ничего одновременно». Такая чушь! Или один парень, который взялся коротко пересказывать романы ужасов. Я не знаю, как в принципе это слушать даже любителю ужасов! Прямо здорово, что сама таковой не являюсь.
– Неплохо знать кое-что и о вещах, которые тебя совсем не волнуют, – заметил Дин.
Она рассмеялась:
– Без обид, но это спортивные журналы типа Sports Illustrated.
– О, никаких обид! – заверил он, указывая на пачку околоспортивных журналов.
– Итак, – сменила тему Эвви, – это дом. Квартира находится в его задней части. Отдельного входа у нее нет, так что входить ты будешь вот так, через дом. Есть еще боковая дверь на кухню со двора, но прямой путь другой.
Рассказывая, она повела его по дому:
– Обратно на кухню, затем в эту дверь и прямо сюда.
Дверь в квартиру Эвви обычно держала закрытой, поскольку у нее там не было отопления. При открытой двери в доме становилось немного прохладно.
– Если натопить, там будет тепло, обещаю, – авторитетно заявила Эвви и зашла в квартиру.
Он вошел вслед за ней и закрыл дверь. Затем увидел, что они оказались посреди бежевого ковра с мутным серым пятном света, проникающим в большие окна. Она протянула руку и, потянув цепочку, включила верхний свет. Немного погодя Дин потянул цепочку и выключил его. Он подошел к двери ванной и распахнул ее, затем снова закрыл и вернулся к Эвви. Он, казалось, все время растягивал и массировал больное плечо, даже когда открывал и закрывал холодильник на кухне. Наконец Дин вернулся и встал, уперев руки в бока:
– Мне кажется, ты ждешь от меня каких-то вопросов.
– А они есть?
– Пока нет.
– Хорошо, – не смутилась она. – Давай я попробую угадать те, что возникнут. Ты можешь приглашать друзей, конечно, если это не будет беспокоить меня. Обычно я работаю наверху или в гостиной, куда мы вначале вошли. У тебя здесь мини-кухня, но если что-нибудь понадобится на большой кухне, то не проблема, места там достаточно.
– Из кулинарии я умею только готовить жареный сыр, – признался он. – И еще обожаю «Принглс»[28].
– Ты уважаешь просто готовые «Принглс» из баночки или, например, что-нибудь готовишь с ними?
– Просто готовые «Принглс». Я покупаю их, открываю упаковку, а потом съедаю.
– Хм. Понятно. Я так поступаю с печеньем «Орео», – сообщила Эвви.
Дин усмехнулся. Потом она рассказала ему о стиральной машине и сушилке, газовом гриле снаружи и площадке рядом с домом, где он может припарковаться.
Дин с интересом оглядел достаточно большую площадку:
– Выглядит отлично, в самый раз. Я знаю, что ты не была уверена насчет сдачи квартиры в аренду. Не зная меня и все такое.
– Поговорив с Энди, я много об этом думала и поняла, что в этом что-то есть. Дверь можно держать открытой, чтобы тебе не было необходимости выходить в холл, – махнула она рукой, – большое пространство, которое не очень удобно для нашей ситуации. Вообще, здесь больше места, чем мне нужно.
Он медленно кивнул:
– Есть еще домашние правила?
– Не курить. У тебя есть домашние животные?
– У меня нет домашних животных, и я не курю. Кстати, вот тебе правдивая история. У моего друга был датский дог, который пытался съесть его сигареты «Мальборо» Лайтс. И, конечно, попал в собачью больницу.
– Ну, хорошо, что дог отравился сигаретами.
– Да, его вылечили. А ты не собачница?
– Нет, я не держу собак, но соблазн был. Наверное, просто не дошли руки.
– Такое случается, – признал Дин. – Энди сказал, что ты просишь 800 долларов?
– Честно говоря, это Энди просил 800 долларов, – уточнила она. – Он вел переговоры от моего имени.
– Сумма показалась мне разумной, – согласился Дин, затем улыбнулся и посмотрел в окно, где раскачивалось самое большое дерево во дворе. – Там становится ветрено.