— Что ж у нас за лакейский штат такой маленький! — возмутилась Этана.
— Поверьте, матушка, сам озадачен. Но вот с десяток минут назад у помощницы моей кровь носом пошла. Так бы я ей бублики эти дал. Но закапает всё нежнейшее суфле или что там сверху.
— Бублики! — недовольно проворчал Лисмор. Он хотел было отстаивать право на помощницу, но глянул на Дориану, и понял, что девочка и сама хочет посмотреть на господский праздник.
— Что ж, — сказал пекарь, — я и правда один уже справлюсь, большая часть у нас готова, только украшательства и остались. Иди, Дори, помоги господину Ромину.
— Благодарствую, землячок! — оживился старший официант. — Красавица, пойдем, я тебе платье новое выдам, оно наряднее, чем это кухонное тряпье.
— Вот это лишнее совсем, — обиделся Илимор.
Но Дориана их перепалку слушать не стала, пошла переодеваться, пока Лисмор отпускать ее не передумал.
Вскоре она уже входила в великолепный, ярко освещенный, богато украшенный зал. Какие изысканные платья были на дамах! Какие изящные кавалеры ухаживали за ними, приглашая на танец. Музыка была прекрасна, угощения роскошны.
Ромин объяснил девушке, как себя вести, и она полностью следовала его указаниям. А полученное воспитание позволяло ей держаться почтительно и отвечать уместно, если к ней обращаются.
Крошечные булочки, посыпанные разноцветными сладкими звездочками и корзинки с легкими сливками расходились быстро, Дориана поняла, что скоро ей предстоит вернуться на кухню за новой партией угощений.
А пока она жадно впитывала окружающую ее атмосферу.
Как бы хотелось и ей потанцевать с одним из таких великолепных кавалеров.
Ее тележка опустела, и Дори с сожалением направилась к одному из служебных выходов.
Как раз в это время свет в зале вдруг приглушили и заиграла прекрасная, щемящая душу музыка, где флейта объяснялась в любви скрипке. Голоса этих двух инструментов то переплетались, то расходились, рассказывая историю удивительных чувств.
И под эту мелодию в центр зала плавно, в танце, выплыла, безусловно, самая красивая пара вечера.
Высокий мужчина, чело которого венчала корона, и его очаровательная спутница, черноволосая, с изумрудными глазами.
С изумлением Дориана узнала в танцоре того самого молодого человека, что придержал перед ней дверь нынче утром.
Так вот он какой, кронпринц Дитмор Меелинг!
Дори застыла, не в силах продолжать свой путь, хотя ей следовало бы сейчас свернуть, чтобы не пересекаться с танцующими парами.
И тут она поймала взгляд серых глаз принца.
7.5
Время остановилось, и сердце — с ним вместе. На несколько бесконечных секунд. Дитмор видел перед собой целый мир. И весь он уместился в голубых глазах служанки. Той, что толкала перед собой пустую тележку, и остолбенела, чуть не столкнувшись с их парой. Бедняжка, наверное, испугалась внезапной встречи с кронпринцем. Или… да, это же та самая Дориана Линлор. Он даже не сразу ее узнал, врезавшись в ее взгляд.
Как такое возможно? Почему он испытывает что-то странное, непонятное, неведомое доселе, при виде простой девушки, обслуги?
Такое в принципе невозможно.
В его руках сейчас Предреченная. В красивом платье и с элегантной прической. Магическая метка таинственно мерцает из-под легкого шарфика, который она вновь накинула, угадываясь под ним, но не просматриваясь полностью.
— Дориана Линлор! — прошептал он.
— Что случилось, мой принц? — длинные пушистые ресницы его нареченной затрепетали.
— Я откуда-то знаю эту девушку, — сказал Дитмор задумчиво.
Мир снова обрел звуки и движение, и юная служанка, потупив взор, уже укатила свою тележку. Но Дитмор пообещал себе, что обязательно найдет ее после. Он должен понять, что в ней такого особенно, почему в ее присутствии краски меняются и душа замирает.
— Вы так великолепно танцуете, принц! — прошептала Золиданна, прижавшись к нему, и Дитмор на мгновение ощутил раздражение. А потом сразу устыдился. Эта девушка не виновата в том, что звезды выбрали ее и внушили любовь к Дитмору Меелингу. А он по какой-то причине не смог сразу оценить этот великолепный дар.
— И вы чудесно двигаетесь, неесса, — тепло и чуть виновато ответил ей Дитмор, всё больше погружаясь в танец.
Он постарался настроиться на партнершу. Прикрыл глаза, чтобы лучше почувствовать ее. Его щека прикасалась к ее щеке, левая рука лежала на талии девушки, а пальцы правой переплетались с ее изящными пальчиками.
От неессы приятно пахло, шелк волос щекотал его кожу. Дитмор чувствовал биение ее сердца.
Золиданна Реентари была весьма привлекательной особой и знала это. Сейчас она использовала свои чары как могла. Смотрела манящим взором из-под ресниц. Вздыхала так, чтобы ее красивая грудь колыхалась как можно эффектнее, но в рамках приличия.
Кронпринц меелингов не может не оценить ее гладкую кожу, изысканные манеры и то, как сидит на ее роскошной фигуре платье. Золиданна давала ему бессловесные обещания, которые приятно получить любому молодому и здоровому мужчине.
Вот и Дитмор под финальные аккорды музыки смотреть на свою невольную невесту начал уже с интересом и благожелательностью. И за стол ее вел, подав руку с большим энтузиазмом, чем ранее, не из одной только лишь вежливости.
— Мой принц, — обратилась она к нему уже за столом, — я бы очень желала увидеть своими глазами вашу древнюю реликвию, дерево Меелингов.
Дитмор подумал, что и самому бы ему следовало побывать у святыни. А то он лишь слышал пока о чудесных переменах, а засвидетельствовать их не довелось. Кронпринцу стало немного стыдно за свое равнодушие к традициями.
— Отличная идея, неесса, — живо согласился он, — и думаю, мы можем прямо завтра выбрать время и отправиться вместе, попросить благословения у старой Меелинги.
А сам при этом подумал, что и чувства к избранной для него истинной могут проявиться как раз на святом месте. Почему он раньше об этом не подумал?
Дитмор продолжал светскую беседу с предреченной, очаровывая ее и очаровываясь сам, чисто по-мужски.
Но взглядом он шарил по залу, всматриваясь в лица. Неожиданно для себя и неосознанно выискивал он хрупкий силуэт светловолосой девушки. Но так до конца вечера больше ее и не увидел. То ли дежурство ее закончилось, то ли она обслуживала гостей на другой половине огромного зала.
Прием закончился за полночь, гости разошлись кто по предоставленным им комнатам, кто по каретам, чтобы вернуться восвояси.
Дитмор же поцеловал руку невесты и передал ее сопровождающим дамам.
А сам отправился почивать.
Сняв корону, поставил ее на бархатную подушку, задвинул на полку в шкаф из дубового дерева, запер на замок.
Расслабил жесткий ворот камзола и откинулся на мягкую кровать, закрыв глаза.
А следующее мгновение тело его изогнулось дугой, покрываясь тигриной шерстью, из груди вырвался утробный рык.
Пальцы свела судорога, они менялись, принимая иную форму, длинные, острые как ножи, когти, царапали покрывавший постель плед.
Несколько минут — и рядом с кроватью уже стоял красавец-тигр.
Превращение было внезапным и против воли кронпринца.
Зверь возжелал выйти на поверхность. И самому всять своё.
ГЛАВА 8. Зверь
Ноги Дорианы гудели, руки болели от самых плеч и с трудом поднимались. Домой они с Лисмором вернулись за полночь. Пекарь сказал, что завтра вернется во дворец уже один, забрать свою утварь. А ей, Дори, можно будет отдохнуть, заработали они много, так что берут выходной в пекарне.
Дори представляла, как завтра будет ныть все тело. Она так, наверное, никогда еще не уставала.
Девушка со стоном опустилась на кровать. Надо освежиться перед сном, но сил уже нет. Однако, одежда прилипает к телу. Умыться, окатить себя из ведра водой, надеть ночную рубашку — то малое, что она должна сделать.
Вздыхая, Дориана дотащила себя до уборной, подожгла горелку под металлическим баком с водой, и чуть не уснула, пока вода подогревалась. Илана-то их не дождалась, спать легла. Здоровье ее хоть и восстановилось в достаточной степени, но выносливости пока не слишком прибавилось.
Моложе ее Дориана точно не сделала.
Терпения не хватило. Девушка помылась полупрохладной водицей. Стало лучше. Переодевшись во все чистое, наконец, с наслаждением вытянулась в кровати, предвкушая блаженный отдых.
Веки ее смежились, в сон она погрузилась мягко, с чувством хорошо выполненной работы.
И почти сразу, как ей показалось, услышала странный звук под окном.
Что это, сон или явь?
Дориана с усилием поднялась, сама не зная, зачем, словно ноги сами шли неведомо куда. Накинула плед на плечи, добрела до открытого окошка, отодвинула штору. И проснулась окончательно.
Спальня Дори располагалась на втором этаже. И сейчас ее это особенно порадовало. Потому что снизу глядел ей прямо в глаза огромный величественный зверь. Великолепный, гордый тигр с королевской выправкой. Его пасть была полуоткрыта, обнажая длинные белые клыки. Упругий длинный хвост бил по ярким оранжево-полосатым бокам.
В свете ночных фонарей зверь казался магическим, сотканным из сумерек и лучей Гориэл.
Он пришел за ней, чтобы разорвать и исполнить проклятие!
Дориана ничего не могла сделать с собой. Ей бы захлопнуть окно и попытаться спрятаться. Но она продолжала стоять, оцепенев от ужаса. Она была жертвой, приведенной на заклание.
Глаза хищника манили ее, призывая выйти из дома.
Тигр издал рычание, которое ее и разбудило. В нем Дориане слышался зов. Он словно пришел, чтобы забрать своё.
Кожу под повязкой, которую девушка не снимала и ночью, снова жгло. Слезы сами собой покатились по щекам.
Эту участь она сама себе выбрала. Но и сейчас не жалела об этом. Дориана успела посмотреть незнакомый ей мир, пожить у людей, которые относились к ней с заботой, до того свойственной лишь ее отцу и матери. Она побывала на прекрасном балу, пусть и как прислуга, но прекрасная музыка, услышанная там, звучала в ее сердце весь вечер.