— Да, показать мастерскую свою и как из глины лепят.
— Точно ведь! Совсем из головы моей пустой вылетело! — хлопнул себя по лбу Лисмор. — Да как время у тебя появится. И еще вот что… Дори не местная у нас. И даже древнюю Меелингу не видела. Если бы кто показал, да и вообще погулять ее вывел, был бы очень благодарен. На молодых ногах это проще сделать.
— С превеликим удовольствием. Если Дориана сама не против и не очень устала, могу и сегодня с ней прогуляться. А в мастерскую завтра пригласить.
— Я не устала, — уверила его девушка. После встречи с путешественником, ей самой не хотелось сидеть на месте.
9.2
Золиданна держала свой трофей под руку. Как же она утомилась. Накануне, на балу, так тяжко ей не было. Такие приемы — ее стихия. Она как птица в небесах себя чувствовала среди нарядных дам и изысканных кавалеров. Мило, что ни у кого не возникло вопросов, почему у сбежавшей от якобы строгого папеньки девицы с собой в багаже дорогое платье, достойное выгуливаться на лучших балах. Рассудили, видно, что она взяла самое ценное для себя, милое девичьему сердечку.
Но и выглядеть замухрышкой Золи не могла себе позволить. Ее задача — соблазнить этого милашку еще до свадьбы. Чем раньше, тем лучше. Чтобы и дату венчания еще приблизить. Папаше пришлось изображать сомнение и даже поуговаривать чтоб не торопились с этим. Потому что иначе странно бы выглядело. Отец невесты должен поломаться. А вот ей самой не следует.
Вчера она неслась, поддерживаемая потоком. Сегодня же ей приходилось каждый свой взгляд, каждое движение, и уж тем паче, слово, взвешивать. Пропускать через внутренних стражей. Которые в обычной жизни у нее порой отличались беспечностью. Сейчас же ошибок не должно быть. Метка рано или поздно начнет меркнуть, станет выглядеть как обычная татуировка. И к тому времени она должна быть женою кронпринца. Хорошо бы понести, конечно. Но увы, эта их легенда, что забеременеть может только истинная, может оказаться правдой. Сама Золи с таким явлением как истинность в жизни не сталкивалась. Нет у них такого в Реентарии. Все вступают в брак по выгоде или по любви.
Она видела, что запястья родителей принца охватывает красивая татуировка, в виде браслета. Некто сказал, что этот узор проявляется после рождения у пары первенца. Тогда связь считается скрепленной небесами окончательно.
Сегодня ей нужно пробраться к отцу для разговора наедине, узнать, на что он рассчитывает, если ни ребенка, ни браслета истинности у нее точно с принцем Дитмором не ожидается. Определенно, Огудал решил каким-то образом запустить руки в казну Меелинге. Но что потом, когда станет понято, что дети у них как-то долго не рождаются?
Золиданна так задумалась, так ушла в свои мысли, что и забыла на некоторое время, что идет с Дитмором к экипажу. И когда он подал голос, чуть испугалась.
— С самого своего детства я представлял, как выглядело цветущее дерево, — говорил кронпринц, — но в действительности это прекраснее, чем на картинах. Надеюсь, в день нашей свадьбы оно оживет полностью.
— Хочется, чтобы ваша святыня скорее вступила в полную силу, — улыбнулась Золи.
— О, тогда и нам нужно пожениться скорее, ты об этом? — серые глаза принца испытующе смотрели на девушку. Неесса испугалась, что выдала себя и потупилась.
— Что ты, Дитмор! — смущенно ответила она. — Всему свой черед.
— А мне тоже хочется увидеть скорее славу древней Меелинги, — прошептал он ей на ухо.
Они успели отойти от священного места, но не настолько, чтобы не расслышать крики, что раздались у них за спинами. Кто-то не побоялся нарушить покой старого Древа. Значит, произошло нечто совершенно необычное.
— Это невероятно! — возбужденный мужской голос повысился до недопустимых тонов. Кажется, этот человек себя не контролирует.
Дитмор обернулся, привлеченный громкими звуками. Золиданна же вздохнула с облегчением. Пока ей не грозит попасть в неловкую ситуацию.
У святилища пребывало несколько посетителей, мужчины и женщины. Сейчас они переговаривались и размахивали руками, показывая в сторону дерева.
— Давай, поднимемся обратно, — предложил Дитмор, — или же можешь меня подождать, я схожу посмотреть, что там случилось. Возможно, наш визит пробудил в Меелинге новые соки и новые перемены наступили незамедлительно.
— Я с тобой! — вызвалась Золи.
Быстрым шагом они поднялись к Меелинге. И обратный путь занял у них вдвое меньше времени, чем спуск.
Горожане, увидев принца, расступились, пропуская его вместе со спутницей ближе к ограде.
Мертвая половина старой Меелинги оживала на глазах, почки наливались и тут же лопались, раскрывались мелкие листочки.
— Это поразительно! — прошептала Золиданна. А потом она увидела, куда направлен взгляд кронпринца. Вовсе не на дерево.
Дитмор оостановил взор на светловолосой девице, пальцы которой, до хруста в побелевших костяшках, вцепились в изгородь.
— Принц! — позвала Золи, борясь с желанием дернуть мужчину за рукав.
— Что? — переспросил тот, растерянно моргая. А потом сказал уже осмысленно:
— Старая Меелинга одобряет наше наречение. Вероятно, тянуть со свадьбой действительно не стоит.
9.3
— Впервые вижу, чтобы дерево оживало на глазах! — восхитилась Дориана. И впрямь, удивительное зрелище было. Мощный, но высохший и потрескавшийся ствол наливался силой и жизнью, словно соки вдруг вновь наполнили его от корней к вершине.
— Неужели у вас такое каждый год? — она перевела взгляд на своего спутника.
— Что ты, Дориана, — замахал руками Илек, вид у него был до того взбудораженный, словно небо на землю упало.
И громко воскликнул, показывая на святыню пальцем, словно ребенок:
— Это невероятно!
Было чему подивиться, как раз в этот момент огромный цветок распускался на нижней ветке, близко к зевакам.
— Знамо дело, — важно толковал пожилой мужчина рядом с ними, — только что сюда кронпринц Меелингов со своей нареченной приходил. Вот небеса и благословили их.
Кронпринц.
Дориана вспомнила случайную встречу у дворца. И взгляд высокого, привлекательного наследника престола уже в зале.
И тут она услышала его шаги. Кажется, уловила его дыхание. Это невозможно! Совсем разум помутился, не иначе.
Но обернувшись, она поняла, что обостренные чувства ее не обманули. Люди расходились, пропуская прекрасную пару, Меелинга и его невесту. Как же славно смотрелись они вместе!
Принц двигался так элегантно, так изящно…
Что это?
Дитмор Меелинг заметил ее?
Она чувствовала его взгляд, настолько осязаемо, словно его ладони легли ней на плечи. Дориану кинуло в жар, она постаралась отвернуться от этого красивого чужого мужчины. Но это мало что изменило. Почему она так обостренно чувствует его?
— Чудо свершилось, дети Меелинги!
Говоривший это мужчина был старым и величественным. Дориана с облегчением перенесла на него свое внимание.
Высокий, худощавый, похожий на ворона в своей черной мантии, расшитой серебристыми звездами. С совершенно белыми, слегка встрепанными волосами.
— Хорез, и вы тут! — удивился кронпринц.
— Как мог пропустить я столь важное событие. Я всегда являюсь вовремя! — мужчина загадочно улыбнулся. — Но нам с вами, о, нареченные, стоит пройтись отдельно. Здесь слишком много любопытных подставляет уши к нам ближе.
Кучка собравшихся недовольно зашушукалась.
— Без обид, дети Меелинги, — поспешил успокоить присутствующих Хорез, — как вы и сами поняли, довелось вам увидеть удивительное возрождение магии. Сможет ли наш край напитаться ею, и насколько быстро, зависит от нашего принца и его предреченной. Как только ваши дети начнут рисовать на стенах светом, вы и сами это заметите.
— Так пусть играют свадьбу как можно скорее! — нетерпеливо подал голос один из присутствующих, тот самый мужчина, что сказывал Дориане о благословении.
— Свадьбу! Свадьбу! — поддержали его остальные.
Народу собралось не так и много, однако все горластые.
Дитмор посмотрел на свою невесту, и Дори показалось, что вид у него слегка смущенный или неуверенный.
— Чего он медлит? — прошептал Илек, склонившись к уху Дорианы. Его дыхание щекотало ей кожу. — Я бы сейчас на его месте поцеловал нареченную.
При этой мысли у Дори в пальцах будто иголочки забегали. Молодой гончар еще и руки ее коснулся, как бы намекая, что не против магии, из-за которой придется целовать хорошеньких девушек.
Неужели это он ее так волнует сейчас, что губы кажется, вот-вот загорятся?
— Свет и любовь вам! — продолжали подбадривать кронпринца.
— Да благословят ваш общий дом серебряные нити звезд!
Кронпринц Дитмор улыбнулся, и поддаваясь общему воодушевлению, наклонился к своей предреченной, оставляя на ее губах легкий поцелуй.
Дориане показалось, что ее лишили воздуха. Словно железная рука горло перехватила.
— Какая романтика! — заметил Илек. — Не поверишь, Дори, но я довольно романтичен. Хоть по мне так сразу такого и не подумаешь. И в такой момент… скажи, пошла бы ты со мной на свидание?
— Да, конечно, хорошо, — прошептали обескровленные губы девушки. Она, надо сказать, почти и не расслышала своего собеседника и согласилась с ним просто чтобы он замолчал сейчас.
— Так давай уже выбираться отсюда, — предложил Илек, — принц-тигр все равно нас с тобой на свою свадьбу не позовет.
Оцепенение разом спало с Дорианы.
Принц-тигр. Да, она слышала о том, что Меелинги — тигры. Но лишь сейчас картинка воедино сложилась.
Неужто кронпринц Дитмор и есть ее погибель?
9.4
Девчонка будила в нем Тигра. Дитмор уже и не знал, что думать об этом. Хорез поздравлял его с найденной истинной, в присутствии которой начинают оживать соки магии. А кронпринц вяло кивал и не мог перестать думать об этой служанке. И понимал, что стоит ему ослабить контроль над своей волей, как Зверь снова пойдет искать её, Дориану Лорин, помощницу пекаря.