— Что же теперь? — испугалась девушка. — Как мне домой вернуться?
— Никак, — сказал он жестко, — тебя даже похищать на этот раз не станут, просто убьют. Останешься пока под моей защитой, а потом решим, как быть.
Произнеся это, Дитмор вдруг сделался растерянным.
— Ох, а ведь у меня здесь вряд ли найдется женская одежда. Если только у прислуги. Но это будет странно просить. Надо придумать, во что тебя переодеть. Твое платье совсем плохо выглядит.
Дориана испуганно оглядела себя. И верно, на ней сейчас лохмотья. После того, как она карабкалась по камням, выглядит более чем печально. И сквозь прорехи белье видно. Сообразив это, девушка покраснела, хоть и смешно это. Ясно же, что пострадавшая она сейчас и не будет Дитмор оглядывать ее придирчиво, оценивая привлекательность.
— А пока ты меня нес сюда, прислуга не видела? — спросила она.
Дитмор покачал головой.
— Нет, по этой лестнице только я хожу. Здесь сейчас осталось народу немного совсем. Трое слуг, остальных я отослал в родительский дворец. И те что есть, в своей части замка в основном.
— Получится ли меня скрыть от всех? — в глазах Дорианы светилась тревога.
— Постараемся. Я подумаю, кто может нам помочь. Не так много есть людей, которым можно доверить такое. Ты же понимаешь, что я…
— Скоро женишься, — хрипло произнесла девушка. Говорить это было так мучительно.
Он посмотрел на нее так, словно она ему какое-то откровение сообщила, о чем раньше не догадывался. А всего-то озвучила то, что и у него самого на уме.
— Пожалуй, я все же попрошу одного из здешних помочь. Гелинг — человек надежный. Раздобудет то, во что ты переодеться сможешь. И вопросов лишних не задаст.
Дориана почувствовала некоторое разочарование. Он не захотел объясниться. Хотя, разговоров о происходящем у них почти и не бывало. Только лишь тяга необъяснимая. А чтоб отвлечься от нее, они о чем попало обычно болтали.
Дитмор ласково и неуверенно ей улыбнулся, велел обустраиваться в покоях и отправился за помощью.
В сердце Дорианы засела тупая горячая игла. И стоило подумать о том, что будет, когда женится принц, она проникала все глубже.
Дори откинулась на подушки. Закрыла глаза. Призвала на помощь свою целительскую силу.
Нежные волны окутали ее с ног до головы, вскоре девушка заснула. А когда вновь открыла глаза, увидела, что в кресле у кровати лежит стопка чистой одежды. Вот и привести себя в порядок можно. Смыть грязь и кровь с измученного испытаниями тела.
14.3
Арвер Второй стоял под сенью меелинги. Все пространство вокруг дерева оцепили его стражники, вместе с возвышенностью, на которой росла реликвия.
Арлана же рядом с мужем не осталась, прохаживалась, осматривая, как изменились эти места. Заглядывала чуть ли не под каждую кочку, вдруг что интересное пропустит.
Король же приложил ладонь к шероховатому стволу, закрыв глаза. Кажется, он слушал дерево, сливаясь с ним, становясь на время его частью, перенимая великую силу, что пробудилась в святыне.
“Она здесь”, — вдруг прошелестели в его голове листья, — “Я привела ее сюда”.
Арвер резко открыл глаза. Причудится же такое.
Листва была сочной, крупной. Цвет уже отходил, сменяясь красноватыми шишечками.
Никто сейчас не назвал бы меелингу “старой”. В самом соку дерево.
— Благодарю тебя, небо! — произнес король вслух.
— Посмотри, какая трава здесь, — мелодичный голос Арланы вернул Его Величество к действительности.
— Трава? — не понял Арвер.
— Она серебристая. Посмотри!
Королева тянула мужа за рукав, чуть подальше от самого дерева. Присмотревшись, монарх понял, о чем говорит жена.
Цвет травы и правда изменился. Яркая зелень отливала серебром и, кажется, светилась.
Арвер наклонился, отщипнул пару травинок, поднес к носу, понюхал. Запах дивный. Повинуясь порыву, растер между ладонями свой улов и увидел, как кожа слегка начинает сиять. Едва приметно, но это не кажется ему, определенно.
— Чудеса продолжаются! — сказал он восхищенно.
— Народ прознает, тут всю траву выдерут, — озабоченно заметила королева.
— Думаю, это не проблема, — улыбнулся Арвер, — нарастет новая.
— Какое счастье, что наш сын встретил свою избранную, — Арлана смахнула слезу не таясь.
— Помнишь, когда он родился, нам предсказали, что через него или слава Меелинги возродится, или королевство канет в безвестность?
— Странный вопрос, Арвер, — у королевы вырвался судорожный вздох, — еще бы не помнить. Оттого и плачу я сейчас, что сбывается лучшее.
— Именно, — кивнул король, но вид его был встревоженным, — а когда начинает происходить самое благостное из предсказанного, это означает, что надо быть вдвое внимательнее. А то и вчетверо. Потому что преимущества, которые достаются без труда, и потерять так же легко.
— Какой ты недоверчивый, милый мой! — рассмеялась королева. — Отчего бы просто не наслаждаться ниспосланным благословением?
Король ничего не ответил. Подал жене руку, помогая спуститься к экипажу. И в карете ее так и не отпустил, гладил пальцы с нежностью молодого влюбленного.
Когда супруги вышли из кареты, к ним бросился советник Ибнер. Вид его был как у помешанного.
— Ваши величества! — заорал придворный маг в восторге. — Вы не представляете, что происходит! Древние кристаллы начали светиться!
Кристаллы — артефакты, давно потерявшие смысл. В прежние времена они помогали чародействам. С ними удавалось влиять на погоду, отыскивать полезную руду и новые источники воды. Охотники и рыболовы в начале сезона освящали ими свои снасти и оружие.
Камни находились в храме при дворце Меелингов, за ними присматривали несколько старших жрецов и советники-маги. Вот уже полвека как великие кристаллы магов начали потухать. Угасание их было быстрым. И за десятилетие они превратились в обычные камешки или разноцветные стекляшки. Их до сих пор хранили на почетных местах, но почти никто и не вспоминает о таком пережитке. А теперь… неужели это правда?
Какие еще подробности будут выясняться в ближайшие дни? Ведь магия уже начала сама себя забывать. И стало казаться нормальным жить без неё. Даже Арвер успокаивался тем, что и так всё хорошо. Меелинга, благодаря мудрым монархам, скопила за годы существования немало богатств, в том числе с использованием магии приобретенным. И чародейство — это не всё, что обеспечивает жизнь. У них отличное расположение на карте мира, сильная армия и множество союзников, приобретенных за последние столетия. Можно жить на былой славе еще долгие годы и даже приумножить ее. Ведь есть торговля с другими государствами, например.
А теперь… теперь дух захватывает от возможности возрождения.
Могут ли вновь принять магию те, кто привык быть “обычными”?
Арвер поспешил в храм, чтобы увидеть сияние кристаллов. Подумал, может быть Ибнер преувеличил. Но нет. Его оценки даже скромными излишне оказались.
“Начали светиться”, — так он сообщил. Король ожидал, что реликвии чуть-чуть мерцают, в них угадывается сияние… Но нет!
Этот свет виден уже при входе. Лежащие под стеклянными куполами артефакты горят разноцветьем, рисуя лучами узоры на стенах и потолке.
И это вызывало в правителе двойственные чувства. Восторг как у ребенка. И понимание взрослого, что теперь наступает новая реальность, к которой нужно привыкать и не потеряться в ней.
Вернувшись во дворец, король быстрым шагом прошел в тронную залу, бросив слугам, чтобы созвали всех советников.
— И кронпринца тоже пригласите, — велел Арвер.
— Но… Его Высочество уже несколько дней не видно, — испуганно прощебетал прислужник.
— Что, он в своем замке так и сидит? — нахмурил брови король. Ответом ему был растерянный кивок.
Дитмор — человек взрослый и родители не обязаны за каждым его шагом наблюдать. Когда кронпринц сказал, что ему надо побыть в одиночестве и навести в мыслях порядок, отец не возражал.
Но столько времени уже не появляться дома, когда такие перемены? В конце концов, тут его невеста, его истинная, которой Меелинга обязана своими чудесами! Ведет себя как шалопай.
— Не дело это, — проскрипел зубами король, — как закончим совет, отправлю к нему кого-нибудь.
— У Дитмора предсвадебная горячка, — услышал Арвер голос шурина. Лидмор зашел в зал неприметно, — не стоит на него сейчас давить.
— Коли такой понимающий, может, ты с ним и поболтаешь? — буркнул король.
— Уверен, сумею договориться с принцем, — улыбнулся советник.
14.4
После чудесного спасения из темницы она, как смогла, привела себя в порядок и проспала до следующего вечера. Просто провалилась в блаженную долину грез, доверчиво, ничего не страшась, словно этот тревожный мир вдруг стал для нее безопасным.
Уже поздним вечером открыла она глаза и увидела, что кругом полумрак. Поднявшись и с трудом устояв на ногах, едва нашла, где свет зажечь.
Осмотрела себя, поняла, что ее целительская природа сработала лучше обычного даже. Следов происшествия почти не было. А следом пришел жуткий голод.
Дориана высунулась из опочивальни. Вспомнила, что Дитмор говорил о надежном слуге, что поможет. Есть ли он поблизости?
В замке тихо. Ни скрипов, ни стуков.
Может, имеет смысл поискать кого-то? Кронпринц наверняка придумал какую-нибудь историю ее появления здесь. Назвал служанкой новой или еще как-то.
Конечно, странно в таком случае, что горничная вместо уборки дрыхнет день-деньской. Но соображать пока было сложно.
Свет был приглушен, но понять, куда она идет, можно. Коридор заканчивался лестницей. Спустившись на два этажа ниже, Дори никого не встретила. И тут ей боязно стало. Зачем она вообще вылезла?
— Дориана? — голос принца за спиной прозвучал нежданно. Сердечко подпрыгнуло и застучало стремительно. А на губах против воли появилась улыбка. Как же она ему рада.
Дитмор стремительно подошел к своей гостье.
— Как ты на ногах стоишь? — поразился он. — И ран я на тебе не вижу!