Дитмор глухо зарычал, не в силах слышать оскорбления в адрес Дорианы.
— Я все понимаю, Дит, — продолжал дядя, — до женитьбы хочется нагуляться, выпустить пар. Тем более если невеста не согласна нарушать приличия. Но свадьба совсем скоро. Ты должен как можно скорее порвать со своей зазнобой и прийти к консумации чистым. Что же я вижу? Ты влюбился! Уверен?
— Уверен, — твердо сказал кронпринц, — и считаю, что совет должен пересмотреть определение истинности. Возможно, мы допустили ошибку и До… моя любимая женщина и есть истинная.
Кронпринц увидел, как приподнялась верхняя губа дяди, проступили крупные звериные клыки.
— Не смей подвергать сомнению нашу магическую церемонию! — прорычал Лидмор. — Это ты не можешь удержать свой огонь в штанах, а не мы ошиблись. Ты знаешь, я всегда твоим союзником был. Поддерживал во всем. Перед родителями защищал. Но сейчас ты зашел слишком далеко. Избавься от девчонки. Твой брак с предреченной — государственное дело. Меелинги не могут себе такого преступного легкомыслия позволить.
— То есть, ты настаиваешь, что не может быть другой избранной? — надтреснутым голосом спросил Дитмор.
— Настаиваю. Я проверил метку Золиданны сам. И своим магическим познаниям я доверяю. Кроме того, рядом был Холумер, чернокнижник. А потом и остальные советники признали, что все соблюдено как надо. Да и то, как старая меелинга…
— Она могла расцвести не из-за Золиданны, — перебил дядю Дитмор. Но звучало это уже не так убежденно. Разве могут все ошибаться, и лишь он один оказаться правым, просто потому, что ему того безумно хочется?
— Я разочарован, племянник, — сухо и отрывисто сказал Лидмор, — но ничего не скажу отцу, если ты сегодня завершишь свои дела с потаскухой и завтра явишься во дворец.
Дитмор молнией кинулся на дядю, подхватил за грудки, приподнял от пола, в бешенстве пророкотал:
— Не смей так ее называть!
Скулы на лице Лидмора резко проявились, словно выпрыгнули, моментально начиная покрываться рыжей щетиной. Глаза позеленели, зрачок вытянулся в вертикаль. Из кончиков пальцев выскочили острые, как ножи, когти.
Все это продолжалось менее минуты, но советник сумел совладать с охватившей его яростью.
— Отпусти, недоносок!
Сказано это было так повелительно, что Дитмор подчинился.
— Ты и сам понимаешь, что я прав. Твоя любовь преступна и ставит под угрозу все, чем мы дорожим. Жду тебя завтра во дворце. И не забудь помыться.
Лидмор отряхнул лацканы камзола и ушел, хлопнув дверью.
Дитмор услышал шорох сверху и перевел взгляд на лестницу. Из-за резной колонны выглядывала Дориана. И вид у нее был такой, словно только что ей стрела в сердце угодила.
15.2
Огудал, правитель Реентарии, обеспокоенно ходил из угла в угол. Вот уже который день не находил он себе места. С тех пор, как узнал, что к нему направляется Леведор. Черный маг, ненавистный сосед с красноречивым прозвищем Ростовщик.
Он не ждал его так рано, полагая, что у него есть еще как минимум около трех циклов Гориэл до встречи. И тогда ему будет, чем крыть долги.
Реентария — государство маленькое, но достойное. Расположенное у богов подмышкой, в уютном колечке из гор. И в самом центре небольшой страны располагается ядро магии. Негасимое жидкое пламя, рождающее силы. Те, кто живут рядом с ним, владеют различными чародействами. Приезжие получают волшебные способности, когда селятся в Реентарии, и теряют их, отбывая в свои края. А рожденные здесь получают магические таланты, что не гаснут даже вдали от центра Силы.
Вот почему, даже когда все полезные ископаемые в пределах Реентарии были выбраны почти до конца, жители отказывались покидать государство.
Источник питьевой воды в последние десять лет начал мелеть, уровень его сейчас поддерживался магией. Придворные колдуны, близкие к стихии воды, меняли течение подводных рек, чтобы напоить Реентарию.
За урожай тоже отвечали маги, такие как его дочь, управляли ветрами, обеспечивали нужный климат и осадки. Но сама почва уже истощилась. В былые времена полям давали отдыхать, засевая каждый год разные. Но народ прибывал, в семьях рождались дети. И такой роскоши, как свободные земли, больше не стало. Всех надо кормить, иначе голод будет всё равно.
Почвы, конечно же, удобряли. И ограничили число приезжих, не так просто стало оставаться на постоянное жительство в Реентарии. Тем самым притока свежей крови сделалось куда меньше, а родственных браков тоже хотелось избежать.
Реентария пыталась торговать с соседними государствами, но доставлять обозы через неприступные горы сложно. Люди как-то пройти могут, небольшими группками, по узким дорогам. А вот тюки с товарами и магией накладно перетаскивать.
Увы, не все жизненные “дыры” может волшебство закрыть. В Реентарии были чудесные аппараты летательные, на магическом движке, но крупных грузов не выдерживали.
Перед Огудалом стояла проблема — расселить страну, как-то уговорив часть граждан уехать, но при этом продолжать с них налоги собирать.
Думал он поглотить небольшие государства по соседству, но быстро выяснили его разведчики, что будет больше мороки с того, чем прибыли. Все равно что из лысой кошки добывать шерсти шапку связать.
Когда царёк прознал о том, что в неприступной и гордой Меелинге лазейка появилась, тут же созрел у него план, как это использовать. Пробраться в королевский ближний круг, все выпытать и в доверие полное войти, а потом власть захватить. Ему и союзники для этого нашлись. Не слишком мощные, чтоб не сильнее его. Потому рассчет еще и на собственную армию Меелингов, которую нужно перетянуть на свою сторону, используя влияние Некто и, разумеется, законной жены наследника. Она должна народ расположить к себе, а дальше по обстоятельствам — либо из мужа веревки вить, сделав своим союзником во всем, либо, коли влюбить в себя его или еще как привязать не выйдет, используя интриги всевозможные, опасным дураком его изобразить. Тираном, которому государство никак доверить нельзя.
Огудал и его ближайший советник продумали несколько возможных ходов событий.
Или все представить так, что некие сторонние силы королевскую чету убьют, а Золиданна и ее поддержка выступят как спасители. Или, если проще будет, захват власти устроить самим. Но это сложнее.
Еще одна трудность — Некто не во всю эту стратегию был посвящен. От него требовалось ввести во дворец Золиданну и помочь ей приобрести в народе популярность. Поэтому слухов о чудесах, что начались с ее появлением в Меелинге, распускалось еще поболе, чем там их происходило.
Некто потом также нужно будет устранить. Чтобы потом не делить с ним власть.
Работы предстоит много, но награда достойная — вся казна Меелингов и их территории. Приятный сюрприз, в королевстве и правда начала оживать их магия. А значит, проще будет убедить реентарцев туда переезжать. И устроит там король … нет, император Огудал собственную резиденцию.
Что же касается Ростовщика, он ему как бельмо на глазу.
Был за Огудалом долг. Крупный, и в нынешних условиях отдавать его пока было нечем. Несколько лет назад царек решил проложить торговый пусть через горы. А для этого с помощью магии сломать часть скалы. Тогда эта идей казалась ему свежей и оригинальной. Тем более что со стихиями в Реентарии управляться хорошо умели.
Увы, силы гор чародейству воспротивились и вместо широкого зазора вышел обвал. Хорошо, не пострадал никто. Но участок стал опасным и грозил новыми стихийными бедствиями. Даже Огудал и его помощники не смогли его усмирить. Через несколько дней начался новый камнепад. Сколько ни пытались устранить последствия, горы их не слушались, оскорбились вмешательством в их природу.
Тогда свои услуги и предложил чернокнижник Леведор. За три дня он устранил проблему. Но плату затребовал непомерно высокую, хоть и согласился взять с рассрочкой.
Еще и для того, чтобы отдать ему долг, который с годами в дань превратился, Огудал и выискивал возможности для обогащения.
Почему он выполнял все требования чернокнижника?
Дело известное. Откажешь ему или долг вовремя не заплатишь — и вернутся неприятности в большей мере, чем были. В прошлом году Огудал было вспылил, сказал, что и так слишком много уже заплатил, а проценты непомерные. И чем закончилось? Мор скотину поразил.
И устранить самого колдуна страшно, ходил слух, что и на этот случай он гадость приготовил. Смерть его станет проклятием всем должникам, так что они его беречь должны, а не козни строить.
Так и получалось, что не было у Огудала иного выхода, как только искать способы захватить Меелингу, поправить дела свои личные и государственные, и наконец заткнуть ненасытную утробу чернокнижника.
Только бы дочь его, Золиданна, со своей задачей справилась. Надо бы помочь ей, а точнее, проследить.
Рассудив так, Огудал велел готовить ему назавтра корабль до Меелинги, но с остановкой у ближайшего свого соратника. Чтобы планы согласовать.
Так и колдуна стало не страшно ждать. Прибудет и сам увидит: Огудал старается, ищет способы проблемы решить, чтобы и Леведора не обидеть. Придраться не к чему.
Вышло, как он и задумал.
Черный экипаж остановился почти у самой пристани, когда царёк отдавал приказания капитану.
— Уж не сбежать ли ты от меня решил, дорогой несс? — прошипел по-змеиному жуткий колдун. Седой и весь в белом. Не очень-то на чернокнижника похоже, но тем страшнее. И поверх плаща белоснежного висит на толстой цепи страшная морда, оскаленная, с дикими глазами, из черного серебра. Половину лица Леведора уродует шрам. Он мог бы избавиться от него, Огудал уверен. Но нравится колдуну кошмары на людей наводить.
— Сбежать? Что ты! Я от своих обязательств не отказываюсь! — гордо приосанился царек. — Слышал ли ты, что дочь моя, Золиданна, истинная наследника Меелингов?
— Ходили известия такие, — кивнул Леведор, — а еще сказывают, что работу для тебя делала одна из родственниц моих. Дальних, но кровных.