Переплетенные буквы переливались, будто дразнили.
“Предреченная. Так будет, и не изменить”.
Она уснула уже когда на небо вышел Гориэл. Вымоталась от слез и переживаний, так что не услышала тихих шагов кронпринца, что зашел в опочивальню. Постоял немного, грустно глядя на нее. Потом наклонился, запечатлевая на лбу легкий поцелуй, и вышел.
Утром она проснулась с ощущением, словно сама из ямы выбралась, а душа осталась там, в заключении. Ни слёз, ни переживаний. Решимость и сила. Она выжила, а значит будет и дальше идти своим путем. Пусть и одна. Станет лечить людей. Помогать немощным и старым. И главное, не испортит жизнь своему любимому человеку, который из-за нее встал перед таким сложным выбором. Она или всё королевство? Как он может предать родителей, подданных и беззаветно любящую его женщину, истинную, презназначенную ему самой судьбой? Все об этом говорят. И Лидмор, родственник его, тоже. А она в его жизни лишь беглая преступница с меткой изгнанницы.
Умывшись и одевшись, девушка услышала стук в дверь.
— Входите, — пригласила она.
Это был, разумеется, Дитмор. Под его глазами пролегли темные круги. Волосы потускнели. Прошедшая ночь и ему далась нелегко.
— Мне нужно во дворец, к родителям, — сказал он. Дориана ожидала, что принц и говорить будет тускло. Но голос его звучал ровно и ясно.
— И к невесте, — прошелестела она.
— Скорее, к народу Меелинги. И хочу сам посмотреть, что там за чудеса происходят. Уверен, молва многое преувеличивает. Об одном тебя молю: дождись моего возвращения. Не предпринимай ничего. Здесь надежно, а за пределами замка тебя могут снова похитить.
— Твоего возвращения? Разве твое место сейчас не рядом с семьей? Тобой уже недовольны. А сколько дней осталось до венчальной церемонии? Не так и много, чтобы что-то можно было поменять.
— И не так мало, чтобы смириться и ничего не делать, — твердо произнес кронпринц, — я не понимаю пока, кто ты и откуда появилась в моей жизни. И не задаю лишних вопросов, видя, как ты их боишься. Но сердцем знаю — наша встреча не случайна. И клянусь тебе корнями меелинги, разберусь, как мне должно поступить. Только жди мне, когда бы я ни пришел к тебе.
Дитмор, говоря это, подошел вплотную, взял руки Дорианы в свои. Голос его звучал так проникновенно. Больше всего на свете ей хотелось поверить принцу.
И она понимала, что он с нею искренен. Но не могла избавиться от чувства, что теперь и сама стала для него проклятием.
Дитмор наклонился, нашел ее губы своими, припал, нежно прижимая девушку к себе. С его поцелуем в нее вливались силы и возвращалась душа.
— Только с тобой я чувствую себя целым, — прошептал Дитмор, — и Зверь и человек сливаются воедино. Я должен разобраться, в чем причина. Даже если мне придется поспорить со всем миром.
Сказав это, кронпринц порывисто обнял Дориану, а затем вышел.
Глядя ему в след, Дори понимала: нельзя ему позволить самого себя погубить ради этой неправильной любви.
ГЛАВА 16. Осмысление
Издалека Дитмор увидел какое-то волнение у главных ворот перед дворцом. Группа людей, растерянных, в одежде неместного покроя. Наверное, приезжие. Кронпринцу публичности не хотелось, поэтому он повернул к другому входу, неприметному.
Открывая дверь, вспомнил о первой своей встрече с Дорианой. Тогда она была для него никем. До первого брошенного на нее взгляда. Как вышло, что скромная служанка занимает все его мысли теперь, заставляя трепетать сердце… да и не только его? Словно помешательство. И при этом мысли, наоборот, ясные, словно протерли стеклянный купол, на котором годами скапливалась пыль, и он смог разглядеть небо.
Наскоро переодевшись в своих покоях в более представительскую одежду и надев корону наследника, кронпринц велел доложить отцу о своем прибытии.
А пока присел за столик с очередной книгой, на этот раз об экономических прибылях королевства. Часть образования, положенная принцам.
К счастью, цифры и выкладки с довольно нудными формулами Дитмору скучными не казались, он, наоборот, находил интерес в делах государственных. Его увлекали схемы, по которым работают механизмы обогащения или убыточности. А секреты успеха казались невероятно остроумными придумками судьбы. Постичь зависимость причин и следствий, разве это не самая увлекательная головоломка? Строгие принципы, которым всё подчинено. И полная конкретика. Всё можно истолковать и подробно описать. Так он привык.
Познавательное чтение позволило очистить разум и успокоиться на время.
Пока в дверь не постучали.
— Войдите, — разрешил принц.
Это была Золиданна. При виде неё Дитмор почувствовал свою вину. Его словно горячей водой окатило с самой макушки, а следом холодной.
— Здравствуй, Дитмор, — сказала невеста, и не удержавшись, всхлипнула. Она была так прекрасна в своей печали. Кронпринц еще раз устыдился. Получается, он изменил ей. Своей истинной, которую должен любить и оберегать.
И нельзя сказать, что его сердце поделилось надвое, и прочую чепуху, которую любят вспоминать неверные мужья.
И душа его и тело всецело принадлежали одной женщине, с которой быть он права не имел. Всё это настолько не встраивалось в ход событий, что неизбежно следовал вывод — что-то с этим ходом не так.
— Ты не хотел видеть меня? — спросила Золиданна, вскинув на него заплаканные глаза. Нет, не полные слез. Слегка красноватые, что совсем ее не портило, прибавляло трогательности и мягкости. — Мне кажется, ты сожалеешь о нашей встрече, и о том, что должен жениться.
Неесса Реентарии — девушка прямая. И смотрит так, словно ждет честного ответа, а не вежливых возражений. Дитмору очень захотелось сказать ей правду. Но он медлил. Ведь это может разбить ей сердце. А Золиданна не виновата в происходящем. Это звезды что-то напутали. Или звериное чутье вмешалось. Не сумел Дитмор слиться в достаточной степени со своим Зверем, вот и получает теперь. И страдает не он один, а эта прекрасная роза и с ней всё его королевства. Меелинга, служить которой он рожден.
Неужели это легкомысленный принц, что еще несколько лет назад крутил тайные романы с готовыми на подобное девушками? Без обязательств и глубоких чувств.
— Золиданна, наша встреча — предназначение. И все говорят, что в ней — спасение королевства. Разве можно сожалеть о таком?
Она порывисто схватила его за руку.
— Мы почти с тобой не общаемся и не видимся. Ты уезжаешь сразу после помолвки. Я хочу знать, что происходит! Может у вас в Меелинге принято полностью подчиняться мужской воле, у нас в Реентарии с женами говорят.
Пальцы Золиданны были горячими, но по руке Дитмора будто холод пополз к самому сердцу.
— Мне многое требовалось осмыслить, — сказал он, — и прошу простить мое поведение.
— И как, осмыслил? Или еще нужно будет уединение? — Золиданна прищурилась.
— Возможно, я захочу подумать еще.
— Я поддерживаю твое стремление все разложить по полочкам, — неожиданно заявила невеста, — и сама бы тоже хотела это сделать. Поэтому, если ты хочешь, чтобы отношения наши в браке построены были на доверии, разреши и мне думать с тобой рядом. Сопровождать тебя, не нависая над тобой, быть чуть в стороне, но знать, что ты не пренебрегаешь моим обществом.
Просьба застала Дитмора врасплох.
Кто бы мог сейчас ей отказать? Тот, кто скрывает что-то. Нечто порочное, неправильное.
Но и согласиться — как? Познакомить их с Дорианой, со словами: “ Дамы, я пока не понял, что происходит, но, кажется, у нас уже две истинных”. Дитмор слегка улыбнулся бредовым мыслям. Нет у него ощущения, что их две.
Его спас посыльный от короля.
— Ваши высочества, — сказал холеный слуга, войдя в оставленную приоткрытой дверь, — вас ждут в зале совещаний. Можете прийти вдвоем.
Дитмор подал невесте руку, стараясь не показать своего недовольства. Не стоило ей слышать того, что он хочет сообщить родителям.
В зале их ожидали король, королева и все советники-маги. Лидмор бросил на племянника встревоженный взгляд, оценивая внешний вид. Кажется, остался доволен. И тем, что оделся кронпринц как подобает, и с невестой под руку явился. Дядя хоть и резко с ним разговаривал, всегда с пониманием относился к проблемам Дитмора. И будучи юнцом, принц с ним предпочитал обсуждать многое, раньше чем с родителями. Он был ему старшим другом. И сейчас Дитмору больно было рушить с ним отношения.
Кронпринц заметил еще и с каким неудовольствием смотрит на него Холумер, чернокнижник, подтвердивший истинность Золиданны. Будто с кулаками сейчас накинется. Значит, дядя рассказал, за каким занятием застал наследника трона. Хорез с Ибнером как обычно выглядели почти безмятежно, погруженные в свои мысли или бесконечный внутренний разговор со Вселенной. Одного поля ягоды.
— Сынок! Ты одичал и осунулся вдали от дома! — бросилась к принцу Арлана. Золиданне пришлось временно ослабить хватку, выпустив жениха. Мама желала обнять своего дражайшего отпрыска.
— Чего ему с лица-то спадать? — прогудел отец. — Свежий воздух, прогулки на природе. Это здоровая стройность.
— А цвет лица нездоровый — не соглашалась мать. — Вон под глазами синяки какие. Словно ему дядюшка накануне внушение кулаками делал.
Дитмор ласково улыбнулся королеве. Материнское сердце что-то чувствует, вот и проявляется беспокойство в такой суетливой заботе.
— В Меелингу приходит благословение небес, — торжественно сказал Хорез, словно только что заметил прибытие молодой пары, — как же все ждут вашей свадьбы, и не передать!
— А я бы не хотел с ней торопиться, — голос Дитмора прозвучал ясно, уверенно, — прости, Золиданна, тебе лучше этого не слышать пока.
— Но я предпочту узнать всё сейчас, — твердо ответила невеста, — чем же я настолько не устроила прекрасного кронпринца тигров, что он задумался отменить свадьбу.
— Пусть девушка останется, — поддержал Холумер.
— Свадьба касается ее в первую очередь, — заметил Лидмор, — но бракосочетание принца еще и вопрос политики. Если Золиданна согласна принять свою роль не только как невеста, героиня праздника, но и важная фигура в судьбе Меелинги, может оставаться участвовать в обсуждении.