Кореллона-Вакха продолжают раз за разом убивать, а поскольку он возрождается всегда случайным образом, возле крупных эльфийских лесных массивов, в последние столетия он начал попадать на свои старые «недоделки» слитых лесов. Они за много лет самостоятельности привыкли ощущать себя отдельными самостоятельными существами и чувствовать себя глиной в руках божества, совершенно не жаждут.
Впрочем, первая такая встреча наполнила было сердца лесовиков радостью. Казалось, что подросшая дубрава золотого леса, та самая златовласая красавица из которой может получиться неплохая богиня. Но надежды не оправдались. Теперь на том месте лишь черная гарь пропитанная ядом. Кореллон отрубил голову слитой Дузолеэль, вышедшей навстречу в своем обличии, и возвестил, что должен собрать таких голов семнадцать. После этого он остался на месте и горевал, заливаясь спиртом до тех пор, пока вновь не превратился в Вакха.
И суть в том, что звезды указали Лебелеэль, что на этот раз он воскреснет именно здесь. И она вовсе не хочет пополнять коллекцию голов двинувшегося божества. И наверное всем, кроме него одного ясно, что тварь которая получится в результате объединения мертвых голов, да по демоническим рецептам, получится такая, что сама Ллос в сравнению с нею будет как котёнок перед тигром! Все. Что скажете?
Я взъерошил волосы и проговорил:
− Может Кореллону именно такая и нужна, чтобы значит отучила от бутылки! Ладно, все это чрезвычайно интересно и познавательно, но… Ещё раз. Как именно два гнома и один дроу могут предотвратить появление целого эльфийского божества, которое все равно должно появиться? Тебе это же надо?
Лик над головой на миг стал совсем прозрачным, по нему пробежала рябь и донесся выдох:
− Никак. Но помочь можете. После постепенного осознания себя прошло много времени. Я долго училась пользоваться умениями и свойствами и становилась разумней. И главное за эти годы, кроме своей отдельности я осознала и возможную независимость. К северу я обнаружила магию, которая отзывалась на мои действия и не зависела от магии Кореллона. Как только это обнаружила, я подчинила лес одному — росту в одном направлении. Дерево за деревом, сотню лет за сотней лет, я шла на север, пока наконец не вырастила первый куст на территории той магии.
Она странна и причудлива, непослушна и своенравна, но тем не менее поддается изучению и при экспериментах дает одинаковые результаты.
На ее основе я разработала магию иллюзий, окутав в лесу ею каждый ствол. Алтарь Кореллона, из которого истекает магия природы, всегда располагается в центре леса. Он не разрушим и незыблем. И именно через него наш прародитель управляет своими детищами, как ему угодно. Однако, год за годом, я смещала лес к северу, вытягивая его в линию и большой кусок леса удалось вырастить на территории странной магии. Кореллон не увидит ее, когда начнет в поисках моего воплощения уничтожать все вокруг. Магия иллюзий, которую я использую, только моё изобретение. Как и вид магии красоты…
− На магию я бы на твоем месте не рассчитывал, − сказал Корхан. — Её разбирают и учатся противодействовать любые маги. Для них это зачастую хобби. А уж у древнего бога возможностей побольше будет.
В голосе слитого леса на миг промелькнули нотки отчаяния:
− Не важно. Мне нужно всего лишь протянуть как можно дольше, до той поры пока Кореллон, упившись очередной раз в Вакха, не утратит внимание. Еще мне понадобятся поставки вашего горного льна. Я не понимаю, как вы делаете комбинированные материалы, но готова давать взамен живые нити для создания живой жаростойкой ткани. Ваша нить хоть и жаропрочная, но слишком быстро изнашивается из-за никчемной основы.
Я потер ладони и сказал:
− Так, «странная магия» и живые нити. Похоже действительно есть смысл поговорить подробней!
Глава 27
Эльфийский лес оказался жмотом. Нет, даже не так, а ЖМОТОМ. Лебелеэль всеми силами пыталась получить все и не дать взамен ничего. Когда эльфы-манипуляторы выкатили из зеленой мглы, окружающей площадку, внушительную телегу, у меня так и ёкнуло: «что-то тут не так», а когда заглянул под истлевшую мешковину, накрывающую груз, то не удержавшись чертыхнулся. Это ж надо! Выкатить за уничтоженных огогоней целую телегу… тележных же колёс! И даже вытянувшееся от такого «приза» лицо Корхана, не компенсировало досаду.
Видимо на этот лес очень повлияли столетия индивидуализма, ведь не могли слившиеся воедино эльфийки древнего леса образовать такое жадное существо! Впрочем, о лесовиках женского пола мы мало что знаем, разве что присказку что де «все леса разные». Но, продолжая мысль, я чувствовал откровенный когнитивный диссонанс в стиле: ум за разум, настолько непростой оказалась попытка объединить в сознании лещину — производительницу лесных орешков и жадность.
Эта чертова мысль, занозой засевшая в мозгу очень мешала соображать варианты. Я не находил точки опоры в переговорах со слитым эльфийским лесом. Так наверное чувствовал бы себя человек с рычагом и домкратом, от которого потребовали «приподнять уровень пруда». Ассоциации уносили меня в сторону: «бросить инструменты, расстегнуть ширинку и… повыситьуровень жидкости именно так», поэтому не удивительно что я раздражено обернулся, когда Кассиди легонько коснулась моей спины, сказав:
− Горн, зайди с другой стороны. Этот лес развивался без общения. Поэтому торговаться как обычно не имеет смысла — у него ведь нет элементарных понятий сути торговли.
− Ну, преподай тогда, − сказал я сдержанно и отошел в сторону. Эльфы же, видимо повинуясь первоначальным приказам от «сердца» покатили скрипящую телегу за мной. Макс же, гнусно улыбаясь, словно подчеркивал абсурдность ситуации, еще и присел на ее краешек, прокатившись пару метров. Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, подпрыгнул и устроился рядом с ним. Дроу поболтал ногами, а затем ткнул мне в бок кулаком сжимающим горлышко бутылки и сказал с сочувственной ехидцей, (не думал что такое сочетание вообще возможно, но поди ж ты!):
− Чорния ресница. Неплохое вино. Дает пятнадцать единиц мудрости на час. Не бог весть что, но может пригодится. Торговля завязана на словах и фразах, но игровые разум и мудрость тоже влияют, хоть и косвенно.
Пора привыкнуть уже к ухмылке Макса, да перестать ее считать непременно «гнусной». Такой уж он просто есть, а окраску моим эмоциям придает память. Впрочем, та же память заставляет морщиться, вспоминая самого себя «образца месяц назад», так что в общем-то топ-менеджера сложно винить за тогдашнее ко мне отношение.
Я поболтал бутылкой, что тут же расцвела счетчиком порций 5\8???, доложив о том, что она початая, а когда знаки вопроса возникшие в описании не пожелали разворачиваться, проговорил:
− Не простая смотрю бутылочка.
−В тару «скрытень» вмонтирован. Специфика темных эльфов, для которых содержимое инвентаря соседа как на ладони. Получив предмет в руки, каждый дроу это заклятие на автопилоте снимает:
− Дебафф у вина есть какой?
− Минус та же пятнашка ловкости, − ответил Корхан, − ну да ловкость нужна при освобождении чужих карманов, при торговле же она не влияет даже косвенно.
Я вернул бутылку и отодвинулся подальше, заглянув в интерфейс, не спёр ли у меня что-нибудь темный князь мимоходом. Намекает ведь кажется, хоть и не солидно для его ранга… Конечно спёр!
− Спасибо, уж как-нибудь сам справлюсь, − я пошевелил пальцами в воздухе и добавил, − не то что мне уж очень жалко пучок перьев коршуна, но предпочитаю их все-таки продать.
Коран хмыкнув кивнул, на его ладони появились искомые перья и сказал:
− Не расслабляешься. Не только количество слотов пустых в инвентаре отмечаешь, но и помнишь, что там лежит. Но привыкай запоминать и числа. Вот было у тебя восемнадцать малых зелий маны на сотню единиц собранных в один слот, а осталось лишь шестнадцать.
Я усмехнулся, посмотрев на появившиеся в его ладонях синие пробирки:
− Легостаев в своем репертуаре. А я ведь только совсем недавно начал понимать, что ты вообще-то всегда, хоть и с оскорбительными ужимками, пытался меня учить. Оставь, тебе мана нужнее.
Дроу отвернулся, дернув плечом и пробурчал:
− Не перегибай мнение. Я считал, что ты безнадежен, поэтому учение может и было, но невольно и редко… Давай Кассу лучше послушаем, вообще не помню, чтоб она хоть раз так на переговорах влезала с идеями.
А послушать было что. Рыжая гномка расспрашивала «сердце леса» о том часто ли в лесу появлялись посетители. Лесорубы, охотники, собиратели, торговцы. Похоже на информацию жадность лещины не распространялась — болтал лес охотно и много. Выяснилось, что в прежние времена иногда забредали, некоторым даже удавалось убежать. Но со времен овладения сложными иллюзиями, посещения прекратились. Для большинства разумных и не разумных существ, его территория попросту пропала из вида.
Воодушевленная щедрой болтовней Кассиди мимоходом поинтересовалась о том, как именно удалось овладеть сложными иллюзиями, и вот тут-то стало понятно, что «информационной халявы не будет». Лик над нашими головами поджал губы и промолчал игнорируя вопрос, а в интерфейсе появилось сообщение о снижении обаяния перед лесом на единицу у каждого члена отряда.
Кассиди запнулась, посмотрела на нас виновато, но заметив наши взмахи руками в стиле: «не обращай внимания, продолжай», вновь воодушевилась и продолжила объяснять и просвещать.
Она пояснила, что так понравившийся Лебелеэль горный лен могут привезти только гномы, добыв его в своих пещерах. Но чтобы у них вообще возникло желание везти его в такую даль, подвергаясь опасностям, поездка должна быть им выгодна. И вообще, суть торговли — взаимовыгодный обмен товарами, а деньги, которые наверняка сотни лет только копились у рачительного леса, ее сильно упрощают.
Тут по огромному лицу эльфийки, прошла волна, а прозрачные трубки вдруг покачиваясь начали удлиняться. Кассиди отпрянула, мы же напротив метнулись к ней, встав рядом. Впрочем, трубы достигнув земли начали сплетаться в некую конструкцию и терять прозрачность, за спиной же заскрипело — эльфы, видимо не получив