Внимание Чарльза отвлек мужчина, появившийся перед нами и грозивший нам пальцем.
– Боюсь, вы слишком долго стояли, – сказал он. – Прошу вас покинуть танцплощадку. Вы дисквалифицированы.
– Прости, Вера, – смутился Чарльз, – это моя вина.
Женщина начала проталкиваться сквозь толпу, мы с Чарльзом последовали за ней.
– Откуда здесь моя сестра? – еле слышно произнес он.
Когда мы отошли в сторонку, Чарльз сложил руки на груди.
– Джози? – Его голос звучал не слишком приветливо.
– Я и подумать не могла, что найду тебя здесь, – раздраженно сказала она, убирая локон идеально уложенных темных волос под шляпку и разглаживая воображаемую морщинку на платье. – Я заглянула в «Голубые пальмы», и Делорес сказала… – Джози неодобрительно посмотрела на меня и досадливо вздохнула, – в любом случае, у нас не так много времени. Мама заболела.
Чарльз отпустил мою руку.
– О, нет! Что случилось?
– Сейчас у нее врач, – ответила Джози. – Но ты должен приехать как можно скорее.
Чарльз повернулся ко мне.
– Прости, Вера, но я должен идти. Я… Я обязательно позвоню тебе.
– Не беспокойся. – Я постаралась скрыть разочарование. – Иди.
Я смотрела вслед Чарльзу и Джози, которые быстро вышли из спортивного зала. Только когда они растворились в ночной тьме, я повернулась к танцплощадке. Осталось совсем немного пар. Их лица были залиты потом. Мы бы с Чарльзом выиграли. Мы бы танцевали до рассвета.
– Вера, да ты просто картинка! – воскликнул Лон, увидев меня в холле отеля. Я даже не поняла, что Лон обращается ко мне. А когда я поймала свое отражение в позолоченном зеркале на стене слева, то увидела отражение девушки из высшего общества. Моя талия казалась на несколько сантиметров тоньше благодаря модному нижнему белью под голубым шелковым платьем. Грудь буквально вываливалась из декольте, и я себе казалась лежащей на блюде зажаренной индейкой, с блестящей коричневой корочкой, ожидающей, чтобы ее съели. Я бессознательно поднесла руку к груди.
– От твоей красоты у меня кружится голова, – произнес Лон, властно, по-хозяйски, обнимая меня за талию.
Мне не понравилось его прикосновение. Я судорожно сглотнула. Я могу это сделать. Ради Дэниела. Если я правильно поведу игру, Лон использует свои связи, чтобы помочь мне найти сына. Я буду ужинать с ним. Я буду улыбаться и выглядеть хорошенькой. Я сделаю все, если это поможет мне найти сына.
Глава 12Клэр
На следующий день, выйдя из лифта в издательстве, я опустила голову и намеренно пошла длинным извилистым путем через море серых кабинетов. Глупо было принимать такие экстремальные меры предосторожности, чтобы не встретиться с собственным мужем, но после нашего разговора накануне вечером у меня не было ни смелости, ни силы, чтобы увидеть его. К тому же я снова спала одна в нашей огромной кровати. Я знала, что Этан, возможно, остался в больнице с Уорреном, но он даже не позвонил мне, чтобы предупредить. С каких пор Этан приходит домой по желанию?
Над Сиэтлом вновь сияло солнце, и теплая погода привела Фрэнка в необычайное возбуждение.
– Как продвигается работа? – спросил он, буквально через десять секунд после того, как я уселась в свое кресло.
Я развернулась и посмотрела на него.
– И тебе доброе утро.
– Не знаю, заметила ли ты, – он кивком указал на окно, – но снег растаял. Я вообще-то надеялся напечатать твой очерк до того, как читатели забудут о том, что был буран. Ты говорила мне, что я получу его сегодня, но совершенно очевидно, что этого не произойдет. Но, возможно, я смогу увидеть его, скажем, к Дню благодарения?
Фрэнк вытащил из кармана рубашки изгрызенный карандаш и принялся его покусывать. Он был единственным боссом, которого я считала очаровательным, когда он на меня злился.
– Послушай, Фрэнк. – Я небрежно скрестила на груди руки. – Ты же знал, что история изначально была охотой за химерами.
Он убрал карандаш обратно в карман.
– Ты права, – вздохнул Фрэнк, – но я не предполагал, что это будет такая эпическая охота за химерами.
Я посмотрела на свой блокнот. Мне бы очень хотелось, чтобы я могла показать более значительные результаты своих поисков.
– Фрэнк, такое впечатление, будто кто-то вычеркнул этого маленького мальчика из сюжета.
– То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет ни одной ниточки? – с грустью констатировал Фрэнк.
– Видишь ли, – продолжала я, – ко мне в руки попал детский рисунок с именем Евы Морландстид на обратной стороне.
– Детский рисунок?
По выражению лица Фрэнка я догадалась, что он не в восторге от этой новости.
– Я думаю, что девочка может быть как-то связана с пропавшим мальчиком. Она могла быть сестрой или подругой.
– Ладно, можешь не заниматься этой темой.
– Что?
– Клэр, ты мой лучший репортер. Я не могу тратить время на очерк, который ты напишешь неизвестно когда. – Он положил на мой стол папку. – В этом месяце у нас много работы.
Я недовольно посмотрела на зеленую папку.
– Это что такое?
Фрэнк как будто разговаривал с крышкой моего стола.
– Информация по дням культуры в Сиэтле. Я хочу, чтобы ты написала рекламные материалы.
– Ты что, смеешься надо мной, Фрэнк, – вспыхнула я. – Реклама?
Фрэнк знал, что любой уважающий себя репортер лучше выдавит себе глаза, чем будет писать рекламные тексты.
– Да, – безразлично подтвердил мой босс. – Я только что говорил с отделом рекламы. Нужно заполнить две страницы на развороте. Материал должен выйти на следующей неделе.
Я покачала головой.
– Не могу поверить…
Фрэнк шагнул ко мне.
– Я беспокоюсь за тебя, Клэр. Ты давно уже сама на себя не похожа.
Я вздрогнула.
– Почему ты говоришь мне это?
– Видишь ли, – продолжал он, тщательно подбирая слова, – просто ты никогда раньше не нарушала сроки сдачи материала.
Я провела пальцами по волосам. Фрэнк был прав. Я боялась, что потеряла свой репортерский нюх, и мой босс подтвердил это. Что со мной происходит?
Я взяла зеленую папку и открыла ее.
– Не волнуйся, – я повернулась к монитору, – это я сделаю. Все напишу за выходные, и в понедельник ты получишь текст.
– Клэр, послушай, – снова заговорил Фрэнк, – я не хотел тебя обидеть. Я только…
– Все отлично. – Мой голос звучал напряженно, я сжала руки в кулаки. – Мне жаль, что я тебя подвела. Я думала, что смогу написать этот очерк. Я думала, что смогу найти этого маленького мальчика.
Фрэнк сочувственно кивнул и вышел в коридор.
Спустя несколько минут я услышала звук приближающихся шагов.
– Тук-тук.
Обернувшись, я увидела на пороге Эбби с большой коробкой в руках.
– Доброе утро, – поздоровалась она.
– Доброе, – ответила я, тяжело вздохнув.
– Что-то случилось?
– Судя по всему, моя карьера закончена, и Этан не ночевал дома этой ночью, – ответила я, не в силах отвести взгляд от зеленой папки.
– Твоя карьера не закончена, – сказала Эбби. – Ты одна из лучших, если не лучший репортер в редакции. А что касается твоего мужа, то я ничего не знаю, введи меня в курс дела.
Я вздохнула.
– Спасибо, но я бы не хотела говорить об этом сейчас. Боюсь, что не сдержусь. Ты же помнишь наше правило: не плакать на работе.
Эбби улыбнулась и протянула мне коробку.
– Держи.
– Что это?
Она пожала плечами.
– Не знаю, но на коробке написано твое имя. Дженна по ошибке принесла ее мне.
Я поставила коробку на стол, достала из ящика стола ножницы, чтобы разрезать клейкую ленту, и тут обратила внимание на адрес отправителя.
– Эбби, это из Шведского госпиталя, – я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее. – Что они могли мне прислать?
Мне было крайне неприятно, что какая-то посылка и даже сама эмблема госпиталя могли вызвать у меня такую примитивную реакцию. Я снова слышала писк аппарата для измерения кровяного давления на моей руке, видела яркие голубые шторы в приемном покое, чувствовала соленые слезы, текущие по щекам. На мгновение я заново ощутила ужас несчастного случая, случившегося со мной год назад. Я закрыла глаза, пытаясь блокировать воспоминания, прогнать их, отправить обратно в госпиталь, где я их оставила, как мне казалось, навсегда. Но когда я открыла глаза, воспоминания были тут как тут.
– Клэр, – тихим голосом спросила Эбби, – что в этой коробке?
В гневе я начала открывать ее. Что они мне прислали? Мне постоянно оставляли сообщения, напоминая о необходимости повторных посещений, но я никогда не перезванивала. Неужели они не понимают, что каждый звонок, каждый чертов счет в почтовом ящике напоминают мне об утрате? А теперь еще и это? Почему они не могут оставить меня в покое? К внутреннему клапану коробки был приклеен конверт. Я вскрыла его.
Уважаемая мисс Олдридж!
Мы много раз пытались связаться с вами по поводу того, что вы должны забрать свои личные вещи, оставшиеся в госпитале после вашего пребывания там. Единственный адрес, которым мы располагаем, это адрес вашего работодателя. В соответствии с политикой госпиталя, мы возвращаем вам личные вещи.
С наилучшими пожеланиями,
Я осторожно заглянула в коробку и вытащила оттуда серую полосатую толстовку. Она выглядела ужасно. Сбоку толстовка была разорвана водителем «Скорой помощи» – смутное воспоминание снова стало ярким и отчетливым, – на рукаве запеклись пятна крови. Я вспомнила, как я покупала ее. Мы с Этаном пошли в «Гэп» покупать мне одежду для беременных. Я тогда прицепила накладной живот и вышла к Этану из примерочной, напугав его до полусмерти.
– Твой живот! – воскликнул он. – Что с ним?
– Огромный? – подсказала я с улыбкой, подняла край фуфайки и показала накладку. – Как я тебя провела!
– Да. – У мужа явно отлегло от сердца. – Я уж подумал, что у нас будет двойня.