– Вы сделали это специально?
Малахи недоверчиво посмотрел на меня сузившимися глазами. Я была уверена, что он не в курсе того, что произошло между Элиасом и мной. Он считал опрокинутый кубок лишь проявлением моего бунтарского духа.
– Разумеется, нет. Это была случайность, милорд, – заверила я его с невинным видом. Молодой лорд мне не поверил. Но меня это не волновало.
Маринованные фрукты, черничный пирог и печеные яблоки. Когда был подан десерт, каждая мышца в моем теле напряглась. Слуги уже начали разливать вино. Бокалы по-прежнему стояли перед лордами нетронутыми. Охранники тоже держали их в руках, но не смели приложиться. По обычаю император сначала должен был произнести небольшую речь, прежде чем пригласить выпить всех присутствующих. Я сжала руки под столом так сильно, что ногти впились в кожу. Несколько кусочков пищи, что я съела во время трапезы, дабы не вызвать подозрений, словно кувыркались у меня в желудке.
Император неторопливо поднялся со своего кресла в другом конце помещения и прошелся взглядом по присутствующим. Императрица наклонилась, чтобы посмотреть в лицо своему супругу. На ее лице отра– зился прилив обожания и нежности.
– Почтенные сестры, уважаемые лорды, дорогие дамы. – Император сделал театральную паузу. Очевидно, он любил такие моменты. – Восемь лет прошло с тех пор, как я нанес последний визит в этот храм. И мне приятно видеть, с каким благочестием наши провидицы ежедневно трудятся и олицетворяют благодать богов на земле. Сегодняшнее нападение на меня в очередной раз показало, какую существенную роль играют эти женщины в нашей жизни. Поэтому сегодня я хочу поднять свой бокал на всех тех, кто преданно служит нам, чтобы мы могли жить столь приятной жизнью.
Моя рука дрожала, пока я подносила бокал ко рту. Я притворилась, что пьянею от этого. Малахи, напротив, сделал здоровенный глоток, и император тоже одним махом опустошил свой бокал. Императрица потягивала вино рассеянно. Я надеялась, что этого количества окажется достаточно, чтобы и она потеряла сознание.
– Красивая речь, – обратился ко мне седовласый.
Я не могла отвести взгляда от его губ. Сколько требуется минут, чтобы яд подействовал? И останется ли у охранников достаточно времени, чтобы что-то предпринять? Нам не разрешалось убивать в этом помещении никого, кроме императора, если план удастся. Или он уже удался? Если бы кто-то из провидиц увидел смерть даже одного из присутствующих здесь, то наверняка давно предупредил бы своего лорда. Но нас никто не остановил. Никто не встал и не крикнул: «Не пейте вина!»
Малахи сонно моргнул.
– Хорошее вино, – пробормотал он.
– Но оно очень сильно дает в голову, – ответил седовласый, потирая висок. Он еще раз широко зевнул, потом наклонился вперед. Его лицо оказалось на тарелке, посреди черничного пирога с маринованными фруктами, который он к себе положил. Молодой лорд повернулся ко мне. Он слегка покачивался и проворно схватился за ткань моего платья.
– Что вы сделали?
Я прикусила губу, чтобы не закричать, тем самым привлекая к себе внимание. «Скоро все закончится, – сказала я себе, – скоро все закончится». Один за другим лорды и леди опускали головы на столы. Некоторые еще пытались что-то прокричать своим телохранителям, как раз перед тем, как яд лишил их чувств, но и те падали на землю, как марионетки, которым перерезали нити. Я увидела Делию, которая тоже сидела без сознания. Мое предложение присоединиться к мятежу и бежать вместе с нами она отклонила. Она хотела остаться со своим лордом, даже если предала его. Он все равно никогда не узнает об этом.
Только один человек в помещении продолжал сидеть прямо – император.
Приглядевшись, я поняла, что его воины теней, императрица и две провидицы смерти тоже не пили отравленного вина. Только третья рухнула на пол. Император склонился над ней и сорвал с ее головы вуаль.
– Предательница! – прошипел он, и неизмеримый гнев пылал в его голосе. Затем он вонзил меч провидице в грудь.
Встревоженная, я повернула голову. И, к моему великому ужасу, заметила, что стражники императора тоже были в полном сознании и теперь выстроились в ряд перед своим господином.
Что-то пошло не так.
Марион поведала мне лишь часть плана, но я была уверена, что император уже давно не должен держаться на ногах. Так же, как и его охранники. Теперь Дориан окажется лицом к лицу с мужчинами, которых было слишком много. Куда только подевались мятежники?
Малахи в обмороке опрокинулся на мое плечо. Я с отвращением оттолкнула его в сторону и решительно схватилась за кинжал на его оружейном поясе. Самым разумным, наверное, было бы тоже сделать вид, что я без сознания и подождать. Однако я не могла оставить Дориана на произвол судьбы. И поэтому я поднялась, чтобы сражаться на стороне воина теней.
Глава 31
Высокие створки входной двери хлопнули по задней части стены, когда кто-то размашисто распахнул ее. Звук эхом разнесся по пиршественному залу и гулко зазвенел в моих ушах. Наконец-то! Мятежники! Они проникли через западные ворота и бросились к нам на подмогу. Марион и ее союзники стояли в дверях, подняв оружие. Я знала, что они не хотели никого убивать. Только теперь, когда император и его гвардейцы остались в сознании и готовы к бою, все изменилось. Ледяной страх пробирал меня до костей.
– Мятежники! – крикнул один из стражников императора.
Они вытащили мечи. Братья Танатос расхаживали по помещению, угрожающе раскинув окутанные тенями руки. Они еще не заметили, что Дориан, стоявший в десяти шагах от них, тоже в сознании. Он бросил на меня быстрый взгляд, медленно снимая перчатки, а затем незаметно покачал головой. Он не хотел, чтобы я вмешивалась в битву.
– Она одна из вас, – проговорил император.
Он схватил безжизненное тело провидицы и поднял его с легкостью, как будто она ничего не весила. Затем с холодным, расчетливым выражением лица посмотрел на Марион.
Две другие провидицы смерти в ужасе закричали.
«Одна из нас…»
Когда я услышала эти слова, мне все стало ясно. Мертвая провидица была одной из мятежниц и обманула императора. Вероятно, после нападения Джораха она заверила его, что угрозы больше не существует.
Вот почему состоялось то нелепое нападение. Это навело всех на ложный след и убедило императора в безопасности. Но как он раскусил предательство?
– Бросьте оружие, и мы пощадим вас, – предложила Марион тоном, скользящим по пиршественному залу, словно ледяной сквозняк.
Повстанцы позади нее закрыли входную дверь, чтобы никто не мог убежать. Я обнаружила Элиаса, Майлу, Кресс и около сорока других мужчин и женщин, с которыми уже встречалась в лагере. С поднятыми ножами и взведенными арбалетами, в кожаных доспехах и с боевым раскрасом на лице, они стояли у двери, ожидая знака предводительницы. Джораха я нигде не увидела. Вероятно, его не могли освободить, не привлекая слишком много внимания. Здесь, в пиршественном зале, почти все были без сознания, но у других входных ворот замка оставалось достаточно стражников, которых нам стоило опасаться. И наверняка в конюшнях, куда отвели Джораха, тоже задержались несколько человек императора.
При условии, что он еще был жив.
– Мои люди не сдадут оружие, леди, – усмехнулся император. – Они преданы мне.
– Тогда они умрут.
Голос Марион не оставлял сомнений в ее решимости, хотя я рассмотрела страх в глазах мятежников. Они не были готовы к бою. И яд в вине тоже не будет действовать вечно.
– Он в сознании! – закричала вдруг императрица и, протянув руку, указала на Дориана, который как раз собирался подойти к одному из братьев Танатос.
Начался хаос. Мятежники бросились к охранникам в начале зала, прокладывая себе путь между длинными обеденными столами и спящими вельможами. В другом конце помещения я увидела леди Блайн, которая держала в руке нож и направляла его на потерявшего сознание лорда Райкера. Кровь брызнула ей в лицо, искаженное в гневной гримасе. Она кричала от ярости, но ее крик утонул в звоне оружия и в реве приказов.
Кинжал в моей руке дрожал. Должен был умереть только император. Таков был первоначальный план. Но сейчас все изменилось. Император остался в живых, и события приняли неожиданный и ужасный оборот. Ни одна провидица не предсказала бы подобного. Теперь я могла примкнуть к леди Блайн. Могла отомстить. За смерть Рианнон.
Обеими руками я обхватила рукоятку кинжала так крепко, что побелели костяшки пальцев, и подняла свое оружие над головой. Малахи без сознания висел на стуле рядом со мной. Его голова была наклонена вперед, и светлые локоны падали на лицо. Если бы я сейчас ударила, клинок вонзился бы прямо в его сердце. Сколько раз я воображала, что убью это ужасное чудовище?
Каждый раз, когда он мучил меня.
Каждый раз, когда он упоминал Рианнон.
Ты можешь сделать это. Ты должна сделать это.
Адреналин мчался по моим венам.
Крик боли прокатился по залу, поднялся над гулом битвы.
Дориан.
Один из братьев Танатос одолел его. Он держал Дориана одной рукой, прижав к стене. Двух мужчин так плотно окутывала чернота, что я едва могла что-то разглядеть. Но я видела, как вражеский воин теней приставил один из своих кинжалов к щеке Дориана и медленно и с наслаждением провел им по ней, прежде чем приставить его к горлу. Похоже, это была не первая рана, которую Танатос нанес ему. Дориан ослаб и едва сопротивлялся.
«Сделай что-нибудь! – тихо умоляла я. – Ударь в ответ!»
Я опустила кинжал и побежала мимо сражавшихся друг с другом стражников и мятежников. Перепрыгивала через убитых или тех, кто находился в обмороке. Отравленное вино, растекшееся по всему полу, прилипало к подошвам при каждом шаге. Зацепившись сапогом за ножку опрокинутого стула, я споткнулась, но смогла удержать равновесие.
Второй брат Танатос теперь стоял рядом со своим близнецом перед императором. Арбалетный болт торчал в зияющей ране на бедре, но он продолжал сражаться, касаясь каждого, кто недостаточно быстро уклонялся. Мужчины и женщины рассыпались в прах под его рукой.