И все началось сначала. Так продолжалось до тех пор, пока они не сломили меня, — стыд от произошедшего все еще жалил. Солус не упомянул о других пытках, которые перенес. Шрамы на физическом уровне зажили, но воспоминания сохранились навечно. — Конечно, как только они сломили мой разум, то с легкостью перепрограммировали. Превратили меня в идеального солдата, который ничего не помнил. Не мог думать. Просто делал то, что было приказано, пока они ухмылялись.
— Что дальше? — тихо спросила она.
— С чего ты взяла, что у истории есть продолжение?
Фиона пожала плечами.
Солус улыбнулся, не удивившись ее догадливости, ведь история действительно имела другой конец. Несмотря на то, во что он хотел верить, между ними, казалось, существовала связь.
— Как только я вырвался на свободу, то выследил и убил каждого ублюдка. Всех до единого, топя их в той же грязи, которой они кормили меня.
— Они это заслужили.
— Да, заслужили. Теперь ты расскажешь, что с тобой случилось?
Она глубоко вздохнула, настолько по-человечески, что, как решил Солус, даже не заметила этого.
— Я пыталась защитить своих друзей, женщин-киборгов, похожих на меня. Если я не позволяла насиловать их, меня заставляли смотреть, а затем пользовались и моим телом.
Солус стиснул зубы, пока она коротко пересказывала свою историю. В конце концов, желание убить ублюдков заставило его напрячься.
— Любой бы сломался от такого жестокого обращения, — заверил он.
Улыбка скривила ее губы, но это напоминало больше гримасу, нежели проявление веселья.
— Ох, их нападения только злили меня. Меня сломила яма. Сначала они обливали меня ледяной водой и топили, а когда это не сработало, то попытались сварить. Я хотела свернуться в клубок, чтобы свести ущерб к минимуму, но жара была слишком сильной, — она подняла бионическую руку. — Я прикрывала ей лицо, защищая глаза. Так я потеряла свою настоящую руку, по крайней мере, мне так кажется. После этого все происходило как в тумане.
Как они могли так поступить с ней? Солус крепко обнял девушку.
— Это никогда не повторится, Фиона. Я обещаю.
И Солус был готов держать это обещание до самой смерти.
— Почему тебя так волнует это? — спросила она, не сопротивляясь его объятиям. Ее взгляд был нежным и любопытным.
— Потому что…
«Я думаю, что люблю тебя», — слова застряли в его горле, приводя Солуса в ужас. Невозможно! Его неожиданные чувства внушали страх. Не в силах придумать, что ответить, чтобы все объяснить, не признавшись в своих чувствах, Солус припал губами к ее устам… нежное объятие, предназначенное для утешения.
Но Фиона превратила это в нечто большее.
Глава 8
Кошмар до сих пор не отпустил F814, его живость пугала и в то же время придавала сил. Наконец она заглянула в свое неведомое прошлое. Уродливое. Наполненное болью и унижением, зато она кое-что поняла.
«Я сильная».
В конце концов, она выжила. Конечно, враги на какое-то время превратили ее в безмозглую рабыню-робота, но, несмотря на все, ее воля к жизни не была сломлена. F814 продолжала бороться, чтобы выжить. В глубине души она понимала, что должна оплакивать свою судьбу, оплакивать несправедливость. Возможно, когда-нибудь так и будет, но сейчас она чувствовала облегчение. Облегчение от осознания, что она не была неполноценной и одинокой. Наконец F814 поняла, почему ее мучали противоречивые мысли. Она ощущала ликование от возможности вернуть свою жизнь, даже если не помнит ее. Или создать новую. F814 чувствовала себя живой, живой в том смысле, которого не понимала раньше.
«Потому что я не просто машина. По своей сути я человек. Как невероятно увлекательно».
Ранее она выслушала рассказ киборгов о их происхождении, но часть ее не верила в эти слова до кошмара. Хоть F814 и ненавидела людей за содеянное, ее пробуждающееся сознание праздновало их эксперимент, потому что это означало, что она не должна быть рабыней, следящей за речью и действиями. Она была просто… Фионой. Имя находило отклик в ее душе, отдаваясь эхом и дразня, как будто тайны ее прошлого находились вне досягаемости. Гласные и смесь согласных ощущались правильно. Это имя принадлежало ей.
Возвращение крошечной частички себя, даже такой простой, как имя, обрадовало F814. Хотя она была не просто рада, F814 ощущала счастье и легкость, будто с нее сняли груз. Пытка, которую она перенесла от рук тех, кто заставил ее забыть, померкла, но не потому, что это казалось далеким воспоминанием, а из-за мужчины, помогающего забыть, утешающего и открывшего собственные секреты, которые, если бы F814 проболталась, причинили бы ему боль.
Он заботился о ней, заботился настолько, что хотел защитить.
Поэтому, когда Солус поцеловал ее, Фиона не оттолкнула его и не вспомнила об изнасилованиях, которым подверглась. Нет, потому что эти жестокие мгновения не имели ничего общего с нежными объятиями Солуса. То, что она помнила, было совсем не похоже на то, что она испытывала от его ласк. Кроме того, Фиона была сильной, значит, не позволит своему прошлому диктовать, как ей жить.
«Я буду наслаждаться моментом».
Она позволила себе раствориться в ощущении от его губ, скользящих в нежной ласке, не похожей ни на что, что она помнила.
Но Фиона хотела большего. Хотела новых воспоминаний, настоящих воспоминаний, чтобы заменить уродливые. Она стремилась создать яркие мгновения, прекрасные и чувственные, которые, как она знала, мог подарить ей только Солус. Откуда взялась эта уверенность, она не понимала, да и не задумывалась. Она просто чувствовала… и это было великолепно.
Нежное касание ее рук к его шеи казалось естественным, как и открытие рта его настойчивому языку. Ее тело стало покалывать, электризуя сознание, которое пробудило все нервные окончания. Внутри Фионы с силой вспыхнуло возбуждение и жажда большего. Она повернулась на его коленях, повинуясь инстинкту, и оседлала Солуса. Твердая выпуклость прижалась к ее естеству. Даже несмотря на разделяющую их ткань, Фиона задрожала, влажная и желающая.
Солус прервал поцелуй, выдохнув:
— Мы должны остановиться. Я не должен использовать тебя, пока ты находишься в замешательстве.
— Но со мной все в порядке, — пробормотала она, покусывая его нижнюю губу. — Я полностью осознаю, что делаю и с кем делаю. Я хочу чувствовать себя живой, Солус. Подари мне несколько приятных воспоминаний. Покажи, каково это быть свободной.
— Я не тот мужчина, который тебе нужен, — простонал он, но не отстранился. Его руки блуждали по ее спине, на мгновение обхватив ягодицы и сжав ее плоть.
— В данный момент ты единственный мужчина, которому я доверяю, — призналась Фиона. Единственный, кого она хотела. Рядом с другими она не ощущала того же комфорта и защищенности. Не желала, чтобы они прикасались или обнимали ее.
«Я хочу Солуса».
— Мне нужен тот Солус. Ты нужен мне.
И, похоже, он тоже хотел ее, потому что перестал спорить. Солус крепче обнял ее и поцеловал с такой страстью, что она застонала. Фиона запустила пальцы в его короткие волосы, прижимаясь к нему и страстно желая интимного контакта.
Его руки потянулись к подолу ее рубашки, поэтому она немного отстранилась, прервав поцелуй достаточно надолго, чтобы Солус успел стянуть лишнюю одежду. К счастью, он уже был без рубашки, его восхитительный торс был обнажен и готов для ее ласк. Фиона поддалась вперед и снова прильнула к мужчине.
Ее соски, твердые и тугие бутоны, ныли, когда касались его груди. Одна из его рук заскользила по ее спине, переходя на грудь и обхватывая полушарие, прежде чем позволить большому пальцу погладить сосок.
— Ох, — ахнула Фиона от электрического покалывания, пронзившего ее тело, а затем вскрикнула, когда Солус немного отклонил ее назад, чтобы обхватить сосок губами. Фиона не понимала, как мужской рот, посасывающий ореол, мог приносить столько наслаждения, но ей это нравилось.
Резким движением, от которого она вздрогнула, Солус уложил ее на кровать. Он навис над ней, прижавшись пахом к ее естеству. Его руки блуждали по ее телу, пока он смотрел на нее сверху вниз глазами, которые слабо светились.
Его доминирующая позиция заставила Фиону замереть. Видимо, на ее лице все же отразилась нерешительность, потому что Солус остановился.
— Мы можем прекратить, — он бы так и поступил. Солус постоянно уходил и уходил, оставляя ее возбужденной. Неудовлетворенной.
Фиона покачала головой.
— Прикоснись ко мне, Солус. Научи меня большему.
Его ноздри раздулись, а тлеющий огонь в глазах разгорелся.
— Ты чертовски красива, — прорычал он. — И сводишь меня с ума с самой первой встречи.
Улыбка изогнула ее губы, это движение становились все более и более привычными.
— Мне знакомо это чувство. Очень странное, но приятное.
— Нет, это хреновое чувство. Хоть и приятное, — он наклонил голову и снова завладел ее соском, но на этот раз вместе с губами используя зубы, царапая нежную плоть, покусывая, прежде чем всосать в рот. Фиона выгнулась, наслаждаясь удовольствием, которое наполняло каждый дюйм ее тела.
И все же этого было недостаточно. Ее лоно болело, опухшее и влажное, в кои-то веки желая чем-то заполнить пустоту. Но Солус был не в том положении.
Вцепившись пальцами в его плечи, Фиона старалась не забывать о его настоящей плоти. Она приказала своей бионической руке не сжимать Солуса слишком сильно, но он даже не сдвинулся с места. Не отстранился, чтобы поцеловать ее и дать то, чего она так жаждала… его член. Вместо этого Солус начал опускаться, оставляя обжигающую дорожку из поцелуев вдоль ее живота. Его нежное дыхание вызвало дрожь, когда он добрался до пояса ее брюк. Расстегнув брюки, Солус прижался лицом к ее лобку, и F814…
«Нет, я Фиона», — напомнила она себе.
…застонала. Его руки вцепились в ткань и потянули вниз, открывая ее своему взгляду, но Фиона не чувствовала стыда. У нее было прекрасно функционирующее тело. Вернее, его считал прекрасным Солус. Его предыдущее замечание каким-то образом все еще согревало ее, Фиона наслаждалась этим. Однако его горячее дыхание у лона лишь еще больше распаляло девушку.