— Что за смена настроения? Или вы усомнились в нашей цели?
Сайрус рассмеялся.
— Да бог с тобой, Отто. Что ты, никоим образом. Наоборот — если на то пошло, я никогда еще не был так внутренне собран и тверд в своей решимости. С предательством близнецов у меня словно шоры с глаз свалились, и перед взором моим распахнулась истинная, грандиозная панорама во всем ее охвате.
— У нас проблемка с самочувствием, патрон? Может, таблеточку?
— …Нет. Я не о том. Правда, я еще никогда не был так сосредоточен.
— Что же вы тогда такое говорите? Я старый больной человек, уже поздно, я устал, поэтому мне бы как-нибудь попроще.
Сайрус степенно кивнул.
— Изволь. — Пригубив вина, он поставил бокал на остывающий песок пустыни. — Я представляю себе мир, каким он будет после того, как по нему прокатится Волна, точнее, Волны вымирания. Старые державы более не восстанут. И никакие арийские нации не возвысятся. Это все пропаганда, которой мы наивно верили — причем так долго, что забыли в нее между делом вдуматься. Забыли расконсервировать эволюцию давней, заветной мечты, чтобы она шла в ногу с прогрессом наших планов становления новой науки. Смерть пяти миллиардов не обернется земным раем, Отто. И не воплотит арийской утопии.
— А чем же она обернется?
— Я уже сказал. Хаосом. Массовая гибель породит страх. Страх даст пищу подозрению, а подозрение перерастет в войну. Наша Волна вымирания ввергнет этот мир в век глобальных войн и катастроф. Падут народы, сойдутся в битве империи, вся планета омоется кровью, как в Апокалипсисе.
Отто смотрел неотрывно, распахнув глаза.
Сайрус поднял голову к далекому вечному сонму задумчивых звезд.
— Мы родились в противостоянии, Отто. Как вид. Дарвин был прав: выживает сильнейший. И вот в этом суть. Эволюция через переплавку. Мы разожжем горнило, в котором дотла сгорит все лишнее, ненужное, слабое. Все ради наших сокровенных грез, Отто… Выживут лишь сильные. И нам решать, чем измерять эту силу, как использовать священный меч технологий. Лишь одно можно сказать с уверенностью: мир в том виде, в каком он сейчас существует, подлежит уничтожению. — Сайрус прикрыл глаза. — И это будет величавое зрелище.
Глава 97
Ангар, Балтимор, Мэриленд.
Понедельник, 30 августа, 9.14.
Остаток времени на Часах вымирания:
50 часов 46 минут.
Когда я проснулся, Грейс уже ушла — неслышно, как призрак с рассветом. Я ее искал, но она была все время занята: ни слова, ни даже взгляда толком не бросит. Досадно, но я все понимал. Те три словечка, что мы шепнули друг другу в темноте, на профессиональных отношениях сказывались подобно взрыву мины. Нынешнее утро в этом смысле напоминало палубу «Титаника» через полчаса после столкновения с айсбергом.
А потому, направляясь к семи утра в конференц-зал на встречу с Черчом и доктором Кто, ощущал я себя довольно угнетенно.
Они были уже на месте. Черч, прежде чем поздороваться бессловесным кивком, продолжительное время меня разглядывал. Кто от своего лэптопа даже голову не удосужился поднять. Я налил себе кофе из кофеварки, по виду явно ветеранки своего дела.
— Ждем оперативных указаний, — доложил я. — Руки чешутся кому-нибудь морду набить в порядке отдыха.
— Кофеек бы вам надо без кофеина, — рассеянно заметил Кто.
— Ну как, проверили тех Новых Людей? В смысле, прав Малой насчет того, что это неандертальцы?
— Пока говорить рано, — ответил Кто. — Сейчас проводим анализы ДНК. А вот пробу крови или живой образец вы мне доставить, конечно, забыли.
— С «образцом» у меня ассоциируется больше моча, — заметил я. — Так что если вы будете этих людей называть образцами, я могу и…
— Это не люди, — спокойно парировал Кто. — Если это неандертальцы, то они принадлежат к иному биологическому семейству. Нет-нет, погодите, прежде чем бросаться на меня через стол и хватать за грудки. Лучше присядьте и вдумайтесь. Вы сейчас скажете, что неандертальцы, так же как и мы, произошли от Homo erectus, а значит, благодаря этому родству их можно считать людьми. Я, быть может, и аплодирую вашему заимствованному у хиппи лозунгу о том, что мы все — единая семья, но факт остается фактом: между современным человеком и этими созданиями есть четкие отличия. Возможно, с ранними людьми они даже и не скрещивались, а последний наш общий предок вымер шестьсот шестьдесят тысяч лет назад. Кроме того, ваш Малой заблуждался, когда сказал, что они восстановлены из митохондриального ДНК. Митохондрия насчитывает всего чуть больше шестнадцати тысяч элементов ДНК, кодирующегося на тринадцать протеинов. Для того же, чтобы восстановить и вырастить вымершую особь, необходим ДНК из ядра, в котором три миллиарда элементов, производящих двадцать с лишним тысяч протеинов.
— Да какая, на хрен, разница! — рявкнул я. — Все равно это люди! Они говорят, думают, они похожи на нас внешне…
— Не знаю, что они такое, Леджер, но все равно эти существа, как бы точнее выразиться, научная диковинка. И не люди.
— Хватит, — подал негромко голос Черч. Он посмотрел на меня. — Новые Люди будут перевезены на охраняемый военный объект США в Центральной Америке.
— В смысле, лагерь для интернированных?
— Нет. Они пройдут медосмотр и оценку психологов, после чего будет определено, как их оптимально интегрировать в общество, если это вообще можно сделать. Правда, учитывая целенаправленную обработку и проделанные с ними генетические манипуляции, в нашу культуру они, вполне вероятно, вписаться уже не смогут. Такова реальность.
— И что тогда?
— В общем и целом? Не знаю. Я сделал насчет этого серьезное заявление президенту, и он согласился, что с ними надо обходиться крайне бережно, с большим вниманием к их благосостоянию и правам.
— Правам? — переспросил Кто. — Каким правам?
Под льдисто-жестким взглядом Черча он ощутимо пожух.
— Президент согласился, что с ними следует обращаться как с освобожденными военнопленными. Прежде всего будут учитываться их общие человеческие права, а как-нибудь потом компетентные люди определят, что может пойти им на пользу в дальнейшем. — Он сделал паузу. — С этими людьми проделаны страшные вещи, которые во многом могут быть приравнены к вопиющим преступлениям против человечности, не меньшим, чем лагеря смерти.
— Ну конечно, — сказал Кто. — Замечательно. Как скажете.
И снова уткнулся в свой ноутбук. А я налил себе еще кофе.
Кто вдруг расцвел.
— Ну-ка, ну-ка. По-моему, что-то у меня прорезалось…
— Что именно? — поинтересовался я. — Совесть?
Тут вмешался Черч:
— Мы всю ночь разбирали информацию из «Улья». Конкретное местонахождение «Деки» установить пока не удалось, но Глюк думает за утро с этой задачей справиться. Сержант Симс уже готовит команды «Эхо» и «Альфа» к полномасштабному штурму. Если объект находится в Аризоне, наземную поддержку нам обеспечит наш штаб в Лос-Анджелесе. К сожалению, команды «Зебра» и «Рентген» все еще в Канаде. Хотя если утром у них все пройдет удачно, они свои дела там завершат, и мы их тоже сумеем привлечь.
— Как насчет оперативников? — спросил я.
Объект в Бруклине располагал четырьмя командами. По две было у нас в Балтиморе и в Лос-Анджелесе, в Денвере и Чикаго по одной. Чикагская команда, кстати, две недели назад на задании срезалась, потеряв командира и четырех из шести бойцов. Сейчас они обкатывали отобранных кандидатов из «Дельты» и спецназа.
— «Танго» и «Леопард» у нас за океаном. «Бита» готовится к переброске в Денвер, заменить «Пилу». Они в состоянии готовности.
В отличие от военных ОВН для обозначения своих команд не использовал стандартную алфавитную кодировку. Поначалу мы это практиковали, но когда команды в силу тех или иных причин исчезали или переформировывались, они стали заменяться группами с другими названиями, хотя и на ту же букву.
Скажем, нам с Грейс, когда руки дойдут, предстояло сформировать новые команды на буквы «Б» и «Ч» взамен «Браво» и «Чарли», погибших в полном составе при крупном теракте в прошлом июне.
— Кроме того, нам в помощь выделены подразделения Национальной гвардии, а при необходимости добавится еще и эскадрилья Триста пятьдесят пятого авиаполка с базы Дэвис-Монтан в Таксоне. — Шеф едва заметно улыбнулся. — Мы относимся к этому очень серьезно, капитан. Ночью у нас был долгий разговор с президентом и еще раз сегодня утром. Он вверяет нам и силы и средства для полномасштабных боевых действий.
— А как же иначе, если война, — сказал я.
— Вы недалеки от истины, — согласился шеф. — Это она и есть.
— А с разведкой как?
— А вот присаживайтесь, и займемся этим вопросом. Весь пакет разведданных скачан вам на нетбук, ознакомитесь. А кое-что нам надо обговорить непосредственно, поскольку есть кое-какие нестыковки. Гляньте-ка сюда.
Он стукнул по клавише, и на плазменном стенном экране появилось фото человека, которого сигом, помнится, назвал Гансом Брукером.
— Это Гуннар Хекель, — сказал шеф.
Ах вот как!
С очередным нажатием клавиши на экран вышло второе фото; точнее, скан служебного удостоверения.
— А это Ганс Брукер.
Дальше под каждым из снимков появилась карточка с десятью отпечатками пальцев.
— Вот их пальчики. А теперь внимание.
Клацнули клавиши, карточки совместились, и компьютерная программа начала кропотливую операцию сличения отпечатков — по дужкам, по завиткам. Всякий раз, когда происходило выстраивание, прерывисто моргал свет, так что перед глазами рябило. По завершении сличения каждый совмещенный отпечаток загорался белым. Итог: сошлись все десять. Полностью.
— A-а. Помнится, вы говорили, здесь какая-то накладка. Кто-то напортачил с дактилоскопической картотекой.
— Никто ничего не напортачил, — сказал шеф. — Это подлинные, правильные отпечатки двух разных людей.
Тут от своего ноутбука отвлекся Кто, на лице его сияла улыбка, можно сказать, шире плеч.
— Ну вот, — сообщил он. — Завершен скоростной профиль ДНК по Брукеру. И знаете что? Вот угадайте.