— Тогда я пущу ракету. Синяя, если устройство у меня, красная — если нет.
— Уж лучше синяя, — отозвался Черч, а потом добавил: — Грейс… Нельзя допустить, чтобы Сайрус выслал тот код. Если сейчас, когда он на острове, я в оговоренное время не увижу синей ракеты, то одной лишь электронной бомбой дело не ограничится.
— Я понимаю. И вся команда, разумеется, тоже.
— Удачной охоты, майор, — напутствовал Черч. Чувствовалось, что он при этом улыбнулся.
Он отсоединился, а через минуту на нее вышел Глюк и сообщил, что у них чистая линия с капитаном Леджером.
— Ковбой на связи, — послышался голос Джо.
— Джо, это я… — произнесла Грейс. — Линия чистая, без «ушей». Только мы одни.
— Ты! — выдохнул он. — Как здорово.
— Джо. Ты извини меня за утро. Я не хотела тебя обидеть.
— Да брось ты. В такие-то деньки… Все и так понятно.
— Я насчет этого утра… Что я там тебе сказала.
— Ну?
— Я… мы можем притвориться, что я этого не говорила? Отмотать часы назад, переустановить стрелки?
— Не знаю. А можем?
— Надо.
— Точно надо?
— Ты же знаешь, что да. — Он молчал. — Джо… Слишком велика ставка. Тебе, когда прибудешь на остров, надо будет сосредоточиться именно на этом. Я же просто боец. Как и ты. Мы профессионалы, не дети. Если нынче буча разыграется, нам надо будет действовать по обстановке — на автомате, с холодным сердцем, чтобы никакие эмоции не довлели. И точка.
Последовала нелегкая тишина длиной в пять ударов сердца. Затем Леджер произнес:
— Я тебя слышу.
— Это… Это не то, что мне хочется сказать. Ты же понимаешь?
— Да, — ответил он печально. — Первым делом дело.
— Дело прежде всего. Джо… Там и увидимся.
— Я там буду. И Грейс…
— Что?
— Удачной тебе охоты, майор.
— Удачной охоты тебе, капитан.
Она ушла со связи.
Это было час назад. А сейчас она неслась на режущем волны гидроскутере, направляясь к «Фабрике драконов». Глаза Грейс Кортленд за стеклами защитных очков были жесткими, безжалостными глазами хищницы. Глазами воина, идущего в сражение.
Глазами убийцы.
Глава 106
В воздухе над Северной Атлантикой.
Тридцать пять минут назад.
Я стоял за пилотским креслом, впившись в его мягкую искусственную кожу. Из кабины я неотрывно смотрел на непроглядно-темную гладь океана.
— Капитан, если так гнать, мы нашу лошадь, не ровен час, загоним, — сказал пилот.
— Ничего. У тебя не лошадь, а Пегас, — отозвался я, а он в ответ засмеялся.
— Вас вызывают по второму каналу спецсвязи. — Меня тронул за руку второй пилот.
Я возвратился в салон и привычно вставил в ухо пуговку переговорного устройства.
— Ковбой на связи.
— Рыбы в воде, — раздался голос Черча. — До берега две минуты. Каково ваше расчетное время прибытия?
— Прыжок через двадцать, потом время снижения.
— Удачной охоты, капитан.
— Угу, — ответил я.
На этом сеанс связи закончился.
Старший с Банни были уже готовы прыгать: парашюты надеты, оружие и амуниция проверены и перепроверены несколько раз: запасные автоматные и пистолетные обоймы; гранаты и осколочные, и световые, и всякие; ножи и еще невесть что. Промахнемся мимо суши — ко дну пойдем в два счета.
— Команда «Альфа» будет на острове через две минуты, даже меньше, — объявил я.
— Эх, шеф, нам бы с ними, — вздохнул Банни.
Старший какое-то время молча смотрел на меня.
— Негоже мне языком болтать при старшем по званию, — сказал он, увидев мой вопросительный взгляд, — при моем сержантском-то чине. Но сдается мне, пива на той вечеринке хватит и на нас.
— Пусть попробуют не оставить, — буркнул я в ответ.
Глава 107
Чертог мифов.
Вторник, 31 августа, 2.21.
Остаток времени на Часах вымирания:
33 часа 39 минут (время местное).
Парис и Геката с безмолвным ужасом смотрели, как их отец расправляется с мертвым морским змеем: завязав жгутом, он отшвырнул тельце в сторону.
— Что… ты о чем таком говоришь? — стушевалась Геката.
Парис промямлил что-то бессвязное.
Сайрус с гадливой ухмылкой сымитировал его растерянность:
— И-и-звини, Па-па-рис: я что-то сли-слишком быстро говорю? Чересчур пафосно изъясняюсь? Или вы все такие же тупые, как я все эти годы опасался? А?!
Если Парис что-то и думал сказать, то теперь слова уж точно застряли у него в глотке.
Сайрус повернулся к Гекате:
— Ну а ты, зарвавшаяся сучка? А я-то до этой поры все думал, какая у меня замечательная дочь. Воображали, что обставили меня? «Папочка-папуля», — не сказал, а словно сплюнул он. — Да пусть Отто мне пулю пустит в лоб, если я когда-нибудь дойду до такого маразма!
Отто потешно поклонился, и они с Сайрусом рассмеялись.
Геката в смятении глядела то на одного из них, то на другого.
— Да ска… Да скажите же мне, что тут происходит!
— По-моему, у американцев это зовется воздаянием.
— За что? — опомнился наконец Парис.
— Ах «за что»? — ехидно пропел Сайрус. — А за все те годы, что вы считали меня пленником «Деки». За то, что держали меня за пресного старого дурака. За неуважение, сочившееся из каждой вашей поры, даже когда вы корчили мне почтительные мины. За попытку умыкнуть тайник с архивами Генриха Хекеля. За попытку держать меня под контролем, напихав в «Деку» ваших штафирок-соглядатаев.
Отто обидно засмеялся.
— Постой… Так это вы подослали русских домой к Гилпину? И в «Глубокое железо»?
— А кто же еще! Те архивы должны были отойти мне. Лишь по досадной случайности Генрих умер прежде, чем смог сообщить, где хранится тот архив. Даже семья у него не знала, что это за записи и где они лежат. Мы годами думали, будто бесценный этот исследовательский кладезь безвозвратно утрачен. И тут в один прекрасный момент — лишний раз свидетельствующий о наличии в этой Вселенной справедливого и любящего Бога — на одного из агентов Отто выходит Берт Гилпин с информацией о некоем тайнике с материалами исследований в области ранней генетики. И что нам открывается? Что, оказывается, этот самый Гилпин работал на близнецов Джекоби, и не кем-нибудь, а их компьютерным консультантом. Ну да ничего: наши русские друзья быстренько его разговорили, и он рассказал, как помогал легендарным близнецам Джекоби установить у себя революционную во всех смыслах компьютерную систему под названием «Пангея». Вы знали, что он сам создал ее клон? И использовал его, чтобы воровать медицинские исследования в такой же манере, как это проделывали вы? Только у него ошибочка вышла: те исследования он попытался всей кучей продать. И не кому-нибудь, а Отто. — Сайрус медленно покачал головой. — А украсть схематику «Пангеи» у меня — это, знаете… А впрочем, ваш поступок восхитил меня, по крайней мере, своей дерзостью. Но умный свой шаг вы сами перечеркнули, сделав шаг глупый — когда спутались с тем паразитом Сандерлендом и раззадорились на то, чтобы выкрасть еще и систему «Ясновидец».
— Откуда…
— Откуда я знаю? — перебил Сайрус. — Большинство тех, кому вы верите, работают на меня. Я знал об этом глупом плане: попробовать натравить Департамент внутренней безопасности на Отдел военной науки. Вы что, белены объелись или чего покрепче, когда эту идею зачинали? Думали своими силами совладать с Дьяконом, когда у целого «Конклава» это не вышло?
Вид у Париса и Гекаты был явно сконфуженный.
— Вы даже не понимаете, о чем я веду речь? И может, не знаете, кто такой Дьякон? А? И о «Конклаве» ничего не слышали — о том, что должно было стать вашим наследием? Вы так непроходимо глупы, что горько меня разочаровываете. Неужели вы действительно считаете, что я когда-то и впрямь был вашим пленником — хотя бы на минуту? Да я владею каждым, кого вы подсылами за мной шпионить. Изначально. Вы думаете, вы такие умные, юные мои боги, но я вот, стоя на этом месте, вам говорю: вы дети, взявшиеся играть со взрослыми.
— Да мы… — начал было Парис, но получил от Сайруса такую оплеуху, что невольно пошатнулся и упал бы, не подхвати его Тонтон.
— Никогда передо мной не оправдывайся, мальчик. Ты всю дорогу только это и делал. В детстве ты был для меня разочарованием; теперь, взрослый, ты просто посмешище. Сестре твоей хотя бы хватает терпения помалкивать, если нечего сказать по существу.
За ту секунду, что Тонтон подхватывал Париса, Ведер успел сменить позу. В брюках у него находился четырехзарядный пластиковый пистолет с керамическими пулями без оболочки, способными вдребезги разнести человеческий череп. Теперь выхватить его и выстрелить можно было меньше чем за секунду.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что думаешь поубивать наших клиентов? — задала вопрос Геката.
— Вот видишь, Парис? — Сайрус улыбнулся. — Прежде чем спросить, она сначала думает. — Он сцепил за спиной руки. — Я уверен, вы задавались вопросом насчет воды: нет ли в ней чего-нибудь.
Когда Геката кивнула, он спросил:
— Вы делали ее анализы?
— Конечно. Ни ядов в ней, ни бактерий.
— Естественно. Никаких патогенов там нет.
— Гены? — догадалась Геката. — Ты как-то смог применить генную терапию к очищенной воде?
Взгляд Сайруса потеплел.
— Ты всегда была моей любимицей, Геката. Не таким убожеством, каким последнее время стал твой брат. Вы делали пробы воды на ДНК?
— Начали, но еще не закончили.
— Как ты думаешь, что я поместил в воду?
— Какой-нибудь из генов, вызывающих зависимость? Аллеломорф A-один допамина рецепторного гена ДРД-два? Что-то вроде этого?
— По-твоему, я похож на уличного торговца кокаином, какого-нибудь ниггера? — помрачнел Сайрус. — Обижаешь.
Геката пожала плечами: дескать, тогда и не знаю.
— Мы с Отто — ну и еще с несколькими талантливыми товарищами — десятилетия потратили на то, чтобы поставить под ружье болезни определенных этнотипов. Скажем, десять лет назад мы овладели наукой превращать заболевания, передающиеся по наследству — такие как амавротия Тея — Сакса, серповидная анемия, — в патогены, которые распространяются подобно вирусам. И любой человечек, генетически предрасположенный к данным заболеваниям, поражается полномасштабно уже при мини