Рон внезапно понял, что это значит: появление идола! Как и все идолы, он разработал особые методы, которые повергают верующих в страх и благоговение.
Рон понял также и еще кое–что: теперь пришло время действовать! Теперь внимание всех приковали поднимающийся дым и грозные звуки, и они едва ли обращали внимание на пленников.
— Внимание! — крикнул Рон достаточно громко, чтобы перекрыть шум. — Туда, внутрь, люди!
Он надеялся на то, что Ларри и Лофти последуют за ним. У него не было времени беспокоиться о них. Он мощным рывком устремился с того места, на котором стоял, и исчез в столбе синего дыма.
8
МЫ ГРЕШНЫ… ЗАБУДЬ НАС; ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЛАСТЕЛИН ТЬМЫ ПОБЕДИЛ НАС… МЫ ЗАСЛУЖИЛИ ТВОЙ ГНЕВ… ЗАБУДЬ НАС, АИАА–ОООИ… ВСЮ НАШУ ЖИЗНЬ МЫ БУДЕМ ИСКУПАТЬ… ЕСЛИ ТЫ СНОВА БУДЕШЬ МИЛОСТИВ К НАМ, О ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ!..
Чад перехватил его дыхание. Он инстинктивно закрыл глаза и упал вперед. Он вытянул руки, чтобы ощупать пол под собой.
Но здесь больше не было пола. Смертельный страх пронизал его. Он падает!
Его охватил парализующий ужас, но не успел достигнуть максимума, потому что падение прекратилось. Он упал на что–то мягкое. У него создалось впечатление, что это нечто покрыто волосами. Во всяком случае, оно завизжало, зачавкало и молниеносно освободило дорогу. Он еще раз потерял равновесие и провалился еще глубже. Но на этот раз он ударился о твердый пол.
Он инстинктивно откатился в сторону. Затем услышал над собой два следующих друг за другом громких хлопающих удара. Визг и чавканье повторились, на этот раз с нотками ужаса и паники. Что–то упало рядом с ним на пол и сразу же после этого еще одно что–то. Оно застонало и выругалось. Секундой позже он услышал наверху громкий шелест. Звук был угрожающим. Он отступил еще дальше в сторону, хотя глаза его были все еще закрыты и он не видел, что происходит вокруг него. С грохотом и треском в паре метров от него что–то упало на пол, и раздался человеческий крик, резкий и полный ужаса:
— Беги! Это ужасное… оооо!
Быстрые шаги приблизились. Что–то отбросило Рона в сторону с силой удара летящего пушечного ядра. Рон ударился о стену и открыл глаза, а звуки шагов позади него прекратились.
К его удивлению, вокруг было довольно светло. Он увидел перед собой тень, имевшую контуры Ларри Рэнделла. Тем, кто закричал и побежал прочь, был Лофти. Влево, как заметил Рон, под полом зала шел длинный ход, и Лофти давно уже исчез из виду.
Впереди, оттуда, откуда пришел Рон, из пола все еще поднимался синий дым. Он исчезал в отверстии в углу хода. Отверстие было четырехугольным, и можно было легко понять, что оно открывается в черный четырехугольник в зале. Теперь некоторая часть дыма терялась в коридоре и застилала вид там, где Лофти, должно быть, увидел что–то ужасное. Рон попытался понять, что это было. Ларри стоял у него на пути. Он отодвинул его в сторону, почувствовав при этом, что тот дрожит. Теперь Рон мог свободно заглянуть в заднюю часть хода. Среди дыма, поднимающегося с пола, он увидел движущуюся тень.
Кровь застыла у него в жилах. Пару секунд он испытывал только одно желание: повернуться и как можно быстрее бежать вслед за Лофти. То, что ворочалось в дыму, по–видимому, было оглушено падением на него сверху; это был трехметровый монстр, массивный и тяжеловесный, с четырьмя руками, которыми он опирался на стену хода, чтобы удержать в равновесии свое тяжеловесное тело. Тело это, казалось, было покрыто мехом и, если отбросить две лишние руки, слегка напоминало гигантского, вставшего на дыбы медведя.
От могучего черепа исходил пар и уходил в свободную от дыма часть хода. Что это был за череп! Безволосый, гладкокожий, блестящий. Гигантская тонкогубая пасть занимала половину его объема, и вытаращенные глаза величиной с два кулака взрослого человека выступали из–под костяных надбровий; казалось, что они вот–вот вывалятся. Общими очертаниями голова напоминала череп лягушки.
Вид этого чудовища очаровывал и парализовывал одновременно. Рон, недолго думая, предположил, что шпрингеры выгрузили здесь одного из своих боевых роботов и предложили его эвергринам в качестве идола. Роботы шпрингеров были арконидского производства, и во Вселенной было мало вещей, к которым примитивные существа испытывают симпатию больше, чем к этим металлическим существам, которые сами движутся и могут думать самостоятельно. Но здесь был не робот! Лягушко–медведь был органическим существом.
Невероятное существо вышло из дыма и направилось по ходу к двум землянам, которых страх приковал к месту. Лягушко–медведь, вероятно, был готов к подъему в шахте; он поднимался в неземных звуках и потоке дыма, появлялся из темного отверстия в полу зала и демонстрировал эвергринам свою сверхъестественную силу. Когда трое землян бросились вниз, в шахту, они упали на идола эвергринов. Это затормозило их падение, и они не разбились об пол. Лягушко–медведь выдержал падение первого землянина, а именно Рона, но удары Ларри и Лофти вывели его из равновесия, и он снова упал в шахту. На некоторое время его оглушило, или он даже потерял сознание. Но теперь он снова собрал силы, которые были подорваны в результате этого происшествия.
Огромные косолапые ноги шлепали по полу. Рон размахнулся, чтобы показать Ларри, что он должен отступить. Сам он отпрянул в том же ритме, в каком лягушко–медведь приблизился к ним.
И тут он увидел предмет, лежащий на полу между ним и чудовищем и слабо поблескивающий в свете, падающем из хода. Он с магической силой приковал к себе его взгляд и пробудил в нем желание прыгнуть вперед и схватить его, прежде чем тот попадет в лапы лягушко–медведя. Это был массивный предмет величиной с большую кувалду, и, он, конечно, будет мешать им во время бегства. Но это было единственное вещественное доказательство, которое он мог захватить с собой из этого кошмарного приключения — и поэтому он просто должен был подобрать его.
Тем временем Ларри поддался его уговорам и побежал прочь. Рон, напротив, остался стоять, в последний раз оценивая расстояние между собой и лягушко–медведем, а потом прыгнул.
В то же мгновение существо издало пронзительный шипящий рев. В нем звучал гнев. Рон сконцентрировал все свое внимание на блестящем молотообразном предмете, который он хотел подобрать, но услышал, как шлепающие шаги вдруг стали более быстрыми, словно лягушко–медведь был против того, чтобы кто–то завладел этим молотом.
Рон внезапно понял, что молот, вероятно, был инструментом, которым идол убивал свои жертвы. Это был атрибут его сана, и эвергрины больше не будут признавать его, если он утратит этот атрибут.
Он потянулся к рукоятке молота, схватился за нее обеими руками и поднял инструмент вверх. Он выпрямился и хотел уже бежать, но в это мгновение увидел, что лягушко–медведь стоит перед ним и протягивает обе пары рук, чтобы задушить его в своих смертельных объятиях.
Рон в отчаянии взмахнул молотом. Он размахнулся так широко, что массивный инструмент почти сбил его с ног. Мускулы и сухожилия напряглись. Рон почувствовал колющую боль в плече, но молот уже двигался вперед, на лягушко–медведя, неудержимый, со смертельной силой. Рон закрыл глаза. Он услышал сильный удар, его руки почувствовали, что молот обо что–то ударился. Он услышал, как чудовище закричало, испустив болезненный вопль, и в дикой ярости стало лупить по стенам когтистыми лапами. Рон еще крепче сжал молот, повернулся и побежал, побежал, побежал…
Ход казался бесконечным. Молот был тяжелым, и, если бы у Рона не было твердого намерения захватить его с собой, чтобы предъявить его Найку Квинто в качестве доказательства, он давно бы уже выбросил его, чтобы бежать как можно быстрее. Он не оглядывался, но слышал шлепающие шаги и знал, что лягушко–медведь, который прежде казался ему неуклюжим, приближается все быстрее и быстрее.
Где же Ларри и Лофти?
Внезапно свет вокруг него изменился, стал ярким и теплым. Свежий ветер подул ему в лицо. Яркий свет лился со всех сторон. Он выбежал из хода. Он вернулся в верхний мир. Он бежал по чему–то вроде тропы. Справа и слева поднимались пустынные склоны, на которых росла лишь пара стеклянных деревьев. Сверху лилось ослепительное сияние бело–голубого солнца, преломляющееся на гладкой поверхности склонов и наполняющее тропу впереди невыносимой, ослепляющей жарой.
Рон знал, что он не сможет выдержать долго этого бега. Позади него, все приближаясь, слышались шлепающие шаги чудовищного лягушко–медведя, и, хотя он так ни разу и не оглянулся, он знал, что расстояние между ним и его преследователем теперь не больше десяти метров. Он мог вскарабкаться на один из склонов, но это существо, вероятно, лазает так же искусно, как и бегает. И, кроме того, над краями склонов выставили свои бедные ветвями кроны стеклянные деревья. За этими склонами начинался лес, а в лесу, это Рон хорошо знал, он не пробежит и сотни метров, как лягушко–медведь поймает его.
Его разум все еще функционировал хорошо, чтобы сказать ему, что он должен остановиться, прежде чем израсходует все свои силы. Все же у него был молот, при помощи которого он уже один раз заставил лягушко–медведя уважать себя.
Рона охватил безумный гнев. Ему не хотелось больше бежать. У него в руках было оружие, каким бы примитивным оно ни было. Он хотел остаться человеком и посмотреть в глаза тому, чего он не смог избежать.
Легкие его горели, на лбу выступил пот, заливая глаза, раздражая их и застилая поле зрения. Было очень жарко. Рон остановился. Он повернулся и поднял тяжелый молот, чтобы нанести удар, как только чудовище достаточно приблизится к нему.
Вот оно и приблизилось — с широкой ухмылкой на лягушачьей морде, руки широко растопырены, чтобы поймать жертву и раздавить ее о покрытое мехом тело.
Внезапно в воздухе раздался громкий, полный жажды боя крик. Оба вздрогнули. И Рон, и лягушко–медведь. Крик донесся с одного из склонов, и вверху, на краю правого склона, за барьером из каменных блоков, появились Ларри и Лофти, махая ему руками.