Кстати, почему нам-то дали лишь топоры? Для того чтобы мы показали себя с холодным оружием вместо огнестрельного? Нет, вряд ли. Скорее тут дело в том, что мы могли бы направить автоматы против самих героев, которые мучили нас первые дни. Наверное, такое уже случалось, поэтому опытные попаданцы решили подстраховаться. Вот поэтому я иду по лесу весь такой молодой, красивый, вкусный и лишь с топором. Прямо гастрономическая мечта местных чудищ.
И в этот миг, словно в ответ на мои мысли, из кустов выскочила какая-то чупакабра с двумя головами. Раньше я видел всего лишь одно существо с двумя головами — это была моя соседка, которая узнала, что ей изменяет муж, после чего она открутила ему башку. И вот сейчас настал второй раз. Только теперь это было мутировавшее животное, которое выскочило на тропинку и бросилось мне навстречу, стуча копытами по земле.
Мутант выглядел как небольшой кабан, покрытый толстой серой кожей и с шиловидным шипом на загнутом хвосте. Шип покачивался над холкой зверя, а две головы с шикарными острыми рогами-саблями оказались наклонены так, что у меня не оставалось никаких сомнений в том, что мутант явно вознамерился насадить мою тушку. Но у меня не было планов заканчивать жизнь подобным образом. Я резко отпрыгнул в сторону и рубанул топором сверху вниз, попав аккуратно между голов в общую коротенькую шею.
Чупакабра тоненько взвизгнула, полоснув высоким звуком по моим барабанным перепонкам, и вместо того, чтобы экстренно удалить мне аппендицит, чуть изменила направление и задела ногу. Мою конечность тут же обожгло болью. Я заорал во всё горло, а затем завалился набок. Вражина же пронеслась мимо, стуча раздвоенными копытами и оставляя за собой хорошо различимый среди травы след из кровавых капель.
Затем двухголовый моб развернулся и враждебно глянул на меня всеми четырьмя маленькими глазками. Они предвещали мне скорую смерть. И вот тут-то меня и проняло до самых печёнок… Я чуть не обделался от страха, но вовремя вспомнил, что теперь не просто человек, а герой, поэтому всего лишь чуток запереживал, лихорадочно думая, что бы предпринять.
Животное же в это время рвануло на меня, устрашающе повизгивая. Здесь уж мне стало не до размышлений и я, почти так же повизгивая, воздел себя на задние конечности и принялся карабкаться на ближайшее дерево, проклиная великоватую каску, сползающую на глаза. Благо, что мне кое-как удалось достичь первой толстой ветки и верхом усесться на неё. Чупакабра же гарцевала возле ствола и пронзала меня бешеным взглядом, пятная листву кровью.
Я просюсюкал сверху, заткнув топор за пояс:
— Тебе бы лучше не связываться со мной, уродец. Ты бы видел, как я смело алкоголь смешиваю. Сразу бы всё понял. Так что вали отсюда, пока вся кровь не вытекла.
Зверюга что-то хрюкнула, наверное, намекая, что я тоже ранен. Вот только моя травма по сравнению с её казалась царапиной. У меня была всего лишь вскрыта кожа, а плоть оказалась разрезана совсем неглубоко. Уже даже кровь принялась сворачиваться, чем привела меня в замешательство. Как-то уж больно быстро. Да и от такого удара, который нанёс мне рог животного, обычный человек явно пострадал бы больше. Неужели мне, и правда, досталась не только сила героя, но и, скажем так, крепость тела? Тут мне вспомнилось улучшившееся зрение и тот раз, когда Арахна засветила мне в глаз, а он даже не опух. Да ещё были «полёты» организованные Пушкиным. Кажись, герои действительно будут покрепче, чем обычные люди. Ведь ничем иным я не мог объяснить то, что моя рана уже покрылась коркой подсохшей крови. Конечно, ей ещё далеко до полного заживления, но и изойти кровью мне уже не грозит, в отличие от чупакабры. Та только что упала на землю и теперь громко хрипела, явно готовясь переселиться в загробное царство.
Я не стал ждать этого радостного момента и решил ускорить его. Спустился с дерева, морщась от боли в ноге, а потом со всей дури несколько раз рубанул по шее животного. Вслед за первым же ударом мне в лицо попали брызги горячей крови, а после ещё нескольких взмахов топором — двойная голова чудища отделись от тела. Всё, дело было сделано.
Я вытер физиономию краем рукава и потопал дальше по тропинке, ничуть не жалея о содеянном. Никакие угрызения совести меня совсем не мучили. Ведь мне ещё батя с самого детства говорил, что к врагу надо относиться без эмоций. Мне кажется, что я и человека могу убить так же легко. Ну, возможно, я приврал, и всё-таки буду переживать какое-то время, но уж явно у меня не возникнет мысли оставить в живых того, кто хотел моей смерти.
В этот момент я вспомнил о Пушкине. Конечно, он мразь ещё та, и даже специально умолчал о том, что герои довольно живучие черти, но всё же его смерти я бы не хотел. Отомстить — да, а вот убить — нет. Теперь-то я понимал, чем были продиктованы те истязательства, которым опытные герои подвергли новичков. Наверное, они даже были нужны. Без них мы бы не обрели силу. Из-за этого я и хочу лишь отомстить Пушкину, гомику и стрекотиле, но не убивать их.
Я принялся фантазировать на эту тему, двигаясь по лесу. Тот между тем стал каким-то совсем неуютным, а потом мне и вовсе не повезло повстречаться с двумя непонятными тварями, достигающими в холке полутора метров. Судя по половым органам — это был самец и самка. Они оказались невероятно худыми и передвигались на четырёх длинных, тонких лапах. Их коричневая кожа, напоминающая пергамент, обтягивала выступающие рёбра, а из удлинённых пастей с острыми зубами-иголками капала желтоватая слюна. Глаза чудовищ смотрели на меня с голодным интересом. Они совершенно точно вознамерились перекусить мной, на что указывали прижавшиеся к лысому черепу острые уши с рваными краями, будто им по молодости вырвали тоннели.
Признаться, в первые секунды, когда я увидел этих зверей, то мне захотелось убежать, но затем я заскрипел зубами от накатившей злости, понимая, что мне некуда деваться. Потом громко заорал и бросился на противников, немного припадая на раненую ногу. А те понеслись мне навстречу.
Мы встретились возле раскидистого дуба, под которым лежали сотни желудей. Здесь и завертелась битва. Звери принялись слаженно атаковать меня: пока самец нападал «в лоб», самка пыталась кинуться на спину, но я прижался к дубу и отмахивался топором, вспоминая всё, чему научился за долгие годы. Жаль, что я не так много времени уделял холодному оружию, больше концентрируясь на огнестрельном. Из-за этого мне сейчас приходилось крайне тяжело. Я пропускал слишком много атак, поэтому моё тело вскоре покрылось кровью, вытекающей из ран, нанесённых когтями и клыками. И если бы не геройская живучесть, то я бы точно проиграл этот бой, а так — мне в какой-то миг почти чудом удалось перебить самке хребет. Та огласила лес болезненным воем, а потом поползла к тропинке, волоча за собой отказавшие задние ноги. Самец тут же метнулся к ней, прикрывая подругу своим телом. Здесь уж я собрал остатки своих сил и метнул топор. Тот сделал несколько оборотов и воткнулся в вытянутую морду самца. Зверь взвизгнул, резко мотнул башкой и топор упал на примятую траву. Я увидел, что между глаз животного зияет рана. Из неё через мгновение стало вытекать серо-кровавое месиво. А ещё спустя миг самец рухнул подле самки, и его скрутила судорога. Он умирал секунд сорок, а то и больше. И его спутнице пришлось ничуть не легче. Она умирала, продолжая находиться в сознании, несмотря на перебитый позвоночник. Я сжалился и прервал её мучения, так же как помог чупакабре. И вот на этой высокой ноте был закончен мой второй бой.
Я бессильно шлёпнулся под куст малины, осматривая затуманенным взором свое тело. Шмотки превратились в лохмотья, а из всех травм я признал самой серьёзной ту, что появилась на моем левом бедре. Там теперь недоставало целого куска мяса. А ещё была глубокая отметина от клыков на запястье правой руки. Остальные раны были не такими тяжёлыми, хотя и они доставляли мне жуткие неудобства. Жаль, что мне осталось потерпеть совсем немного. Я уже плохо различал детали пейзажа, явно теряя сознание и готовясь навсегда закрыть веки.
Но прежде чем разум окончательно оставил меня, губы успели исторгнуть:
— Чёт хреново мне, наверное, погода такая… вспышки на Солнце.
А дальше я в очередной раз канул во тьму, уже не рассчитывая вернуться из неё. Но всё же мне повезло… Я блуждал в ней какой-то время, а потом резко открыл глаза, изумляясь тому, что моя душа оказалась весьма крепко прибита к телу. Да ещё и подивился своей удаче. Сколько я так без движений пролежал под кусточком, аппетитно попахивая кровью? А на мою тушку никто не позарился. Мне, кажется, что даже сам Бог где-то изумлённо прохрипел: «Да ну нафиг, такого не бывает». Но нет — бывает. Меня лишь облепили комары, а так — я очнулся в гораздо лучшем виде, чем погрузился во мрак. Раны покрылись запёкшейся кровью и почти не болели. Хотя тело ужасно чесалось. И ещё жутко хотелось есть и пить.
Я закряхтел, с трудом принял сидячее положение, после чего облизал потрескавшиеся губы и заметил топор. Тот лежал рядом со мной и по нему ползали муравьи. Я дрожащей рукой отправил его за пояс, а затем стянул со спины рюкзак и вытащил из него галеты и воду.
Тут-то я и заметил необычную птичку, которая всё это время недвижимо сидела буквально в метре от меня. Она была совсем небольшой, ярко окрашенной, с длинным узким клювом и хохолком. Раньше я таких пернатых не встречал. Надеюсь, эта птаха на меня не нападёт? Вроде бы у птички не было таких намерений. Я бросил ей кусок галеты, а та ещё пару мгновений поглядела на меня, а затем взмахнула крылышками и скрылась среди листвы.
Я пожал плечами и принялся набивать желудок, который урчал как дикий зверь, несмотря на то, что его хозяин выглядел, словно мертвец. Вот если бы сейчас все люди разом превратились в несвежих зомби, то я бы внешне стал только лучше.
А ведь мне ещё в чащу идти. Там-то меня и добьют, несмотря на весь мой потенциал. Но и поворачивать назад — тоже не выход. Что же делать? Надеяться, что мне опять повезёт, и я не погибну, поковыляв на поиски ребёнка? Так-то солнце ещё высоко и самые голодные и опасные монстры, наверное, спят. Рискнуть или всё же вернуться на фабрику? Блин, если я не выполню задание, то Пушкин сначала меня обсмеёт, а затем может и убить, решив, что герой, который прибудет на моё место, будет лучше. Да, задачка. Всё же, наверное, стоит двигаться да