— Ясно, — хмыкнул я и вышел из его логова, специально сильно хлопнув дверью.
Какой сука занятой. Да ещё и говорит так, будто ему на всё насрать. Хотя, возможно, он просто не может выразить свои эмоции? Мне кажется, что это довольно проблематично с такой-то харей и речевым аппаратом. Да, наверное, так и есть. Вы ведь тоже не видели эмоциональных насекомых? Кстати, почему герои получают толику внешности именно от насекомых? Что в них такого? Блин, да хрен его знает. Может быть, когда-нибудь я и получу ответ на этот вопрос, но явно не сейчас. Лучше проверю-ка я свои параметры.
Я прислонился к стене, почувствовав каску в изорванном рюкзаке, а потом сконцентрировался и вызвал интерфейс. Перед моим мысленным взором мигом появились эти строки:
Репутация: 45;
Текущий уровень: 4;
Потенциал: 11;
Возможности силы исследованы на 3%;
Заряд: 105;
Восстановление заряда: 0,2 в секунду.
Почти всё увеличилось, кроме четвёртого пункта. А что касается репутации, то двадцать пунктов я получил после выполнения задания от Клавки. Тут, в интерфейсе хранилась история всех повышений и понижений любой из шести строк. Неплохо придумано. Я так могу отслеживать, что и когда приобрёл. Вот, например, заряд потихоньку повышался только в те моменты, когда я очень активно пользовался силой, а когда тратил всего десять-тридцать процентов от его максимума, то заряд никак не отзывался на такие траты. Вот и вышло, что сегодня он подрос только в тот момент, когда я потратил почти весь заряд в бою с волколаком. Мне тогда пришлось применить максимальную площадь призрачного сектора, а такой фокус жрал много заряда. Но блин, как же круто я завалил этого Рашгара.
На моих губах зазмеилась улыбка, а затем я открыл глаза и вполне довольный собой поднялся по лестнице и направился на «кухню». А там уже произошла рокировка. Вместо Пушкина за столом сидела Арахна.
Она в эту секунду что-то неразборчиво сказала новичкам, а Гриша громко ответил:
— Маски! Нам нужны маски, чтобы мы выглядели как настоящие герои!
— Ну, с такой рожей тебе нужна маска по другой причине, — уколол его Красавчик и мелко захохотал, не отвлекаясь от рукава сорочки, который он с помощью влажной тряпки пытался избавить от пятен крови.
Толстяк обиженно насупился, уткнув взгляд в стол. В этот момент меня заметила Арахна. Она тотчас сочувствующе произнесла, окинув меня с ног до головы внимательным взглядом:
— Отвратытельно выглядишь.
— Ну, таким уж я родился. Похоже, мне тоже нужна маска, — весело промычал я, косясь на Кристину, которая сидела подле Гриши, расположившегося напротив гомика.
Красавчик отвлёкся от сорочки, поднялся из-за стола и пробурчал, демонстративно холодно глянув на меня:
— Пойду-ка я к профессору.
— Он просил передать, что не умеет зашивать такие большие отверстия, как у тебя, — грязно сострил я, наградив его ехидной улыбкой.
— Гомофоб, — прошипел Красавчик и утопал в сторону лестницы.
— Зря ты задываешь его, — проговорила Арахна, мрачно посмотрев на меня серьёзными карими глазами.
— Ничего не могу с собой поделать, — почти честно сказал я.
Вот ей-богу, умом я понимал, что Красавчик и Айзерман просто делали то, что им приказал Пушкин, который тоже не на пустом месте выдумал эти истязания. Но вот моя мстительная душа никак не хотела соглашаться с доводами разума и требовала хотя бы избить всю троицу. Правда, Айзермана в меньшей степени. Он хотя бы лечил меня. А вообще — я бы и без избиений воспылал бы к Красавчику и Пушкину негативными чувствами. Хотя, возможно, с гомиком я бы нашёл общий язык, но не тот, о котором подумали вы. А вот с главой клана — точно нет. Он ведь истинная высокомерная мразь, считающая себя альфа-самцом. Я не люблю таких. Вот были бы все герои, как Арахна и Бестия. Правда, они тоже занимались пытками, но пинали не меня, поэтому я к ним и не питаю никакой ненависти.
Между тем Арахна встала из-за стола, подошла к шкафу и выдала мне новую форму, взамен той, что не пережила путешествия в лес. Вслед за этим героиня отправила меня в душ, где я смыл с себя корку грязи и крови, надел новые шмотки и вернулся в обеденный зал. Тут уже никого не было, кроме Арахны. Лишь она сидела за столом, где стояло единственное блюдо с мясом и бобами.
Девушка произнесла, кивнув на еду:
— Поужынай.
Я не стал выёживаться, плюхнулся на стул и принялся с умопомрачительной скоростью уничтожать снедь. Мой желудок обрадовался пище, ведь я сегодня нормально только позавтракать успел, а потом весь день лещей получал, из-за чего мой организм ослаб до предела. Благо, что хоть профессор подлечил меня, а то бы пришлось искать крюк вместо руки. Всё-таки я точно его трогать не буду. Полезный он чувак.
Тем временем героиня попросила, пристально глядя на мои пальцы, которые я с аппетитом облизывал, так как они были перепачканы в соусе:
— Расскажи в подробностях о том, что проызошло в лесу.
Я со вздохом оторвался от еды и поведал ей всё, не став выгораживать вдову из деревни. Та молча выслушала меня, а затем задумалась на пару минут, дав мне время вылизать блюдо до ослепительного блеска. И только после этого она грозно стукнула кулаком по столу и гневно процедила, сведя брови над переносицей:
— С этими блохастыми тварямы надо что-то делать! Оны уже в прошлом месяце сожрали двух наших новичков, а теперь ещё и устраивают ловушкы, заранее вычисляя время появления героев в этом мыре.
— Золотые слова, — поддакнул я, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Давайте соберёмся всей бригадой и дадим им по зубам.
— Нас мало, — хмуро произнесла Арахна, отведя взор, будто чего-то стыдилась.
— Девять героев — это мало? — искренне удивился я, даже приоткрыв рот.
— Восемь, и тры из них новички, — поправила девушка, принявшись постукивать пальцами по столу.
— А где девятый? — спросил я, обратив внимание на то, что ногти у Арахны были обломанными.
— Девятый сейчас на войне, — пояснила паучья красавица, сняв бейсболку и разметав по плечам чёрные волосы.
— Какой ещё войне? — заинтересовался я, стараясь во время разговора не заглядывать ей в рот.
— Тебе пока не нужна эта информацыя, — заявила собеседница, строго глянув на меня.
— Ну, хорошо, — не стал я лезть на рожон.
— Ты лучше иди спать. Тебе завтра предстоит тяжёлый день. Все новички, Зверь и Красавчик, отправляются в Агнестаун.
— Это город?
— Ага.
— И что мы там будем делать? Веселить публику, показывая свои способности?
— Ты найдёшь себе новое задание. Здесь больше ловыть нечего. А как выполнишь его, то вернёшься на фабрику, — объяснила девушка, пожевав губы и задумчиво хмуря лоб.
— Ясно, — буркнул я, окинув её недовольным взглядом. — А Пушкин и гомик, зачем отправятся с нами? Чтобы мы не разбежались по дороге?
— Вы ныкуда не денетесь. Клятва — лучший сторож. А опытные герои поплывут вместе с вами, чтобы пополныть наши запасы. Бензин на исходе, боеприпасы тоже почти закончились…
— Поплывут?
— Да. До Агнестауна проще всего добраться по реке, — сказала героиня, вздохнув полной грудью, которую скрывал камуфляж.
— Ладно. Пойду тогда спать, — задумчиво проговорил я, вставая из-за стола и вспоминая тот катерок, который видел на берегу. — Доброй ночи.
— Доброй ночи, — произнесла Арахна, а затем через паузу добавила: — Будь с Бестией поосторожней. Через её постель уже многие прошлы.
— А я ничего и не… это… — скомкано выдавил я, поняв, что Бестия местная шлю… не очень щепетильная в вопросах морали женщина.
Видимо, поэтому она и заинтересовалась мной. А с кем ей ещё тут спать? С неписями-крестьянами? Ну, вряд ли ей это будет интересно. Правда, есть ещё Пушкин. Но тот, наверное, уже приелся ей. А что касается пухлого Гришки, то до него очередь, возможно, ещё дойдёт.
Мда, как-то сразу погано стало на душе. Я-то ведь подумал, что искренне понравился ей, а тут такой шлюшачий поворот. Ладно, разберёмся. Пока же я благодарно кивнул Арахне и потопал к лестнице, а достигнув её, стал подниматься на второй этаж.
Глава 11
На этаже электричество отсутствовало, и мой путь освещал лишь лунный свет, который проникал в окна сквозь решётки. Конечно, такое освещение оставляло очень много тёмных углов, в которых можно было затаиться, и вот как раз из такого мрака вышла Бестия, испугав меня до дрожи.
Я даже непроизвольно выпалил, глядя на улыбающуюся девушку:
— Твою мать! Напугала!
— Я такая страшная? — притворно огорчилась та, прижавшись ко мне упругим бедром.
— Я не в этом смысле, — пробурчал я, слегка отстранившись от неё. — Просто иду, никого не трогаю, думаю о том, как победить всеобщую бедность, и уже придумал как, а тут меня кто-то из темноты за руку цап. И всё — забыл свой гениальный план.
— Вот беда, — притворно ужаснулась героиня, приложив ладошки к щекам.
— Да, беда. И тебе ещё повезло, что я не использовал боевые приёмы, которым меня обучали тибетские монахи и дядя Петя из-за гаражей.
— За такое меня надо наказать, — промурлыкала Бестия, опять прижавшись ко мне.
— Бог накажет, — проронил я, пока ещё не зная, как к ней относиться после открывшихся фактов.
— А ты, милый, не хочешь стать карающей дланью Бога? — тут же нашлась она, игриво мне подмигнув.
— Я сейчас занят. Ищу убийцу Зверя, — серьёзно проговорил я, решив кое-что проверить.
— Его убили?! — опешила героиня, округлив ротик и вытаращив глаза.
— Нет, я ещё не нашёл того, кто это сделает.
Девушка пару мгновений потрясённо хлопала густыми ресницами, а потом поняла, что я так изволю шутить, и захохотала, невзначай скользнув рукой по своей выдающейся груди.
Она смеялась секунд десять, а затем, лукаво улыбаясь, произнесла, взяв меня за руку:
— А ты знаешь, что Зверь бессмертен? Ведь его жизнь в игле, та в яйце, а яиц у него нет.