— Стой! Кто идёт?!
И ткнул в мою сторону арбалетом. Я торопливо выдохнул, пока он не засадил мне болт между глаз:
— Я герой Серый Призрак.
— Куда идёшь?
— Наружу, — логично проронил я, подойдя к парочке и оказавшись значительно выше каждого из них. — Хочу завалить несколько чудовищ, чтобы обменять их головы на звонкую монету. Завтра утром я покидаю эту благословенную Торговую залу, поэтому иду на равнину сейчас.
Гномы переглянулись, после чего тот, который, похоже, был старше по званию, с любопытством в искрящихся глазах спросил:
— А ты настоящий герой?
— Ага. Очень настоящий. Прямо самый настоящий из них и самый сильный, — серьёзно ответил я, скрывая улыбку. — Вот ты знаешь, что обо мне говорят?
— Нет, — отрицательно помотал головой гном, сдвинув шлем на затылок и приподняв подбородок.
— Тогда слушай. Вот боязнь пауков — это арахнофобия, а боязнь меня — здравый смысл, — сочинил я, пытаясь не рассмеяться. — Уяснил?
— Угу, — кивнул тот, не отрывая восхищённого взора от моего лица, а потом резко бросил своему коллеге: — Лаим, открывай скорее калитку! Герой идёт на подвиги!
— Вот-вот, — высокомерно проронил я, до хруста распрямив плечи. — И это… у вас вон, гляжу, рация есть. А какая частота? Вдруг пригодится.
Боец торопливо назвал частоту, а я нахлобучил на голову бронешлем, после чего покинул галерею через небольшую калитку и оказался на холмистой равнине, залитой звёздным и лунным светом.
Буря, действительно, закончилась, и лишь небольшой ветерок гонял красную пыль, которая мигом принялась залетать в мой нос и рот. Я с отвращением сплюнул крупинки под ноги и пробежался настороженным взглядом по холмам, которые напоминали куски красной халвы, присыпанной пылью и песком. Они делали равнину ещё больше похожей на территорию Марса. Правда, подобное сравнение портили одинокие, высохшие добела деревья, которые иногда торчали из земли. А ещё тут обнаружились перекати-поле. Они порой путешествовали по равнине, напоминая движущихся мобов.
А вот позади меня до небес возвышался горный хребет, который раскинулся от одного края обозримого пространства до другого. По бокам центрального входа прикорнули два пятиметровых изваяния. Одно изображало гнома с молотом, а второе — гномку с киркой. Я впервые увидел женщину гномьего племени, пусть даже она и была выполнена из серого камня. И если судить по этой статуе, то гномки заметно более хрупкие, нежели гномы, и обладают вполне симпатичными лицами.
Я пару мгновений посмотрел на изваяния, а потом пробежался пальцами по рации, топору и фляжке с водой, дабы убедится в том, что всё на месте. Затем мои ноги потопали по скрытой песком дороге, отмеченной каменными столбиками, стоящими по краям.
Шёл я в сторону взошедшей луны. Она неплохо освещала равнину, так что я не стал доставать фонарик, да и боязно было становиться маяком для местных тварей. Лучше уж довериться луне и звёздам, а то и так страшно идти. Кого там упоминал гном? Упырей, мутантов и каких-то собак? Надеюсь, никто из них не встретится на моём пути, а то ведь «калаш» может и не выручить. Но всё же ради мази стоило так рисковать. Она в связке с моей силой даст мне убойный инструмент для убийства, так что заткнись-ка ты, червячок сомнения, глодающий меня изнутри. Всё нормально. Тем более что вроде бы не такая уж и страшная эта равнину. Я уже прошёл метров сто и не увидел абсолютно никого, кроме маленькой серой ящерки, шмыгнувший в небольшую нору, вырытую возле корней тщедушного деревца.
Но, несмотря на то, что я никого не встретил, моя бдительность всё же была на высоте. Я постоянно шарил внимательным взглядом по сторонам, держа в руках автомат. Поэтому мои глаза издалека увидели дно пересохшей речушки, которая была отмечена на карте. Значит, правильно иду. Ещё парочка километров и буду на месте. Даже с картой сверяться не надо.
Я прошёл ещё десяток метров, покосившись на жёлтую змею, замершую возле пучка чахлой ломкой травы, а потом лихо спрыгнул на дно реки и потопал по нему, слыша лёгкий свист ветра и хруст песка под ногами. Моя голова оказалась на уровне берега, так что я мог наблюдать, что творилось за пределами пересохшей речушки. А там, ребята, начало происходить что-то не очень хорошее для меня… Невдалеке, среди холмов, стали мелькать какие-то тёмные силуэты похожие на собак. Их было много. Тысяча чертей, как сказал бы Боярский. Шучу. На самом деле штук сто. Но они вряд ли были добродушными бобики. Скорее, являлись какими-нибудь мутантами с клыками по всему телу и роговой бронёй.
В эту секунду сразу несколько особей вышли из тени крутого холма, напоминающего лежащего сфинкса, и я увидел их в лунном свете. Они оказались жутко похожими на гиен, только имели парочку саблевидных зубов и костяной гребень. А также мобы обладали бурым мехом с чёрными пятнами, круглыми ушами, приплюснутой головой с узкой мордой и короткими задними лапами, из-за которых их спины были покатыми.
Я заметил, что мобы иногда опускают морды к равнине, явно нюхая её, и всё более уверенно трусят к пересохшей речушке, визгливо тявкая при этом. Кажется, они учуяли меня. Надо драпать. Не мешкая, я пригнулся и помчался по дну, которое порой демонстрировало тонкие белые кости. Я точно не справлюсь со стаей таких мобов, а значит, решение драпать весьма верное. Хорошо хоть, что я к чему-то такому внутренне был готов, ведь если бы всё было так просто, то Орин нашёл бы другого исполнителя. Хотя здесь стоит учитывать то, что торговец мог опасаться выдавать свой секрет другим гномам. В Союзе, скорее всего, полно доносчиков, и поэтому он доверился герою.
Глава 25
Тем временем смех «гиен» приближался. Похоже, они уверенно встали на мой след и виной тому мог стать вонючий костюм. Эх, надо было переодеться в Союзе, прежде чем выйти на равнину. Что-то я не догадался, хотя мобы, наверное, всё равно учуяли бы меня, так что не стоит себя корить лишний раз. Лучше сконцентрироваться на беге, а то твари уверенно приближались ко мне, даже несмотря на то, что я несусь во весь опор, хватая распахнутым ртом прохладный воздух, пахнущий пылью. Они пока не видели меня, но уже вот-вот кто-нибудь из них спрыгнет в русло и тогда преследователи установят со мной визуальный контакт.
У меня пока теплилась надежда на то, что я сумею оторваться от них, поэтому мне приходилось мчаться вперёд, хрипя от натуги и глядя сквозь заливающий глаза пот. Я иногда лихорадочно вытирал его покрытой коркой пыли ладонью и выплёвывал попадающие в глотку крупинки песка.
Но все мои усилия оказались напрасны. В какой-то миг я услышал торжествующий многоголосый хохот и невольно обернулся, ощутив, как стрела ледяного холода пронзила мою спину. Я с ужасом увидел, что часть «гиен» спрыгнула на дно пересохшей реки и теперь мчалась за мной, держа меня под прицелом своих налитых красным цветом глаз.
Мобы стремительно приближались, и я отчётливо понимал, что попал в охренеть какой сложный переплёт. Тут нигде не спрятаться от них, и даже нет подходящей позиции для стрельбы. Разве что попробовать покинуть русло реки и рвануть вон к тем трёхметровым холмам странной приземистой формы, на которые я раньше не обращал внимания? Может, среди них мне удастся оторваться от «гиен»? А то те уже роняли на песок горячую слюну и восторженно визжали, будто корейцы, увидевшие айдола. Ну, терять мне нечего, тем более что ущелье Дракона лежало почти в той стороне.
Поэтому я резко вильнул в сторону, закинул на спину рюкзак и, царапая в кровь пальцы, вскарабкался по невысокому пологому берегу, а затем метнулся к холмам. Гиены, естественно, не растерялись и рванули за мной, насмешливо хохоча. Их смех словно добавил мне сил. Я побежал ещё быстрее, утопая по щиколотку в песке, которого здесь почему-то прибавилось. Наверное, из-за того, что буря встретилась с теми отвесными горными склонами, между которыми река промыла себе русло, получившее у местных название — ущелье Дракона, хотя, по факту, это был каньон. Он располагался по правую руку от меня, а я нёсся, забирая влево и стремительно приближаясь к холмам. Жаль, что мобы бежали значительно резвее. Кажется, я всего лишь успею достигнуть первого холма, а затем придётся сражаться в очень невыгодных условиях.
Моё предположение подтвердилось, когда за моей спиной стало раздаваться горячее дыхание наиболее шустрой гиены. Я тут же сдёрнул с плеча «калаш», а затем прыгнул вперёд, развернувшись в полёте на сто восемьдесят градусов и выпустив длинную очередь. Пули прошили пяток гиен, включая самую быструю, а я рухнул на рюкзак и пропахал на нём метра полтора, уткнувшись бронешлемом в холм. Конечно, стрелять я не прекратил — автомат оглашал окрестности треском выстрелов и добавлял в воздух утончённые нотки пороховых газов. Вот только тридцать патронов, которые вмещал магазин, кончились крайне быстро, но они в общей сложности поразили десятка полтора мобов. Сейчас те лежали на песке и пятнали его кровью, выплёскивающейся из ран. Иссушенная равнина жадно впитывала эту кровавую дань. Но остальные «гиены» не получили своей порции свинца и теперь спешили поужинать мной, пока я перезаряжал автомат. И, наверное, у них бы получилось попробовать мою вкуснейшую геройскую плоть, приправленную солёным потом, но здесь произошло нечто, что вряд ли кто-то мог предсказать…
Когда мобы были уже в метре от меня, а я, матерясь, вставлял магазин в приёмник, с ужасом понимая, что безнадежно не успеваю, тут-то и задрожал холмик, возле которого лежала моя тушка. На меня посыпался песок, а затем что-то закрыло небо. Я торопливо глянул вверх и потерял дар речи, словно впервые увидел трезвого преподавателя по труду. Перед моими выпученными глазами предстало паукообразное сегментированное тело, заключённое в толстый хитин. Надо мной стоял огромный красный скорпион с внушительными клешнями, превышающими в длину человеческий рост. А в холке он имел метра три.
Гигантское членистоногое тотчас принялось атаковать «гиен», перекусывая их клешнями. Захрустели кости, появились сизые кишки, и во все стороны брызнула горячая кровь.