В один прекрасный день в грот Синь-Синь, откуда начиналась галерея, заполненная награбленным, забрел одинокий пастух, укрываясь от грозы. Случайно он, как и атаман разбойников, оказался восприимчив к магии камня и сумел договориться с Полыми холмами. В обмен на неприкосновенность и часть сокровищ он привел брата, жадного и глупого. Ни брата пастуха, ни разбойников с тех пор никто не видел, а удачливый юноша вмиг разбогател и перебрался в столицу. Здесь он поведал свою историю, изрядно ее приукрасив, и предложил в Полых холмах открыть каменоломни. Белоснежный камень понравился аристократии и королю. Пастух возглавил добычу.
Звали пастуха Василий. Только пастухом он с тех пор быть перестал.
Время от времени в каменоломнях пропадали люди, но это легко списывали на несчастные случаи: заблудился в штольнях, попал под обвал, лишился рассудка. Родственникам – компенсация, Василию очередная порция сокровищ и белого камня.
Но однажды бывший пастух не вернулся из тайного грота Синь-Синь. То ли Полые холмы не приняли очередную жертву, то ли Василий пожадничал, то ли залежи белого камня, столь высоко ценимого в три-девятом королевстве и за его пределами, стали истощаться. Короче, без Василия в пещерах и катакомбах каменоломен стало небезопасно. Полые холмы пришли в запустение. Теперь сюда даже скот на выпас отправлять опасались.
70
70
Два человека в волчьем обличье не подозревали об опасности, подстерегающей их в темных провалах штолен и пещер. Они приближались к входу в главный грот Полых холмов. Самый известный и самый страшный. Синь-Синь.
Чуя приближение добычи каменный зев приоткрылся, ощерился острыми камнями, демонстрируя узкий лаз.
Нацатага и Укусика переглянулись и с опаской приблизились.
– Страшновато, – признался волк.
– Мне тоже, – волчица приотстала. – Зачем нам туда?
– Уютная пещерка, как раз, чтобы уединиться.
– Тебе еще не надоеро?
– Но ты так возбуждающе пахнешь!
– Хватит! Я есть хочу! Нет, жрать!!!
– Я тоже…
– Тогда скажи своему жерудку, чтоб заткнурся! А то всю добычу в округе распугаешь!
– Это не он.
– А кто же?!
– Он, – Нацатага указал носом на вход в пещеру.
– Пещера?! Не может быть!
Утробное рычание повторилось. Оно действительно доносилось из непроницаемой темноты. Укусика отпрянула. Нацатага замер, как ему показалось, в защитной стойке: лапы уперты в землю, голова приопущена, зад приподнят, колени полусогнуты. И пасть оскалена. На всякий случай.
71
71
На остров в центре Непроходимого Болота въехала довольно красивая небольшая карета, в какой ездят холостяки: отставные тысячники, сотники специальной службы Его Величества, промышленники, имеющие около сотни работников, – словом, все те, которых называют господами средней руки. В карете сидел Никита-лесоруб собственной персоной. Въезд его не произвел на стройке совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным. Только двое плотников Фомы, строившие один из домов, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу, чем к сидевшему в нем.
– Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо! Что думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Белокаменную?
– Доедет, – отвечал другой.
– А в Волков-то, я думаю, не доедет?
– В Волков не доедет, – отвечал другой.
Этим разговор и кончился.
Навстречу экипажу уже выдвинулись заметившие его издали Стрелок, Воевода и Казначей.
– Не ожидал, – Казначей протянул руку выбравшемуся из кареты Никите. – Какими судьбами?
– Да вот, письмецо получил. За причитающимся приехал.
– А что там причитается? Напомни, пожалуйста. А то столько писем за последнее время написать пришлось, что всего уж и не упомнишь!
– А много чего, – бывший лесоруб обменялся рукопожатиями с остальными делегатами. – Сейчас зачитаю.
– Да не торопись ты так. Пойдем лучше, чаю попьем. Ты ведь с дороги, устал, поди, – Воевода подмигнул гостю.
– Действительно, – довольно ухмыльнулся Никита, – кто же начинает заниматься серьезными делами, не успев до конца приехать! Распрягай! – бросил он вознице. – Мы здесь не на один день.
– Как догадался?
– Письмо длинное, витиеватое. Такими на ужин не приглашают.
72
72
Письмо и вправду было длинное. Воевода под руководством Казначея его четыре раза переписывал. Угодить важничающему лесопромышленнику было непросто. Зато лесть и небольшие подарки в виде титула и родового имени, подкрепленные соответствующими грамотами с царской подписью, быстро обеспечили его поддержку и помощь. Поддержка выразилась в уступках и скидках на лес, что закупал Фома для строительства, а помощь – в неожиданном визите самого Никиты.
– Ну, что, доволен?
Можно было не спрашивать – все было написано у Лесоруба (с момента подписания грамоты королем – без дефиса и с большой буквы) на лице.
– Уважил, – широко ухмыльнулся Никита.
– Стало быть, твои наследники будут имениты и титулованы? – подал голос Воевода, разливая очередную порцию чая по чашкам.
– Именитыми – да, – ответил за него Казначей, – а титул им еще заслужить придется. Хотя, с таким именем, думаю, им не составит труда.
– Были б наследники, – улыбка мгновенно исчезла с лица гостя.
– За чем же дело? Да за такого именитого и титулованного…
– Есть одна проблемка. Сродни вашей. Вернее, ваших героев. А если совсем точно, то их наследника.
До торжественного вручения королевских грамот создатели новых героев и герой давно состоявшийся успели выпить не один самовар чая. За чаем обсудили и растущий на глазах городок в центре Непроходимого болота, и первые успехи воспитанников троих бывших лучших и одного государственного преступника, и проблемы, возникающие в процессе достижения этих самых успехов. В частности, высокую вероятность рождения в будущем году очередного оборотня.
– Так, значит, ты неспроста стал лучшим волчатником?!
– Да, кое-что пригодилось в моей природе.
– И никто до сих пор не узнал? – удивился Стрелок.
– Раз уж даже вы удивились, – развел руками лесоруб-волчатник.
– А ведь такой расклад меняет все! Возьмешься воспитывать? – с ходу взял быка за рога Казначей.
– Только вместе со своими.
– Кто ж тебе мешает?! – потянулся за козинаком Воевода.
– Общественное мнение.
– Так ведь никто даже не знает!
– В том-то и беда. Оборотень может выжить среди людей, только хорошо замаскировавшись. Думаешь, я просто так в лесорубы подался, от хорошей жизни? Да долго на одном месте старался не засиживаться, пока в Волков не перебрался?
– Оборотням вообще рекомендуется время от времени менять место жительства. Иначе звериная природа свое возьмет.
В дверях стоял Волшебник. Судя по всему, он давно слушал разговор и вот, наконец, подал голос.
– То-то ты так легко решился приехать сюда!
– И это тоже. А по поводу общественного мнения – нельзя нам, оборотням, брать в жены простых смертных. Не выносит обычная женщина плод.
– Так, значит… – начал Стрелок.
– Мы слишком хорошо научились прятаться.
– Не ото всех, – Волшебник подошел к столу. – Попробую я решить твою проблему. Попробую.
73
73
Утробное ворчанье из пещеры неожиданно прекратилось. Зато в темноте зажглись четыре ярко-красных огонька.
– Не нравится мне это. Пойдем отсюда?
– Поздно, – волк еще ниже пригнул голову и постарался зарычать угрожающе. Получилось не очень. Укусика поддержала друга схожим рычаньем. У нее тоже получилось не особенно убедительно, но дуэт вышел слаженный, в унисон.
Огоньки в глубине пещеры моргнули.
– Давай в разные стороны, – предложил Нацатага. – Я нарево, ты направо!
И, не дожидаясь согласия, начал медленно сдвигаться в сторону.
– Нарево в другую сторону, – услышал он сзади.
– Р-р-р!
Ярко-красные огоньки увеличились и раздвинулись. Обладатель светящихся в темноте глаз приблизился к выходу из пещеры. Или ко входу в нее – с какой стороны посмотреть.
Волки продолжили медленно расходиться в разные стороны, по плавной дуге приближаясь к каменному зеву.
– А их точно двое? – подала голос волчица.
Их оказалось не двое. Из узкого лаза высунулись две большущие собачьи головы. За ними последовали две шеи и одно тело на четырех лапах. Завершал тело тяжелый, опущенный хвост.
– Какой громадный! – не удержалась волчица.
Правая голова странного зверя тут же повернулась на голос. Левая продолжала лениво изучать свой сектор. Нацатага замер в напряжении, готовый в любое мгновение броситься в атаку. Человеческий мозг на время заключенный в волчье тело, просчитывал все варианты развития событий.
Агрессивный. Наброситься с разных сторон. Противник о двух головах, одно тело не позволит одновременно реагировать на противоречивые импульсы заключенных в них мозгов. Победа. Только этого тела хватит, чтобы отбиться от двоих – вон какие крепкие мышцы играют под серо-зеленой шкурой!
Пассивный. Терпеливо дожидаться, пока пес сам не выберет жертву. Скорее всего, обе головы сочтут более слабой Укусику. Тогда, как только начнется атака, необходимо наброситься сзади, навалиться и прикусить шею. Вот только которую: левую или правую?
Мирный. Как?!
– Мы с тобой одной… масти? – прервал его размышления голос волчицы.
Пес недоуменно воззрился на нее правой головой.
– Мы с тобой одной… шерсти? Не могу вспомнить! Помоги!
– Мы с тобой одной крови! – слова сами легли на язык Нацатаги.
– Гав! – сказала левая голова пса.
– Мы с тобой одной крови! – повторила Укусика.
– Гав! – кивнула правая голова.
– Ты и я! – хором закончили оба волка.
– Гав-гав-гав!!! – радостно залаял странный пес обеими головами хором.
И завилял хвостом.
74
74