– Волшебник, что ты опять добавил в чай?! – Воевода потряс головой.
– Ничего. Я же совсем недавно…
– Тогда почему у меня в глазах померкло?
– И у меня, – поддержал бывшего лучшего Никита Лесоруб.
– Даже у меня, – Стрелок подозрительно прищурился.
– Так это не у вас, а на улице, – вбежал в центральный терем Нелюдим.
– До заката, вроде, еще далеко, – Казначей приподнял бровь.
– А до грозы – нет!
– Это не просто гроза, – Волшебник выглянул в окно, – это – настоящая буря! Сейчас как бабахнет…
И грянул гром.
75
75
Двуглавый пес прижал уши, припал на все четыре лапы и неожиданно тонко заскулил в обе глотки. И рванулся обратно в темноту пещеры.
– Стой! – крикнула Укусика.
– А я бы посредовар его примеру, – Нацатага смотрел в небо. Полые холмы стремительно накрывали иссиня-черные тучи.
Волки поспешили под своды пещеры. Никто не заметил, как вслед за ними в медленно закрывающийся вход проскользнули четыре бесшумные тени. Синь-Синь готовился поглотить новые жертвы. Жертвы об этом пока еще не подозревали. Если бы им об этом сказали, все семеро были бы категорически против. Но, кроме них, против был еще один человек. Точнее, уже не совсем человек – наполовину Василий, наполовину Полые холмы. Живой разум подсказывал бездушной каменной утробе, что эту добычу просто так не переварить. Слишком специфична. В лучшем случае, потом пару веков маяться несварением!
Больше ста лет Василий провел в Полых холмах. Когда глава каменоломен неожиданно исчез, все решили, что он погиб. Случилось противоположное. Многие люди мечтают о бессмертии. Некоторым везет воплотить мечту в реальность. И никто потом воплощенной мечте не рад. Это пока знаешь о неизбежной конечности жизни, хочется ее продлить. Вечность же пахнет плесенью, и с этим запахом приходится мириться. Василий покуда мирился. Но уже пришло осознание, что сделка с бездушными каменными пустотами – самая большая ошибка в его жизни. В бесконечной жизни, теперь навечно связанной с Полыми холмами. Связанной в прямом смысле – он, Василий и есть Полые холмы. Отчасти. Примерно наполовину. На вторую примерно половину Полые холмы так и остались неутолимым вечным голодом. И голод этот терзал и Василия тоже.
76
76
– Вот это буря! – восхитился Нацатага.
– А как громыхнуро! – подержала Укусика.
Громыхнуло действительно знатно. Только это была не гроза. Это встал, наконец, на свое место шатающийся каменный зуб. Стало неожиданно тихо. И темно. Но ненадолго: спустя пару вдохов пещеру начал заполнять медленно разливающийся синий свет. Сначала едва различимый, он с каждым мгновением становился все ярче, пока не достиг глубокой синевы вечернего неба. Свет шел отовсюду и из ниоткуда, словно стены сами его испускали. Герои смогли оглядеться. Двуглавый пес забился в угол рядом со входом и снова начал поскуливать.
Около пса рядком застыли четверо. Спрятаться им было некуда.
– Снова они!
– Да, это мы.
– Где-то я вас раньше видер, – Нацатага медленно приблизился к четверке.
– На бороте, например, ири на острове, – подсказала волчица.
– Нет, намного раньше, – волк, наконец, сумел разглядеть в неверном синем свете преследователей. – Не может быть!
– Я тоже так сначала подумал, – подал голос один из получерепах.
– Донатерро! Рафаэрь! Микеранджеро! Реонардо! Герои моего детства!!!
– И еще нескольких миррионов марьчишек, – добавила Укусика, тоже приближаясь, чтобы рассмотреть панцирных получше.
– Но как?! Откуда?
– Мы были в измерении Икс, гнались за Шредером. Потом он нырнул в портал, мы – за ним, – быстро затараторил Рафаэль.
– Наверное, портал неустойчиво работал, – добавил Донателло. – Нас вышвырнуло в болото. А Шредера, видимо, куда-то в другое место. Или время.
– Это вообще не наш мир! – перебил его Леонардо. – И нам отсюда необходимо вернуться домой.
– А вы кто такие. Раньше вы, кажется, не были волками.
– Ни разу! Нас закордовари!
– Надо им помочь! – обратился к товарищам Леонардо.
– А вам не кажется, что помогать нужно всем нам? Парни! Мы в ловушке! – Микеланджело осматривался.
– Такое ощущение, что эта пещера нас проглотила.
– Даже, если вас съери, всегда остаются минимум два выхода! – уверенно заявил Нацатага. Кто-то хихикнул. Одна из стен пещеры неохотно раздалась, открывая узкий туннель, также подсвеченный синим.
– Нам туда! – двинулась к проходу волчица.
– Чур, я первый! – Микеланджело выхватил из-за спины нунчаки.
Но всех опередил двуглавый пес.
77
77
Охотники покинули остров на рассвете. Отправились пешком. По дороге. Раз уж герои старались придерживаться торного пути, то и Стрелок с Никитой решили лишний раз ноги не мочить.
– Где, говоришь, ты их встретил?
– Недалеко от края болота. Они навстречу шли.
– Плохо дело. Там ведь Полые холмы рядом. Ох, зря мы не уделяли внимания географии. Наши герои-то, поди, в лес стремятся! А лес-то совершенно в другую сторону. И чего им в болоте не сиделось?!
– Голод погнал, не иначе.
– И пригнал он их, наверняка, к каменоломням. Если не к пещере.
– Лучше бы к каменоломням.
– Лучше бы, – кивнул Стрелок. – Да только с нашими героями на лучшее рассчитывать не приходится. Да еще гроза вчерашняя все следы смыла напрочь!
– Поохотились…
– Как бы охота не превратилась в спасательную операцию!
Остаток пути через болото шли молча. Выбравшись на Восточный тракт, оба, не сговариваясь, повернули к каменоломням.
– Думаешь, они и здесь вдоль дороги пошли?
– Следов все равно не найти.
– Не станем же мы подходить к каждой штольне…
– Надо будет – станем.
– Тогда давай сначала исключим самый плохой вариант. Если ты говоришь, что эти двое умеют вляпаться…
– Предлагаешь искать вход в Синь-Синь?
– Предлагаю. Знать бы еще, где искать…
– Если они его нашли, то и мы найдем. Смотри!
Внимание бывшего лучшего привлекла стрелка, высеченная на придорожном камне. Оставили след чем-то очень острым. И совсем недавно. Охотники переглянулись, одновременно кивнули и быстро зашагали в указанном направлении.
– Думаешь, это они?
– Вряд ли. Но может, их видели…
Договорить Стрелок не успел. Они оказались в широком распадке с каменистыми склонами.
– Есть следы! – обрадовался Никита.
Стрелок присел рядом.
– Это не они! Это вообще непонятно кто!
Странные отпечатки в глине обрывались у отвесной стены. Камень здесь растрескался. Возможно, через несколько лет склон обрушится и откроет вход в новую пещеру. А возможно…
– Ты думаешь, о том же, что и я?
– Да. Только зачем ему подниматься по отвесной скале? Можно было обойти ведь!
– А он не лез. Он прошел внутрь.
– Внутрь чего?
– Синь-Синь! Откройся!
Ничего не произошло.
78
78
– Торько мне кажется, что свет становится ярче? – подала голос Укусика часа через два после того, как два недоволка, четверо получерепах и один пес, зато о двух пастях, четырех глазах и четырех ушах, покинули грот Синь-Синь.
Действительно свет из темно-синего плавно просветлел до глубокого голубого. Постепенно освещение меняло спектр, плавно переходя в зеленый. Проход время от времени расширялся, превращаясь в широкие анфилады. То наоборот, вдруг резко сужался, так, что пробираться приходилось ползком. В таких местах панцирным приходилось особенно туго. И все же все семеро продолжали путь по подземным коридорам.
– Дареко нам еще? – жаловался Нацатага. – Есть очень хочется!
– Да! – поддразнивал волка Микеланджело. – Сейчас бы пиццу! С анчоусами!
– Гав! – поддерживал обеими головами пес.
Зеленый постепенно перешел из салатового в ядовитый, режущий глаз. И тут стены прохода неожиданно раздались в стороны, и подземные исследователи очутились в небольшой пещере. Все замерли и, щурясь, стали осматриваться. А посмотреть было на что! По всему периметру стены пучились наплывами, жутко напоминающими черепа различных зверей, неизвестных чудищ, а порой даже человеческие. В центре возвышалась соляная колонна, тонкая в середине и расширяющаяся к полу и к потолку. Ее окружали несколько сталактитов и сталагмитов. И все было ярко-зеленое, словно светящееся изнутри.
– Мне здесь нравится еще меньше, чем в первой пещере, – объявила волчица.
– А по-моему, почти, как в дискотеке! – Микеланджело не переставал балагурить. – Разве что, музыки не хватает такой: буц-буц-буц!
– Тише! – Рафаэль извлек из-за спины трезубые ножи-саи. – Кажется, здесь кто-то есть, кроме нас.
Леонардо, обнажая мечи, медленно двинулся вдоль стены. Донателло направился в противоположную сторону. Остальные получерепахи застыли в защитных стойках, готовые отразить любое нападение и прикрыть недоволков. Пес вклинился между Мкеланджело и Рафаэлем, скаля обе пасти. Тишину теперь нарушали только редкие капли, срывающиеся со сталактитов.
– Кто здесь?!
Вопрос оказался столь неожиданным и прозвучал так громко, что вздрогнули все. И устремили взгляды в центр пещеры. Звук шел явно оттуда.
– Не может быть! – Донателло сделал несколько плавных, но быстрых шагов к соляной колонне, всматриваясь во что-то.
– Может, – ответил тот же голос. – Еще как может!
– Кто ты? Или что?
– Я и сам уже не знаю. Раньше я был Василием.
– А теперь?
– Наверное, больше Полые холмы. Здесь меня можно не бояться. Прошу, подойдите ближе, чтобы я мог всех вас видеть.
Волки и черепахи обошли столб. Взорам их предстало человеческое лицо, вырезанное в камне. Только оно было живое. Отчасти. Кроме лица можно было рассмотреть выпуклости шеи, торса и рук. В отличие от головы, остальное тело словно покрыла толстая каменная паутина.
– Кошмар! – прокомментировала Укусика. Тревожное освещение только усиливало впечатление.