Как и ожидалось, Щеглицкая произвела на Стольникова неизгладимое впечатление. Во время банкета, устроенного в честь приезда губернатора местными хлебосолами, она подсела к Василию Ивановичу и уже не отходила от него ни на шаг.
Через час Танюша Петровна обзвонила по мобильнику всех находившихся в пределах досягаемости журналистов и сообщила им, что в настоящий момент Стольников квасит вместе с какой-то девкой в ресторане гостиницы «Удоевец».
Сами же организаторши провокации укрылись в номере той же гостиницы и ждали результатов.
— Что-то они долго, — проговорила Кристина, поглядывая на часы. — Уже сто раз можно было все заснять. Может, что-нибудь не так с Щеглицкой?
Но Танюша была не склонна разделять ее волнение.
— Все будет нормально. Я сама видела, Стольников вцепился в нее мертвой хваткой. А намекнуть ему, что так делать не стоит, никто не осмелится — губернатор как-никак!
Кристина мерила шагами номер, смотрела на деревянные домики в окошке.
— Не знаю, не знаю… Кстати, как тебе показалась Щеглицкая? — спросила она Танюшу Петровну.
— В смысле? — не поняла та.
— Ну, на внешность, на поведение? Как думаешь, она красивая?
Танюша Петровна поглядела на нее как на ненормальную.
— Я что, лесбиянка, что ли — девок разглядывать?
Кристина вздохнула. Все-таки Щеглицкая не давала ей покоя. По дороге в Удоев, например, половина мальчиков из «ударной группы» только и делала, что кокетничала с ней. А Кристине было ревностно: ей казалось, что из-за Щеглицкой ее не замечают.
Внезапно ручка двери дернулась, Кристина и Танюша Петровна вздрогнули и подались навстречу входящей.
Это была Щеглицкая.
— Ты чего тут делаешь?! — завопила Танюша. — Где Стольников?!
Щеглицкая развела руками, всем своим видом показывая, что она ни в чем не виновата.
— Меня оттуда выставили.
— Кто?!
— Кажется, его зовут Алтаев… — неуверенно произнесла она. — А может, и не он.
Танюша Петровна побагровела лицом.
— Откуда он здесь взялся?! Он же должен быть в городе!
— Понятия не имею.
— Это начальник стольниковских негативщиков? — побледнев, спросила Кристина.
— Он самый, — процедила сквозь зубы Танюша Петровна. — Так что там у вас произошло? Журналисты успели хоть что-нибудь заснять?
Щеглицкая опустилась в кресло и достала из сумочки свои тоненькие сигареты.
— Я вообще не видела никаких журналистов. В зале были только свои…
— А что Стольников?
— Да он ничего — нормальный мужик. Только пьянеет уж больно быстро…
— Он тебе что-нибудь предлагал? — перебила Танюша Петровна. Встретиться? Позвонить?
— Я оставила ему свой телефон, но Алтаев увидел мою записку и порвал ее.
— То есть он просто вошел в ресторан…
— И направился прямо к нашему столику. А потом схватил меня за руку и…
— И послал матом, — заключила Танюша Петровна.
Щеглицкая прикурила.
— Что-то вроде этого.
— И Стольников ничего не сказал против? — изумленно спросила Кристина.
— Да я говорю, он пьяный был в никуда!
— Черт! — простонала Танюша Петровна. — Такую возможность проворонили! Разумеется, завтра охрана уже на пушечный выстрел не подпустит ее к губернатору.
— Думаешь, Алтаев не даст нам даже шанса? — спросила Кристина.
Танюша Петровна достала из кармана сотовый.
— А ты бы дала? Да он сейчас таких пинков навешает губернаторской службе безопасности за то, что они допустили к Стольникову нашу девочку! Завтра они будут злее черта. Алло! — закричала она в телефон. — Я же вам сказала, что губернатор сидит внизу в ресторане! Какое спецобслуживание? Вас что, туда не пускали? Табличка просто висела? Гриш, ты меня за дуру совсем держишь?! А плюнуть на табличку у вас ума не хватило? Вот ты сам пойдешь завтра к Синему и будешь объяснять ему, за какие такие дела ты получаешь свою зарплату. Все, иди в жопу! Слышать тебя не могу!
Танюша Петровна с остервенением захлопнула крышечку на своем сотовом.
— Придурок, блин! Можешь ехать домой, — бросила она Щеглицкой. — Тебе уже заплатили? Ну и все тогда.
— А как я доберусь? — спросила та, несколько возмущенная таким отношением к себе.
— Ну жди тогда до завтра. Мы с утра уедем по делам, а потом можем тебя захватить. Переночуешь у Тарасевич в номере, он у нее все равно двухкомнатный. Ты не против? — осведомилась она у Кристины.
Честно говоря, та не очень обрадовалась такому соседству, но отказываться было невежливо.
— Ладно, пусть остается.
— Тогда спокойной ночи! — попрощалась Танюша Петровна. — Только смотрите, не высовывайтесь из номера, а то стольниковская команда разместилась здесь же, в «Удоевце», только в другом крыле, и не надо, чтобы вас кто-нибудь видел.
Сидя в кресле, Кристина смотрела через открытую дверь ванной, как Щеглицкая ловкими умелыми движениями смывала макияж. Без косметики она была другой, но ничуть не хуже.
Все-таки ее присутствие в номере несколько давило Кристине на психику. Она никак не могла понять, что же ее так напрягает в этой девушке. Вроде бы она для себя решила, что Щеглицкая не такая уж крутая, чтобы придавать ее хоть какое-то значение… И тем не менее…
Скорее всего дело было в том, что Кристина одновременно и презирала ее за то, что та была куртизанкой, и завидовала ей по той же самой причине.
— Марин, — позвала она Щеглицкую.
Та обернулась.
— Что?
— Можно вопрос?
— Да, конечно.
— Почему вы согласились на эту работу? Я имею в виду…
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — мягко перебила ее Щеглицкая. Наверное я поступила так по нескольким причинам. Во-первых, мне это интересно. Неужели не здóрово потом вспомнить, что ты смогла соблазнить губернатора и…
— Но ведь он противный!
— Нет, прежде всего, он губернатор, — сказала Щеглицкая с явным осознанием своей правоты. — В нашей жизни нет ничего хуже несостоявшихся мужчин. А Стольников, каким бы он ни был, — человек состоявшийся. Он смог, а другие не смогли. Поэтому с ним уже интересно. А кроме того, близко знать губернатора может быть крайне полезно и для карьеры и по деньгам. В таком деле главное — не упустить свой шанс.
«И мое предложение было для нее шансом, — вдруг обозлившись, подумала Кристина. — Если Стольников выиграет, она наверняка сумеет втереться к нему в доверие! При этом ни мало ни смущаясь, что только что она пыталась поработать на его смертного врага».
— А вы знаете, как в народе называют таких женщин как вы? — спросила Кристина, прищурив глаза.
Но Щеглицкую ничуть не задел ее язвительный тон.
— Подавляющее большинство женщин с удовольствием делала бы то же самое, что и я — находило бы себе толковых мужиков и использовало их ради своих целей. Но они просто не могут. Не в состоянии. Им легче обвинить меня в разврате или еще в чем похуже. И это несмотря на то, что все женщины спят и общаются со своими мужчинами ради денег, крыши над головой или хотя бы светлого чувства под названием «у меня есть муж, значит я не хуже всех».
— А я вот, например, не сплю с мужчинами ради чего бы то ни было, надменно произнесла Кристина.
Щеглицкая окинула ее критическим взглядом.
— В таком случае, думаю, что вы вообще ни с кем не спите.
— С чего вы взяли?!
— Ну ведь это правда, не так ли? Если бы рядом с вами нашелся какой-нибудь мужик, от которого вам что-нибудь потребовалось, вы бы мигом улеглись к нему в койку. Разве не так?
Кристина чувствовала себя оскорбленной до предела.
— Боюсь, ваша беда в том, — произнесла она холодно, — что вы меряете мир лишь по своим меркам, и думаете, что все…
Но Щеглицкую ее порыв только рассмешил.
— А у вас другие мерки? — весело спросила она.
— Другие! Самое ужасное в мужчинах вовсе не социальная несостоятельность. Самое ужасное — это трусость. Они не терпят, когда рядом с ними оказывается сильная и умная женщина, они тут же начинают бояться, что она обгонит их в карьере, что она сможет зарабатывать больше денег, что у нее-то выйдет, а у них-то нет… И кто, в таком случае, носит в этом доме штаны? Когда я выбираю себе мужчину, я ищу прежде всего понимания и любви…
— И укладываетесь к нему в постель, чтобы получить понимание и любовь! — закончила за нее Щеглицкая. — Знаете, Кристина Викторовна, по-моему, мы говорим об одном и том же, только разными словами: мы обе занимаемся сексом за что-то. Просто у нас с вами разные цели. А что касается трусости… Я думаю, мужчина, не смогший реализовать себя, разумеется, начинает бояться конкуренции со стороны женщины. Ваш бывший муж развелся с вами именно из-за этого, да ведь? А в его несостоятельности оказались виноваты вы, правительство, плохие времена и суровые нравы…
Кристина молчала: эта студенточка почти со стопроцентной точностью обрисовала ее прошлое и настоящее.
— Хотите, я дам вам совет? — спросила Щеглицкая, выйдя из ванной. Чтобы наконец-то завести себе мужика, надо знать главную мужскую тайну: у них есть два основных желания в жизни — они хотят трахаться, и они хотят быть крутыми. Знаете, почему Стольников на меня клюнул, хотя прекрасно осознавал, что этого делать нельзя? Потому что я выгляжу как женщина, с которой может быть очень крутой секс, а, следовательно, все остальные мужики, глядя на меня рядом со Стольниковым, будут ему завидовать. В общем, проще пареной репы: дайте мужчинам то, о чем они мечтают, и вы сможете заполучить себе кого только ни пожелаете!
Кристина чувствовала, что ее всю трясет. Походя, даже не заметив ничего, Щеглицкая оскорбила ее так, как еще никто не оскорблял. Как она только могла подумать, что Кристина Тарасевич нуждается в ее дурацких советах?! Да у нее мужиков было в сто раз больше, чем у этой соплюхи!
Щеглицкая улыбалась своим мыслям.
— А знаете, что еще здóрово в этой охоте на крутых дяденек? — спросила она, вскинув к потолку загоревшийся взгляд. — Это все равно, что быть Матой Хари!